Побросали одежду и белье в пакет, саму Ольгу аккуратно завернули в одеяло и бережно вынесли из подъезда прямо в свою машину…
Так они поступали не первый раз, поэтому старушки на лавочке тактично отвернулись в сторону.
* * *
На следующее утро Серафим Мучник напористой походкой делового человека шел, опережая телохранителей, по узкому коридору радиостанции "Эхо Москвы".
– Серафим Ерофеич! – расталкивая свиту, его догнал Тото Костров. – Только на два слова!
– Москвичи ждут встречи со мной в эфире, – сурово ответил на ходу Мучник, демонстрируя важность происходящего момента. – Не могу, Анатолий Николаевич. Меня народ заждался.
В Симе больше не было ни грамма вальяжной удали блатняги. В строгом официальном костюме, а не в клубном пиджаке, неприступным утесом возвышался перед Тото "державник".
Он милостиво разрешил проводить себя в туалет, где Тото, создавая звуковой фон, включил воду и торопливо зашептал ему на ухо:
– Босс, фазеру звонил из Цюриха Коробов. Сказал, что Ольга втихую слетала в Швейцарию и перевела там все ваши активы на одного владельца – свою дочку.
– Как перевела? – заорал фальцетом Сима, забыв о конспирации. – А кто управляющий до совершеннолетия?
– Она сама.
– А на случай ее смерти?
– Держись за унитаз, босс: козлятина Скиф, отец пацанки, не слабо, а?..
– Скиф?.. Почему Скиф? – выпучил глаза Сима.
– Не знаю, босс… Если Скифа грохнуть… Свистни только – пару киллеров из Эсэнговии, в натуре, обеспечу.
– Придурок? – взвизгнул Сима. – Не въехал еще, на кого ты со своими дешевыми понтами дрочишь?
Хочешь, чтобы кодло Скифа с бандажами Ворона Симу Мучника в тот же день в деревянный макинтош одели?..
У Тото от его визга отвисла челюсть, но ответить он не успел. В дверь туалета постучала ассистентка звукорежиссера.
– Серафим Ерофеевич, эфир. Народ и журналисты вас ждут.
Сима со злостью двинул Тото локтем в грудь и, нахмурив густые черные брови, устремил взгляд в зеркало. Он очень долго добивался вечерами перед зеркалом выражения такой вот державной озабоченности на лице, как ему советовал один очень дорогой заокеанский имиджмейкер.
– Серафим Ерофеевич, уже идут звонки в прямом эфире, – пропищала за дверью ассистентка.
Не удостоив Тото взглядом, Сима покинул туалет и, стараясь не потерять державный вид, под объективами телекамер важно прошествовал в студию.
* * *
Приехав вечером в загородный дом, Сима застал Ольгу в гостиной перед телевизором. На журнальном столике стояла опустошенная наполовину бутылка "Кампари", а у ее ног лежал Волк, оскалившийся при виде Симы.
– Убери собаку, – потребовал Сима. – Идет треп, что ты все наши активы перевела на свою пацанку? – устремился он в атаку, когда Ольга затолкала Волка в спальню.
– Истинная правда, – ответила она, отхлебнув большой глоток "Кампари". – Теперь спроси, зачем я это сделала.
– Зачем?
– Объясняю, – посмотрела она на Симу отрешенным холодным взглядом. – Чтобы у вас, уважаемый Серафим Ерофеевич, или еще у кого впредь не было смысла угрожать моей заднице нарами и лагерными коблами, взрывать меня в машине. А если такое со мной все же случится, тогда не взыщи – по моему завещанию все перейдет отцу моей дочери Скифу до ее совершеннолетия. Еще вопросы будут?
– Будут! – взвизгнул Сима. – Со своими активами можешь делать что хочешь, но мою часть верни, если не хочешь иметь крупных неприятностей.
– Ха-ха, испугал!.. Дорогой муженек, я пересмотрела все наши коммерческие договора, и представь, действительно, ни на одной сделке с оружием нет твоей размашистой подписи. Да и ты сам, помнится, утверждал на днях, что чист перед законом, "как небо над Брайтоном". Господин Костров, думаю, подтвердит это. Кстати, его подписи тоже нет ни под одним договором, – Какое мне дело до Кострова? – взвился Сима. – Верни мне мои бабки!
– А разве тебе не говорил, Симуля, твой хитрожопый папа: "Кто не рискует, тот не пьет шампанского"?..
– Заткнись!.. Со мной не пройдет кидалово! Я не потерплю…
– Обсуди этот вопрос со Скифом, – засмеялась Ольга и потянулась к сотовому телефону.
– Курва, – прошипел Сима. – Пробы ставить негде, а прикидываешься ангелом небесным!
– В волчьей стае вой по-волчьи, дорогой муженек, – усмехнулась Ольга. – Не заказал бы ты тогда Скифа, я б, как дура набитая, думала – мой гомик и мухи не обидит. Грустно…
– Да, да – дерьмо последнее я, а ты у нас прям целка неломаная!…
– Ломаная, еще как… И так и эдак… Увы, мы с тобой, муженек, два сапога – пара. Куда ж нам друг от друга?..
– Ты.., ты уже хочешь сказать, что не уйдешь к нему? – вытаращился сбитый с толку Сима.
– Притормози на повороте…
– Чо, не так?.. От него же за три версты казармой прет.
– А от тебя, муженек, прет, пардон, тюремной парашей, хоть пользуешься ты умопомрачительными французскими духами. Что ж, буду терпеть твой козлиный запах, к взаимной нашей выгоде… Не с чем уходить Ольге Коробовой в скифские пустынные горизонты…
– Я дебил, дебил! – Сима бухнулся на колени и обслюнявил губами ее руку. – Подумал, что ты сконтачилась уже с ним…
Ольга, с трудом сдерживая отвращение, выдернула руку.
– Поехал бы ты, Серафим, сегодня в какой-нибудь кабак, – стараясь не разрыдаться, сказала она. – Сыграй там в рулетку, упейся до поросячьего визга, найди себе какого-нибудь бойфренда. А-а?.. Мне сегодня и без тебя тошно. Уйди, бога ради, не то Волка выпущу!..
Сима поспешно закивал головой и на цыпочках вышел из гостиной.
Глава 20
В охранном агентстве "Секретная служба" произошли не только косметические перемены. Ольга не пожалела денег на ремонт и даже по своей инициативе наняла опытного дизайнера. Фасад бывшего детсада блестел искристой облицовкой со слюдяной крошкой. Прогнившие деревянные рамы заменили на алюминиевые пакет-блоки. Вычурные двери на замысловатых крылечках блестели эмалью. Ручки всех дверей сверкали позолотой.
Мамы и бабушки, гуляющие с детишками во дворе у своих загазованных шнырявшими автомобилями подъездов, кляли "новых русских" и со вздохом вспоминали, что когда-то, во времена жуткого "коммунистического гнета", в их дворе был небольшой, но такой необходимый детский садик.
Из целой стаи бродячих кошек в "Секретной службе" по требованию Баксика был оставлен лишь один роскошный сибирский кот Аркадий, которому было позволено дневать и ночевать на диване рядом со столом с телефоном. У аппарата постоянно дежурил граф Казимир Нидковский. По нижайшей просьбе пана Нидковского при посторонних его называли теперь господином советником фирмы.
