Фесс с трудом проглотил отвратительный комок в горле.
– Верно, Рыся. Верно, дочка. Это я и имел в виду. Если нам и придётся убивать – то так, чтобы от этого была хоть какая-то польза, помимо того, чтобы просто остаться в живых. Может, нам так и придётся поступить. Но – не сейчас. Такая Сила долго не хранится. Никакой чародей не сможет, к примеру, годами носить её с собой, словно золото, скопленное «про чёрный день». Её надо пускать в ход немедленно. Это наше счастье и наше проклятье одновременно.
– Почему, папа?
– Этлау не может воспользоваться всей Силой, которую Инквизиция накопила бы, пытая и мучая свои жертвы. Это – счастье. А проклятье… что мы не можем сделать то же самое, только обратив Силу тех же жертв на то, чтобы отомстить их губителям. Мы можем ударить только тем, что собрали вот здесь и сейчас. И то это не просто…
– Поэтому ты не смог воспользоваться этим в Скавелле, папа?
Фесс достаточно подробно рассказывал драконице о том, какая именно дорога привела его в Козьи горы, откуда начался их совместный путь.
– Скавелл… там мне пришлось резать котят, совершать гримуар. Наверное, великие, легендарные некроманты прошлого сумели бы «подхватить» Силу, неважно, как именно лишилась жизни жертва. Я не умею. Иначе, ты права, стёр бы с лица земли вторгшихся и в Скавелле, и ещё раньше в Арвесте. Так просто это не сделаешь. В Арвесте жизни одного-единственного воина, раненого и умиравшего, хватило, чтобы отбросить несколько десятков солдат из Империи Клешней. Но тогда я наклонялся над ним, я смотрел в его глаза, я касался его лба. Здесь, – Фесс кивнул в сторону бойницы, – так не поступишь. Нужен колоссальный ритуал, наверное, пришлось бы строить кенотаф, чтобы воспользоваться жизнями тех, кто, скажем, умирали раньше в облаке пылающего пепла.
Рыся печально кивнула. Фесс давно уже привык, что девочкой она только кажется. Разум дракона не скроешь и от него не откажешься.
– Папа, они приближаются, – предупредила она, выглянув в бойницу.
– Сущность, конечно же, хочет, чтобы мы их уничтожили, – Фесс последовал примеру драконицы. – И уничтожить их мы можем. Это ведь даже не борьба за нашу с тобой жизнь, Рыся. У Сущности много чего припасено. И Она мудро столкнула здесь по крайней мере двух возможных Разрушителей. Меня и отца Этлау. Выживший будет достоин стать полновластным хозяином Чёрной башни и всего Эвиала… правда, ненадолго, если путь каждого завершится слиянием с Нею.
– Пап, но что ж делать с этими? – Рысь прикусила губу. Совсем по-человечески. – Они скоро подступят вновь. И похоже, там снова взялись за катапульты.
– Ты видишь Этлау? Без него вся эта армия разбежится в полминуты.
Рысь прищурилась, глянула в бойницу, сошурилась ещё сильнее – привычки человеческого облика. Дракону щуриться нет нужды.
– Там, – наконец доложила она. – Собрал своих серых. Идут в последней линии.
– Всё повторяется, – выдохнул Фесс. – Она знает, что делает.
– Она?
– Конечно. Сущность. Её рук дело. Думаешь, Её тревожит на самом деле, если один из пестуемых погибнет? Нет, разумеется. Второй сделается истинным Разрушителем. И цель будет достигнута. А если при этом окажутся перемолоты самые лучшие полки Старого Света, так это ещё и облегчит истинному Разрушителю его задачу.
– Папа, ты рассуждаешь, как… как… – Рыся вновь покосилась в бойницу. – А они наступают. И… ой, ядро!
Очевидно, отцу Этлау удалось или собрать кого-то из разбежавшейся прислуги, или поставить к катапультам новых бойцов.
– Вот этих я сожгу точно, – заявила Рысь, поворачиваясь.
– Рысь, нет! – выкрикнул Фесс.
Маги будут готовы встретить врага. И жемчужной драконице, которой ещё очень и очень далеко до полной силы своего рода, придётся туго.
Рысь обернулась. Верно, в голосе Фесса прозвучало нечто, способное остановить даже своенравную дочь Хранительницы Кристалла.
– Папа, ты же не удержишь щит, – она не спрашивала, она утверждала.
– Не удержу, – кивнул Фесс. – Но и допустить, чтобы тебя… чтобы ты…
– Не беспокойся, – с вечной самоуверенностью всех молодых, идущих в бой и думающих, что смерть настигнет кого угодно, только не их, заявила Рысь. – Я быстро. Поднимусь высоко, спикирую, зажгу машины – и назад. Честное-пречестное слово!
– Нет! – внутри словно смёрзся ком липкого льда. – Не высовывай носа из Башни! Не вздумай!
Рысь выразительно вздохнула.
– Па-ап, ну пап, – протянула она. – Ну, а что тогда делать-то?
– Накроем их отсюда. В конце концов Тёмная Шестёрка доселе не отказывала мне в помощи – пока, разумеется, совсем глубоко перед ними в долги не влез.
Рысь капризно надула губки, задрала нос и скрестила руки на груди.
– Хм!
– Не «хм», а тебе сейчас и впрямь нельзя высовываться.
– Почему?! – драконица даже ногой топнула.
– Они ждут тебя, Рыся. Они будут готовы. И Этлау тоже. Погоди. Я свяжу их, заставлю потратить силы и заклинания, и тогда, не раньше, может быть…
– Как скажешь, папа, – с кислой миной протянула девочка-дракон.
– Вот и хорошо. Сиди и жди, пока я не скажу, что пора, – с напускной строгостью закончил Фесс.
– Конечно, папа, – подозрительно сладким голоском отозвалась негодная драконица.
– А то точно выдеру, – посулил некромант.
Рысь с готовностью хихикнула, и Фесс вновь повернулся к бойнице.
Осаждавшие миновали уже половину отделявшего их от Чёрной башни расстояния. Отцу Этлау (или кто там сейчас командовал) удалось найти прислугу только для двух требушетов, и обе метательные машины с натугой швырнули снаряды в тонкий росчерк Чёрной башни: каменное ядро и глиняную бомбу с огненной смесью.
Начертанная Фессом тринадцатилучевая звезда уже отдала всю накопленную мощь, угасла, превратившись в беспорядочную и бессмысленную мешанину дуг и прямых.
Можно, конечно, начертить новую фигуру. Пятнадцать, даже семнадцать лучей. Чем сложнее звезда, тем больше Силы она может запасти и отдать, но тем она и капризнее. Если б не помощь Рыси (точнее, её идеального драконьего глазомера), неизбежные ошибки и неточности в построении могли бы закончиться для Фесса весьма печально.
Сейчас некромант с немалым сожалением вспоминал свой пропавший посох, полученный ещё в Ордосе. Конечно, истинный Маг Долины только посмеялся бы над подобным – мол, не к лицу родившемуся в Междумирье уповать на какие-то артефакты приземлённых мирков. Но сейчас Фесс рад был бы и такому. Арсенал того, что он хотел – не мог! – использовать, сужался с пугающей быстротой.
– Если ты что-то решил, папа, надо делать, – обронила Рысь, не отрываясь от бойницы.
Чёрная башня вздрогнула – посланный требушетом камень достиг цели.
