Однако сам он понимал – всё это не более чем отговорки. Главный результат получен, и едва ли он кардинально изменился бы, разрабатывай эту модель хоть сто академиков, мастеров аналитической и матричной магии.
Этлау воспользовался защитой и от Спасителя, и от Сущности. Как такое возможно? Непримиримые враги на самом деле если не союзники, то, по крайней мере, в чём-то, оказывается, сотрудничают? И что произошло тогда в Арвесте, кто же на самом деле воскресил отца Этлау (если это «воскрешение» действительно имело место, а не есть лишь плод несомненно больного воображения отца-экзекутора)? И мог ли Спаситель быть хоть как-то сродни Сущности?
Последний вопрос казался настолько крамольным, что некромант невольно зажал сам себе рот и быстро огляделся по сторонам, словно ожидая, что в следующий миг его скромную лабораторию посетят разом и женщина в чёрном, и небесный воин в сияющих белых одеждах, как порой изображали Спасителя иконописцы.
Однако, само собой, ничего не произошло. Рысь рядом тоже морщила лоб, словно пытаясь разобраться в хитросплетениях магических символов.
И нельзя ещё сбрасывать со счетов, что всё случившееся могло происходить не в реальности, напомнил себе Фесс. Серый туман на ступенях лестницы, ведущей под основание Чёрной башни, – ты забыл о нём? Сущность наверняка стремилась именно к такому исходу. Разрушитель, конечно, должен быть обуреваем жаждой стереть с лица земли всё и вся, стереть в реальности, а не в каком-то наведённом мираже. Но на пути к состоянию Истинного Разрушителя, вполне возможно, сойдёт и такой приём. Он, Фесс, уже сам не знает, в каком из миров он находится. Создано ли всё это магией Сущности – или имело место в действительности? Если это морок, то, конечно, отец Этлау мог пережить какие угодно заклятья. Но… что-то уж больно долго длится это наваждение. И вдобавок – уже повторное. Достаточно вспомнить ассасинов.
Некромант покосился на неподвижно застывшего в углу зомби, всегда готового к услугам.
Будем готовиться к худшему. Будем считать, что всё это – реально и на самом деле.
Ты ведь заподозрил нечестную игру, когда Этлау ещё только подбирался к Башне, не правда ли? Тебе только сейчас пришла в голову не слишком оригинальная мысль, что никакой Силе в пределах Упорядоченного нельзя верить на слово. Они скажут тебе только то, что считают нужным и так, как считают нужным. Достаточно вспомнить Сфайрата. Почему он, Фесс, так слепо верил Анналам Тьмы, принятой всеми аксиоме, что Разрушитель может быть только один? Что Западная Тьма станет долго и тщательно создавать своё человекоорудие? Почему это не может оказаться ложью? Мы не знаем основополагающих законов, разрешающих только такое положение дел. А ведь всё может оказаться куда проще – Сущность пестует не одного Разрушителя. Нескольких. Двух, трёх, может, даже ещё больше. Она может позволить себе столкнуть их в бою, оказав каждому поддержку. И спокойно ждать, чтобы победил сильнейший. Самый свирепый, жадный до крови и беспощадный. Что и говорить, в таком случае отец Этлау – превосходный кандидат. А если ещё и замаскировать свои усилия под «слово Спасителя»? Инквизитор с радостью пойдёт на смерть, на всё, что угодно. Зальёт Эвиал кровью. Будет кого потом разупокаивать…
Некромант покачал головой. Неужели Сущность куда хитрее, чем ему казалось? В его памяти одна за другой возникали картины – что, если и Вейде, более чем странная владычица Вечного леса, тоже имеет связь с Сущностью? То деревянное существо, пришедшее ему на помощь, когда Север и Эйтери стаскивали его с аркинского эшафота, – наверняка не обошлось без эльфийской чародейки. Но такое волшебство лежит подозрительно близко к границам некромантии. Оживить голема далеко не так просто. Если, опять же, это был просто голем, а не кто-то, кого он некогда хотел узнать как можно ближе…
Нет, нет, оспорил он сам себя. Вейде не может быть в союзе с Сущностью. Эльфийка вполне способна обратиться к древним и тёмным силам, подобно ему самому. Истинная некромантия берёт начало не только и не столько в Сущности. Например, Тёмная Шестёрка, долг которой он вернул на берегах Кинта Ближнего.
Но вот Этлау… это очень вероятно. Инквизитор, увы, относился к числу самых что ни на есть зашоренных фанатиков. Их легко сбить с толку – они сами всегда готовы обмануться. Преподобный отец мог попасться в ловушку. Что, если на самом деле он был захвачен смерчами Атлики, обращавшей в ничто Арвест? Что, если угодил в руки Сущности? И был послан обратно ею, а вовсе не Спасителем? Правда, это означало, что Салладорец неправ – из его драгоценной и любимой Тьмы можно вернуться назад, в противоположность тому, что утверждал его злополучный трактат.
Но тогда откуда другая составляющая силы инквизитора? Похоже, что не только Сущность приложила руку к его возвышению. Спаситель? Спаситель… Сейчас Фесс корил себя за пренебрежение уроками Святой магии в бытность студиозусом факультета малефицистики. Быть может, сейчас это бы помогло.
Конечно, если вспомнить тётушку Аглаю и её присловье «А молиться не пробовал?» Молиться… нет. Он, Фесс, никогда никому не молился. Даже Тёмной Шестёрке, когда ходил по уши в долгах перед ней. Сейчас, кстати, долги сняты, он вновь может воспользоваться их силой. Впереди ещё немало битв, он сумеет вернуть взятое.
– Так что же будем делать, папа? – Рыся наконец решилась нарушить молчание. – Мне не хочется тут оставаться, папа. Почему мы не можем уйти?
– Уйти… Поверь, я бы рад, – вздохнул Фесс. – Если б мы только могли… Но ведь ты знаешь – кто ещё, кроме нас, может сделать то, что мы должны сделать? Никто. Значит, надо оставаться.
– Мне страшно…
– Совсем стала как человек, – усмехнулся Фесс. – Скажи лучше, что ты сама почувствовала, дочка? – заветное слово второй раз слетело с губ некроманта. Сейчас оно выговаривалось уже куда легче.
– Две силы, – без колебаний заявила драконица. – Белая и чёрная. Они слились. В этом… отце Этлау.
Фесс кивнул, соглашаясь.
– В том-то и дело. Две силы… А за нами только одна. Да и то – куда слабее этих двух. Старая сила. Когда-то она отличалась могуществом, но увы…
Стоп, сказал себе Фесс. А таинственный Храм в море? Где он вёл беседу с тем самым крылатым призраком, что сразил эльфа Ирдиса Эваллё в Нарне возле Потаённого Камня? Где сам некромант встретился с тенью погибшей эльфийки? Эх, знать бы только, как до них дотянуться…
А Рыся ведь, в сущности, глубоко права. Западная Тьма, похоже, стала отдавать предпочтение другому кандидату. Нет никакой уверенности, что сама Башня не исчезнет в следующий миг, просто растаяв во мраке, так же загадочно, как и возникла.
Отсюда надо уходить, возникла настойчивая мысль. Надо уходить, и как можно скорее. Это больше не убежище. Но… как же тогда весь тщательно продуманный план? Как ещё он может подобраться к Сущности на расстояние, как говорят гномы, одного броска топора? И что случится, если Она на самом деле предпочтёт Этлау?
Фесс с яростью хватил кулаком по мраморной столешнице. Нет, уходить нельзя. Но неужели ему придётся теперь доказывать Западной Тьме, что он по-настоящему готов сделаться Разрушителем? Не об этом ли предупреждала его Эйтери, Сотворяющая, гномья чародейка, показывая ему странные видения в своём хрустальном шаре, опиравшемся на трёх драконов?
