Гномы рассыпались вокруг некроманта, заняли позиции, укрываясь за валунами. Тускло мерцали масляные лампочки; света они давали немного, но гномы, говорят, способны биться и в полной темноте.
А где-то невдалеке уже собираются, наверное, готовые к лакомой охоте, сотни и сотни мервяков. Почему же он, Фесс, никак не может их почувствовать? Прошлый раз в этих же самых подземельях он прекрасно ощущал их присутствие. Что изменилось? Какую новую силу дала неупокоенным власть Сущности?
Учебники и наставление не содержали никаких намёков на его ситуацию. Остаётся только одно – импровизировать и надеяться, что Сущность не смогла предугадать всего, любых его действий.
Хитрые зомби, умные скелеты, сведующие в тактике ходячие трупы… Полная чепуха. Любой некромант прошлого поднял бы Фесса на смех за такие сказки. Мертвяки не люди, сказали бы они. Они не думают. Просто не способны.
Фесс глубоко вздохнул. Прохладный воздух глубокой пещеры. И – ни малейшего запаха гнилой плоти. Что, предлагаете поверить, что неупокоенные – на самом деле живые существа, нарядившиеся зачем-то в маскарадные костюмы?
Нет, конечно же. Сущность плохо умеет командовать живыми орудиями. Их у неё немного, и каждое, похоже, особой важности.
Тем не менее мысль о карнавальном костюме упорно не выходила из головы. Эх, имейся тут хоть один настоящий труп, который он, Фесс, смог бы зомбировать! Стоп. Если нет трупа, то…
– Скадар, Север! Никого не подпускайте ко мне сейчас, хоть костьми все лягте! – приказал некромант.
То, что ему предстояло сделать, вело его к самым вратам Серых Пределов. Но зато это не требовало таких чудовищных ударов Силы, как тот, которым он уничтожил отряд мертвяков.
Некромант лёг прямо наземь. Закрыл глаза и начал медленно шептать про себя заклинания, смешивая в причудливую кашу выученное в Ордосе вместе со старой памятью ещё из Долины…
* * *
Некромант лежал неподвижно, и только губы его беспрестанно шевелились. Север предпочитал не думать о том, что именно они сейчас произносят.
Мертвяки могли появиться в любой момент. Бывалый охотник чувствовал их всеми поджилками, если только можно так выразиться. И они, эти поджилки, изрядно тряслись, несмотря на всю храбрость их обладателя.
Скадар, рыжая борода, самый отчаянный сорвиголова (и самый везучий из всех сорвиголов), как всегда, бравируя, вышел дальше всех остальных, устроившись возле речного русла. Наготове были боевые смеси и эликсиры Сотворяющей, наготове огромный фальчион. Раньше Скадар в одиночку играючи «брал на остриё» пять-шесть, а то и восемь зомби. Сейчас, с появлением этих новых мертвяков, едва мог справиться с одним. Остальные охотники за нежитью предпочитали выходить на одного неупокоенного самое меньшее вдвоём, а ещё лучше – втроём. Дело благое, но во всём Пике Судеб не насчитается достаточно гномов для такого соотношения.
– Идут, – вдруг выпрямился Скадар, бесстрашно вставая в полный рост. Тьма послужила бы надёжным щитом против людей-стрелков, но мертвяки и в кромешном мраке видели так, словно на ярком свету.
Идут, понял и Север. Понял сразу, ещё не видя и не слыша. Раньше, правда, он умел «чуять» неупокоенных куда острее, а теперь рад и тому, что они не застанут тебя совсем уж врасплох.
– Идут! – рыкнул ещё один гном, Табер. – Со всех сторон!..
Неупокоенные маршировали и сверху и снизу по течению. Много. Словно только и делали, что готовились встретить гномов именно здесь и именно сейчас.
– Приготовились, – гаркнул Скадар, хотя все гномы и так были готовы.
– Ну, а что там некромансер-то? – проворчал Табер рядом с Севером.
– Глянь, встаёт! – толкнул Север товарища.
Некромант и впрямь поднялся с жёсткого каменного ложа. И при одном взгляде на его лицо и Табер, и Север разом вздрогнули.
Глаза исчезли, вместо них – залитые чёрным провалы. Кожа стала белее снега, словно вся кровь разом обратилась в лёд. Руки и ноги дёргались, словно у деревянной марионетки. Оружие, которым гномы снабдили так кстати появившегося союзника, осталось лежать на камнях.
Спотыкаясь, чуть ли не падая, некромант брёл навстречу той волне мертвяков, что поднималась вверх по течению – они подошли ближе тех, что спускались вниз.
– Что он делает? – прохрипел Табер.
Север промолчал. Рука в боевой перчатке сделалась мокрой от пота.
Неупокоенные ворочали головами, словно в недоумении уставившись на бесстрашно шагавшего прямо к ним безоружного человека. Или уже не человека? Одного из них?
Некромант достиг наступающих. Громадный огр-зомби уставился на него маленькими злобными глазками и что-то прорычал.
Человек ответил таким же рыком, понять который гномы, конечно же, не могли. Повернулся, встал рядом с огром. И решительно взял того за осклизкую лапу. Мертвая плоть, такая неподатливая для гномьей стали, стала тотчас расползаться под его пальцами.
Второй рукой некромант обнял за плечи оказавшегося рядом другого зомби, по виду – человека. И вновь издал низкий, рокочущий рык.
Наступавшие мертвяки вроде как бы замешкались, но чародей вновь зарычал, грозно и повелительно, и шеренги бывших при жизни людьми, орками, ограми или троллями неупокоенных вновь шагнули вперёд. Миг – и они перешли на бег, ревущей волной хлынув прямо на гномов, и те уже было схватились за фальчионы, но… мертвяки пробежали мимо, не обратив на живую добычу никакого внимания.
Пробежали мимо и со всей яростью набросились на вторую волну неупокоенных. Заработали копья, топоры, дубины и мечи – магия защищала зомби и скелеты от оружия живых, но не от того, что держали руки их «собратьев». Полетели отрубленные головы, руки и даже ноги; дубины огров и троллей плющили противников в кашу.
Атакованные мертвяки не сразу поняли, что происходит, и некоторое время тупо рвались туда, где засели гномы, однако пробиться не смог ни один.
Некромант вывернулся из свалки, бросился к спутникам. Глаза его вновь стали человеческими.
– Бежим отсюда, быстро! – бросил он.
Видно было, как его шатает от слабости и пережитой боли. Он сумел сделать ещё лишь несколько шагов, прежде чем гномам пришлось вновь подхватить чародея. Правда, сознания он не потерял.
– Теперь… можно досмотреть… до конца…
Немало масляных ламп так и осталось стоять, где стояли, и в их слабом свете видно было, как по берегу реки катается туда-сюда многорукое и многоногое чудовище. С обеих сторон сражалось, наверное, не меньше двух тысяч зомби и скелетов, и к ним из тьмы бежали всё новые и новые, присоединяясь к одной из сторон. Изрубленные, разможжённые тела так и валились на камень. Гномы наблюдали за этим кошмаром в немом оцепенении.
…Битва закончилась не скоро. Весь берег подземной реки был покрыт слабо шевелящимися обрубками; не осталось ни одного неупокоенного, последнего, здоровенного орка, снесшего голову и разрубившего надвое своего противника, повалили сползшиеся к месту поединка «раненые» мертвяки другой стороны, те, у кого осталось хоть что-то, чтобы ползать. Победителю сперва оторвали ногу до колена, а когда он грохнулся, довершили остальное.
