– Салладорец может именно на это и рассчитывать, – возразила драконица. – Мне кажется, тут не надо играть в угадайки. Поступать, как решили. Раз уж Эвенгар воскрес из мёртвых и мы его не остановили…
Фесс кивнул, соглашаясь. Одна беда – они ведь ещё ничего не решили. Всё ещё можно повернуть и так и эдак. Инквизиция, он не сомневался, скоро возьмёт его след – сотворённые им заклятия разнесутся далеко, а Этлау всё набирает и набирает силу. Может, это и к лучшему, что силы cвятых братьев окажутся скованы птенцами Салладорца? Может, Этлау наконец-то встретит равного противника?
Фесс покачал головой. Что-то тут было неправильно, что-то не укладывалось в стройную картину. Если Сущность действительно ставит не на одного Разрушителя, а на нескольких (или смотрит, который окажется сильнее, решительнее, беспощаднее) и если Салладорец связан с ней самым непосредственным образом, то какой Ей резон помогать Тёмному магу покончить с Аркинской курией? Ведь – по крайней мере в теории – Этлау придётся выступить на защиту священного города и его церковного престола. Сущность разочаровалась в нём, Фессе, и предлагает своему новому выкормышу более сильного противника? А может, наоборот – ни он, некромант, ни преподобный отец-экзекутор не имеют никакого отношения к истинному Разрушителю, который всё это время втайне ждал момента для своего возвращения здесь, среди салладорских песков?
В это мгновение Фесс даже пожалел, что Сущность уже давно не удостаивала его вниманием. Честное слово, он задал бы прямой вопрос.
– Идёмте в тень, Рыся, и ты, Фейруз, – наконец вздохнул некромант. – Получается, что нам, похоже, придётся вступить в союз с преподобным отцом Этлау.
Фейруз ойкнул, поспешно зажав рот ладонью. Рыся сердито сощурилась.
– С какой стати, папа? Пусть инквизиторы переведаются с птенцами, нам это только на руку.
– Салладорец сказал, что в Аркине – ключ к цепи, удерживающей Сущность в её пределах…
– Пап, и ты поверил? – Рыся с укором взглянула на него, уперев руки в боки. – Врал он, врал как сивый мерин! Ему, как и нам, надо отвлечь внимание церкви от собственной драгоценной персоны. На птенцов ему наплевать – как, впрочем, и на любых других живых существ. Расходный материал. Разменная монета. Немного красивых слов, простенький магический трюк…
– Ничего себе простенький. Хотел бы я его повторить… – Хорошо, сложный магический трюк, – нехотя поправилась драконица. – Это неважно. Салладорцу требуется, чтобы вся сила Инквизиции не повисла сейчас на его плечах – для этого сгодятся и птенцы, и мы с тобой, папа. А он, пока мы будем драться насмерть, преспокойно сделает… всё, что задумал.
– Поэтому я и сказал, что стоит договориться с Этлау.
– С разрешения Великого Мастера… – робко подал голос Фейруз, невольно стараясь держаться подальше от внушающей ему страх драконицы. – С ним нельзя договориться, Мастер. Я ведь, хоть и недолго, побывал в церковных служках. Знаю, с чем его едят, отца-экзекутора. Его сейчас все боятся, больше, чем всю Инквизицию, вместе взятую. Никто не может понять, откуда его сила. Этлау говорит, что от Спасителя, многие верят, но немало и колеблющихся. Кое-кто, я слышал, шептался, что он «продался Тьме» и стал совершенно безумен. Он не станет нас слушать, Мастер.
Невольно Фессу вспомнился тракт в Эгесте и придорожная таверна, где преподобный отец неожиданно решил составить компанию начинающему некроманту. Кто знает, как всё бы обернулось, согласись он, Фесс, тогда с доводами экзекутора…
– Тогда выбор у нас такой, – подытожил некромант. – Забыть о Салладорце, забыть о его птенцах и Аркине и… поворачивать на запад. Я рассчитывал на Чёрную башню, но Сущность оказалась хитрее.
При словах «Чёрная башня» Фейруз разинул рот ещё шире, хотя, казалось, уже и некуда.
– Я тебе потом расскажу, – посулилась Рыся, чем, похоже, перепугала бедного малого ещё больше. – Это, видишь ли, такая история, которую с бухты-барахты, посредь смертного поля не поведаешь… – в глазах драконицы плясали смешливые огоньки.
…Они разбили лагерь подальше от того места, где Салладорец вырвался из своего плена. Поури расположились шумным бивуаком, несмотря на потери, карлики пребывали в отличном настроении – они выполнили волю Ишхар, они вместе с обретённой Ишхар и следуют слову Ишхар. А что ещё нужно для счастья истинному поури?
Фесс лежал и слушал, как драконица рассказывала восхищённому и поражённому Фейрузу об их житье-бытье в Чёрной башне. Паренёк мало-помалу освоился и уже осмеливался изредка бросить на Рысю взгляд, пусть пока ещё и украдкой.
Да, конечно, с одной стороны, это неплохо, если Инквиция и птенцы вцепятся друг другу в горло. Но, с другой… что, если Салладорец не лгал? И, сокрушив Аркин, птенцы на самом деле откроют Сущности дорогу? Да нет, едва ли. Слишком напрашивается. Ведь если принять всё сказанное Эвенгаром всерьёз, то ему, Фессу, ничего не останется делать, как со всех ног бросаться на север, норовя перехватить маленькое войско птенцов. Поури, бесспорно, справятся с ними. Да и он сам с Рысей кое-чего стоит. И что тогда остаётся от блистательного замысла Салладорца?
Нет, это вряд ли. Скорее всего, тут кроется первая ловушка. Самая простая и лежащая на поверхности. Если некромант поверит и форсированным маршем бросится на север – хорошо. Но это значит и другое – если Эвенгару с его способностью мгновенно переноситься с места на место зачем-то потребовалось убирать с дороги его, Фесса, следовательно, где-то на этих воздушных путях они могли и встретиться.
Но Тёмный маг мог просто навязать некроманту поединок, и… чем закончилось бы такое, Фесс заранее не брался предсказать. Салладорец оказался самым могучим противником из всех, встреченных в Эвиале, даже напитанный силой Сущности отец Этлау у Чёрной башни не шёл с ним ни в какое сравнение. Тем не менее Эвенгар предпочёл эффектно исчезнуть. Одно из двух – или Фессу действительно нашлось место в планах Салладорца, или Эвенгар настолько уверен в себе, что ему всё равно, останется жить или погибнет его враг, как бы нелепо это ни звучало.
Элементарный здравый смысл требовал сделать две вещи. Во-первых, Аркин не должен попасть в руки последышей Салладорца, какие бы выводы мы сами ни сделали. Во-вторых, некроманту тут больше нечего делать. Инквизиция доберётся до него, к сожалению, куда быстрее, чем хотелось бы.
Так что же, всё-таки идти и навязывать бой птенцам? Возвращаемся к тому, с чего начали?
Фесс сжал виски ладонями. А потом, решительно махнув рукой, подозвал Рысю.
– Дочка, нам потребуется звезда. Самое меньшее на сорок пять лучей.
Драконица только охнула.
– Надо задать один вопрос, – медленно проговорил Фесс. – Очень важный вопрос, и, боюсь, всё теперь упирается только в него. Не знаю, удастся ли нам получить ответ… но спросить мы обязаны. Ты, конечно, догадалась, какой именно?
– Само собой, папа, – совладав с собой, наигранно бодро отозвалась Рыся.
