Джилли сделала нетерпеливый жест.
– Я не знаю. Ты мог бы сказать, что понял меня. Ты бы мог принять мои извинения. Ты мог бы накричать на меня. Хоть что-нибудь!
– Возможно, я чего-то не понимаю в этой жизни. Возможно! Но я не дурак!
Она не поверила ему. Он все понял, каждое слово. Но просто этого не принял.
– Ты должен понять. Когда я сказала бабушке, что собираюсь продолжить мамино дело, она всячески противилась моему решению. Она говорила, что любит меня и что я ей нужна. Когда я сказала, что уеду, несмотря ни на что, она стала пугать меня тем, что я разорюсь и попаду на улицу. Я не хочу повторять судьбу своей матери, которая сбежала из дома, а вернулась уже в положении. Из ее протеста ничего хорошего не вышло. Ты же предлагаешь мне то же самое. А мне нужна стабильность и уверенность в будущем. Ты мне этого не даешь. Все!
Вчера ее дядя Бенджамин Фитцпатрик начал разговор о том, что ей надо наладить взаимоотношения с родней. Но Джилли пресекла его разглагольствования на корню – она не собиралась повторять ошибки молодости и попадать под влияние своей бабушки, которая с удовольствием бы прочитала ей мораль на тему возвращения блудного сына, то бишь дочери. Нет, такого подарка Джилли ей не сделает.
Выслушав ее исповедь, Рори произнес:
– Сто один способ, как избежать беременности и болезней…
– Разве дело в этом? – удивилась Джилли. – Просто я не могу заниматься любовью с человеком, которого не люблю. Да, мне приятны твои прикосновения. Но этого мало.
Рори покачал головой, не веря ее словам.
– Неужели за тобой никто не ухаживал?
– Я не даю повода! – отрезала Джилли.
– Смешно слышать! – бросил Рори.
– Мы с подругой дали клятву не выходить замуж и не заниматься сексом. Конечно, все это произошло за бутылкой дешевого вина, но на следующее утро мы посмотрели друг другу в глаза и вернулись к этой теме. Потом мы не раз разговаривали об этом и решили жить без мужчин. Так спокойнее. А что касается ухаживаний – нет, я честно могу сказать: за мной никто не ухаживал последние четыре года.
– А как насчет прошлой ночи?
Она растерянно замолчала, не в силах сформулировать ответ.
– Ты позволила раздеть себя, – напомнил он. – А сама раздела меня. А потом позволила мне довести себя до оргазма.
Джилли скривилась. Она не любила подобных слов.
– Хорошо, хорошо! Я все прекрасно помню. Но это было совсем не то…
– Что «не то»? – удивился он.
– Не то, это было… как бы сказать… это произошло случайно… – Ее объяснение звучало слишком глупо даже для ее собственных ушей, но ей нужно было что-то говорить, чтобы Рори не обижался так безвозвратно. – Возможно, мне следует употреблять больше овощей… или фруктов. Ты не возражаешь, если мы ненадолго остановимся около магазина, я хочу купить кое-что.
Рори фыркнул и прибавил газу.
– Что ты сказал? – невинно спросила она.
– Я молюсь Богу, – ответил он. – Потому что как только я уезжаю из Лос-Анджелеса, в нем происходит землетрясение или льют дожди.
Она поморщилась.
– Думаешь, он тебе поможет? – поинтересовалась она.
– Дорогая, пути Господни неисповедимы.
– А… нуда… – согласилась она и отвернулась к окну. Ей захотелось, чтобы эта поездка закончилась как можно быстрее. Она даже загадала, чтобы на перекрестках зажигался только зеленый свет.
Рори включил кондиционер и постарался отогнать мрачные мысли, в которых присутствовала доля горечи из-за того, что он был таким самонадеянным. Теперь он никогда не будет делать Джилли замечаний. Пусть ходит, в чем хочет, и говорит все, что ей нравится. Однако несмотря на разочарование от поездки, он понимал, что до сих пор питает к ней странное чувство, которое очень редко испытывал в жизни. Или даже убегал от него. Но в случае с Джилли убежать не смог.
Рори выругался. Автомобиль повело, и он оказался рядом с ограничительной полосой. Рори быстро вывернул руль и вернулся в центр полосы. В зеркале заднего вида он увидел, что их преследует помятый «БМВ». Рори перестроился в левый ряд и снова проверил зеркало заднего вида. «БМВ» тоже перестроился и чуть ли не касался бампером их «мерседеса».
– Черт! – пробормотал он.
Машина шла рядом с ними. Он переключил скорость и снова перестроился. Он чувствовал на себе взгляд Джилли. Второй автомобиль – фургон «додж» – вынырнул справа, держась с ним на одной полосе.
– Нас преследуют, – сказал он.
– Не может быть!
– Они ведут нас от самого аэропорта!
Рори стиснул зубы и прибавил скорость. В воскресенье вечером трасса становилась оживленной, и Рори не нравилось, что их настойчиво преследуют.
– Парень хочет, чтобы я открыла окно, – сказала Джилли.
– Ни в коем случае…
Но было поздно. Удушливый воздух трассы ворвался в салон. «Додж» приблизился очень близко. У Рори внутри все похолодело. Сзади их подпирал «БМВ».
– Джилли, закрой окно! – крикнул он.
– Они мешают нам! – произнесла она, перекрикивая ветер.
– Мне это надоело!
«Додж» приблизился к ним. Мускулы на ноге Рори напряглись. Если из-за этого водителя с Джилли что-то случится, он разорвет парня на части. Джилли высунулась в окно.
– Что вы хотите? – закричала она.
Рори увидел, что водитель в одной руке держит фотоаппарат, а другой управляет машиной. Не думая, Рори схватил руку Джилли.
– Он убьет нас! Закрой свое окно!
– Он не даст нам свернуть!
– Значит, поедешь ко мне!
– Я хочу домой! – Она закрыла окно, и в машине стало тихо. – Мне нужно домой, – снова сказала она.
– Если мы поедем к тебе, то драки не миновать! А у меня охрана! И они к нам не доберутся.
Несколько раз он менял полосу, но отчаянные папарацци вели машины слишком безрассудно. В очередной раз, когда «додж» приблизился к их «мерседесу» так близко, что до него можно было дотянуться рукой, Джилли невольно схватила Рори за плечо. Однако вскоре тот отстал. Рори решил, что настал момент окончательно избавиться от преследователей.
– Молись, дорогая… – произнес он и, обогнав грузовик, выскочил на полосу встречного движения. Звуки клаксонов и скрип тормозов известили их, что они на правильном пути.
– Они отстали, – сказала Джилли.
Рори посмотрел в зеркало заднего вида. «Додж» и «БМВ» безнадежно запутались среди машин. Джилли с облегчением вздохнула.
– Я состарилась на двадцать пять лет…
Рори ничего не произнес по этому поводу. Он посмотрел на Джилли и сказал:
– Ты в порядке?
