– Руни, я очень хочу, чтобы ты и дальше оставался моим другом. Ну пожалуйста!
– Не волнуйся, я всегда буду твоим другом.
Дана заставила себя взять его руку и стиснуть ее.
– Спасибо, – прошептала она. Откашлявшись, добавила: – «Ишьюз» хочет сделать меня главой своего вашингтонского бюро.
– Ну, это здорово!
– Но сначала я должна проявить себя, заработать продвижение, так сказать.
Руни махнул рукой.
– Не сомневаюсь, ты сможешь.
– Я тоже думаю, что смогу.
– Так куда ты едешь? Недалеко, надеюсь?
– Шарлотсвилл. – Дана подумала, что он будет потрясен, услышав название. И она не ошиблась.
– Отлично, будь я проклят! Я все время думал, как бы тебя заманить туда, чтобы ты наконец посетила мое семейство. Вот это да! Я и не мечтал о таком случае! Подарок судьбы или ее перст?
Дана недоуменно смотрела на Руни Тримейна.
– Ты забыла, да?
– О чем забыла?
– Да о том, что я из Шарлотсвилла. – Дана почувствовала упрек в его тоне.
Смущение Даны переросло в тревогу. Ей придется провести в городке несколько недель, и каким образом ей удастся избежать встречи с его семейством? Одно дело – иметь с Руни какие-то отношения, ведь они живут в одном городе, но совершенно другое – оказаться у него дома, нанести визит в величественную цитадель Тримейнов.
Ей было неприятно даже подумать об этом. Она гордилась собственными достижениями, успешной карьерой и все-таки чувствовала себя представительницей низшей касты по системе ценностей Старого Юга, столь распространенной в Виргинии. Но Дана Бивенс твердо знала, что она никогда не позволит семейству Тримейн судить себя.
Руни, вероятно, неправильно истолковал ее реакцию.
– Я не хотел поставить тебя в неудобное положение, но у тебя нет причин волноваться. Мы, виргинцы, нормально относимся к техасцам.
– Но…
– Разве ты виновата, что твои родители погибли в автокатастрофе? Дана, мои отец и мать не какие-нибудь злые и страшные тролли. Они полюбят тебя!
Дана понимала, что этого просто не может быть, но продолжала улыбаться. Она знала отношение представителей высшего света Виргинии к своим детям и кого они выбирают в спутники жизни своим сыновьям и дочерям.
– Ну хорошо, – засмеялся он, – давай не будем об этом. Сегодня нам есть что отпраздновать.
– Руни…
– Не спорь со мной, ладно?
Дана кивнула, поднимая бокал с шампанским.
Что она натворила? Она рассказала Руни о возможном назначении и тем самым раскрыла причину своей поездки в Шарлотсвилл, открыла смысл задания. В глубине души она понимала, что нарушила собственные правила. Надо срочно позвонить Вэйду Лэнгли. Дана выпила вина, словно желала погасить шампанским поднявшуюся внутри панику.
Все казалось так прекрасно. Ее ничто не сдерживало, ей ничто не мешало, ничто не тяготило. Она могла делать все, что угодно. Нет. Прошлое не должно вторгаться в ее нынешнюю жизнь, связывать по рукам и ногам ее, Дану Бивенс.
А может, она обманывает себя? Просто морочит себе голову?
В животе у Даны что-то скрутилось в тугой узел. Внезапный телефонный звонок прервал ее мысли. Она быстро потянулась к трубке.
– Дана!
– Эйприл?
– Да, это я. Я не слишком рано?
– О Господи, конечно, нет! Я давно не сплю. Я думала, ты вообще уже исчезла с лица земли или вычеркнула меня из списка своих друзей!
Эйприл засмеялась, ее искрящийся смех ничуть не изменился, он был прежний. Дана успокоилась: да, никто, кроме Эйприл, так смеяться не умел.
– Это утро я оставила для нас с тобой. Я не потерплю отказа.
Дана усмехнулась.
– Ты не изменилась ни на йоту. Такая же властная, как всегда.
– Так подчиняйся. Вытаскивай свою задницу из постели и приезжай.
Глава 7
Дана внимательно изучила свою подругу и решила, что прежним остался не только смех, она мало изменилась. Она была такая же пухленькая, правда, на лице появились морщинки, но ямочки на щеках остались прежними.
Единственное, что было по-настоящему новым, так это седые волоски в каштановой шевелюре Эйприл. Дана заметила их, когда подруга запустила пальцы в волосы, склонив голову набок и пристально посмотрев на нее.
– Ты великолепно выглядишь. Ты совсем не изменилась с нашей последней встречи.
Дана улыбнулась.
– То же я могу сказать и о тебе.
– Не обманывай. Я разжирела, как никогда. – Несмотря на критический тон, Эйприл улыбнулась, и Дана увидела знакомую щель между передними зубами…
Дана вспомнила, как давным-давно Эйприл говорила, что никогда не заделает ее, потому что у ее любимой киноактрисы Лорен Хаттон есть точно такая же.
Дана улыбнулась.
– Что такое? – спросила Эйприл, подняв бровь…
– Я подумала про Лорен Хаттон.
Эйприл завращала глазами.
– Господи, неужели ты можешь поверить, что я сравниваю себя с ней?
– Да, могу, – поддразнила ее Дана.
– Но сейчас я бы хотела иметь ее фигуру, а не зубы.
– Зачем? У тебя чудесный муж, который любит тебя такой, какая ты есть, он делает хорошие деньги, и тебе не надо больше работать. У тебя двое восхитительных детей. Что тебе еще нужно?
– Да, пожалуй, ты права. Но когда я смотрю на твое гибкое, но с хорошими формами тело, я зеленею от зависти.
Теперь Дана завращала глазами.
– О, пожалуйста!
– Я уж не говорю о работе.
– Это безумие.
Они не спеша потягивали кофе и молчали. Когда Дана приехала в дом подруги, особняк желтого цвета, двухэтажный, отреставрированный, ее провели по всему дому. Хотя интерьер был прекрасен, но на открытом воздухе все равно было лучше.
Сидя за столом, Дана смотрела на маленький ухоженный газон, на огромную плакучую иву, усеянную щебечущими птицами, вдыхала аромат цветов. И вдруг она ощутила мучительную зависть. У Эйприл есть все, что хотела бы иметь Дана, но не имеет.
– О чем ты думаешь? – поинтересовалась Эйприл.
Дана улыбнулась ей.
– На самом деле я завидую тебе.
– Черт, а я завидую тебе.
– Ты действительно скучаешь по журналистике?
Эйприл усмехнулась.
