– Нет, Рыся. Если б всё было так просто – подлететь к Сущности, раз, два, молодецки рубануть – и готово дело. Я ведь так полагаю, что, если Сущность удерживает некая стена, так через неё, быть может, и с нашей стороны не перебраться. Это ж не крепость, а магия. И непонятно кем возведённая. Что говорит твоя память крови, кстати? Когда драконы встретились с Сущностью, когда узнали про неё?
Рыся зябко передёрнула плечиками.
– Очень давно. Отгремели войны Быка и Волка, установился новый порядок… и тут появилась Она. Запад мира словно занавесом накрыло. Корабли не возвращались… маги на них сходили с ума или умирали…
– Это я помню, ещё в Ордосе рассказывали. Ну а защита? Когда она возникла, кто её поставил?
Рыся раздосадованно почесала в затылке.
– Н-не знаю, папа. Драконы не знали. Защита появилась одновременно с приходом Сущности. Они не смогли узнать, как она появилась. Только чувствовали, что там не обошлось без Спасителя.
– Да, Вейде говорила, что некогда Он сумел побывать и здесь… А драконы не запомнили Его появления?
Рыся отрицающе покачала головой.
– Нет, папа. Его приход окутывала тайна, то есть, конечно, драконы запомнили чудеса и пророчества, Его верных учеников, впоследствии основавших Святую Церковь вкупе со Святой же Инквизицией, но… Эвиал же не погиб, совсем напротив!
– Вейде, королева Вечного леса, говорила, что в её владениях ещё живут те, кто помнит Его приход.
– Драконы тоже помнят. Но Спаситель не посягал ни на Кристаллы Магии, ни на сам Эвиал. И его не интересовали драконы. Он появился, создал… свою Церковь и удалился.
– Ждать последнего дня… – проворчал Фесс.
– Не иначе, – кивнула драконица. – Но моё племя никогда не страшилось ни Спасителя, ни самой смерти. Память крови… я знаю, что буду жить в крови моей дочери, если у меня будет дочь.
– Так драконы думают, что это Спаситель поставил преграду на пути Сущности? – вернулся к прежнему Фесс, но Рыся только фыркнула.
– Папа, повторяю – драконы не знают, что сделал тогда Спаситель. Драконы не знают, кто создал удерживавший Сущность барьер.
Некромант покачал головой. Назвавшая себя Западной Тьмой цепко хранила свои тайны. Даже драконы не добрались до её секретов; хотя, конечно, ещё оставалась Вейде. Загадочная королева эльфов Вечного леса, сама почти такая же вечная, как её зелёный мир. Вейде, которая могла бы порассказать о тех временах, когда Спаситель ходил по грешной земле Эвиала.
Могла бы. Но ведь не рассказала же, когда ей представлялась возможность! Сейчас Фесс почти не сомневался, что и про Сфайрата скрытная эльфийка знала куда больше, чем открыла некроманту той памятной зимой у Пика Судеб. Она тоже по-своему, но направляла его путь, мешала ложь с правдой и полуправдой, плела свою собственную сеть, до поры до времени не касавшуюся Фесса.
Теперь, похоже, дело меняется.
Но сперва надо покончить с Салладорцем.
Армия поури, перебирая, словно громадная гусеница, тысячами коротких и кривых ног, пробивалась сквозь пески. Форсированный марш через пустыню подходил к концу, скалы Восточной стены поднимались всё выше.
Здесь хватало мёртвых городов (в одном из таких Фесс начал свой поход), хватало и давным-давно позаброшенных погостов. Некромант подозревал, что Салладорец и впрямь движется навстречу каким-нибудь своим птенцам, затаившимся в забытых руинах; во всяком случае, это представлялось достаточно логичным. Рассчитывай Эвенгар на салладорских магов, его саркофаг тогда бы уж отправился по направлению к Эргри. Конечно, местным волшебникам никто не помешал бы собраться в любом месте страны, но забиваться в такую глушь, когда (как считалось) против тебя и так никто не сможет выступить…
Так что скорее всего – впереди гнездо.
…Вечером отряды поури достигли Стены и развалин безымянного города, до половины утонувшего в жёлтых волнах пустыни. Как и уже виденные Фессом, этот золотой прииск некогда стоял на реке, сбегавшей с недальних гор и быстро умиравшей в жарких песках. Здесь росли короткие деревца с игольчатыми листьями; и здесь салладорцы со свойственной им аккуратностью хоронили своих мертвецов.
Рыся опять полетела на разведку; вернулась она со сногсшибательным известием, что кладбище явно беспокойное.
– Вот даже так? – нахмурился Фесс. Сражаться с ордами ходячих скелетов и мумифицированных пустыней трупов никак не входило в его планы. – Тогда обойдём их стороной.
Однако «обойти» не удалось.
Фесс просто не мог оставить просто так за спиной внезапно, само собой разупокоившееся кладбище. Почему, отчего, в чём причина? Это то же самое, с чем он сталкивался в Эгесте, или нечто новое? Да, Сущность становится сильнее, однако её влияние проявлялось прежде всего на севере (недаром и Чёрная башня возникла именно там). Или она уже добралась и до Салладора?..
Послушные слову Ишхар, поури остановились. Несмотря на всю свою сказочную выносливость, даже неутомимые карлики выбились из сил. Переход под палящим солнцем дался недёшево. А здесь была вода.
Фесс и Рыся осторожно двинулись сквозь колючие заросли. Река здесь уже умирала, песок жадно впитывал прозрачную влагу, рождённую на горных кручах; на противоположном берегу в вечернем сумраке смутно угадывались очертания невысоких могильных памятников.
И там, среди этих памятников, некромант увидел спотыкающиеся на каждом шагу неуклюжие фигуры.
Зомби. Скелеты. Классические мертвяки. Однако здесь кладбище разупокоилось совершенно иначе, чем, скажем, в памятных Больших Комарах. Там под землёй медленно зрели костяные драконы, вырывались на свободу костяные гончие; здесь же неведомая сила просто выдернула мёртвых из их вечного сна. Не совсем похоже на почерк Сущности, хотя, конечно, исключения встречались и на севере, взять хотя бы те ж Зеленухи, где некроманту пришлось снимать проклятие с целой деревни.
Рыся глухо зарычала – драконица ненавидела ходячих мертвецов. Её род, наверное, высшая, самая совершенная форма жизни, сам по себе служил живым опровержением смерти. Жаль только, что драконий огонь, способный плавить камень и навылет пробивать скалы, здесь оказался бы бесполезен – мёртвым пламя не страшно, хотя, опять же в теории, сухие костяки должны были бы легко гореть.
– Спокойно, дочка. – Фесс сжал тонкий локоть. Рыся оставалась в человеческом облике – наверное, чтобы не соблазниться мощью жемчужных крыл и не броситься на врага раньше времени.
Погост не достиг второй стадии – когда под землёй начинает твориться нечто совершенно новое, ничуть не походящее на некогда опущенное в могилу. Такое впечатление, словно мёртвых подняла одна громадная рука, подобно тому, как ручка ребёнка разбрасывает по ковру игрушечных солдатиков.
Это никак не походило на Сущность. Здесь не чувствовалось её дыхания – Фессу не потребовалось даже плести никаких заклятий.
