Проклятие! Как его угораздило влипнуть? Да как он мог с ней спать? Впрочем, причина простая: она поймала его в минуту слабости, после адского дня в операционной, сразу после того, как прошел слух о возможном злоупотреблении служебным положением.
Но это не могло быть оправданием.
Ко всему прочему, и от этого ему становилось совсем дурно, Вида Лу верила, что он спал с ней потому, что собирался провести подле нее всю жизнь. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет. Да, она богата, но все знали, что Вида Лу зарабатывала деньги на спине, а потом ей однажды повезло – она ухитрилась выйти замуж.
Ее бесстыдные манеры и неряшливость были так отвратительны ему, что он едва мог смотреть на нее, хотя она потратила тысячи долларов на пластические операции, чтобы сделать себя сексуально привлекательной. Она выглядела на пятнадцать лет моложе, чем была на самом деле. Светловолосая, как Линда Эванс, она могла показаться даже моложе этой красотки.
Деньги вынесли Виду Лу из ее среды, но среда не рассталась с ней самой, хотя женщина отказывалась смотреть правде в глаза. Она хотела стать заметной, обрести имя в обществе.
Но это невозможно, потому что в Шарлотсвилле все ее знают. Как выразился один из представителей городской знати, «эта женщина осталась такой же грязной с деньгами, какой была и без них».
Но благодаря собственному упорству она получила пост председателя важного гражданского проекта в городе. Удачный ход, если иметь в виду отношение к ней в обществе.
Янси, будучи аристократического происхождения, всегда с негодованием относился к кастовости, считая ее мелкой и недостойной. Высшие слои общества он определял так: «Хлопья, слипшиеся вместе из-за переизбытка жира». Сам же он никакого «жира» не имел. Янси Грейнджер жил только на доходы врача, и хотя кое-что сумел накопить, до богатства ему было далеко.
Он осиротел, когда начал учиться в колледже. Янси приехал домой, узнав о смерти родителей, и обнаружил, что не только остался один в целом свете, но и гол как сокол. Ему пришлось распродать имение по частям, чтобы расплатиться с долгами. Да, в наследство, кроме долгов, он ничего не получил.
Янси понял, что ему придется преодолеть много препятствий. Надо сказать, он отдавал должное смекалке Виды Лу, ее способности пробраться в истеблишмент, но эта оценка не имела ничего общего с личной симпатией к ней, которой она так добивалась.
Воплощение больничного проекта в реальность находилось в ее власти – вполне понятная причина для интереса к этой особе, но это не могло быть причиной того, чтобы спать с ней.
Ему очень не хотелось признаваться, но Вида Лу Динвидди со своей одержимостью могла поднять такую бурю из-за ерунды, которая дорого бы ему обошлась.
Глава 4
Дана терпеть не могла обедать в одиночестве. Она надеялась посидеть за столиком в ресторане со своей старинной подругой Эйприл, но та не позвонила ей.
Без особой охоты Дана решила пойти в новый ресторан, который ей порекомендовала миссис Балч. Поскольку весенний воздух был довольно прохладный, она выбрала шелковые слаксы и свитер в тон. Одевшись и оглядев себя в зеркале, она увидела, что выглядит как нельзя лучше – впрочем, не важно, подумала она и натянуто улыбнулась.
Потягивая вино в ожидании салата с жареным цыпленком, Дана обвела зал глазами. Взгляд задержался на столике, за которым сидели мужчина и женщина. Сначала Дана обратила внимание только на женщину. Скорее всего ее привлекла внешность женщины – замечательно стройная, тоненькая, как модель, с коротко подстриженными каштановыми волосами и веснушками на носу. Но, приглядевшись, Дана увидела, какое сердитое лицо у этой женщины.
Наверное, мужчина, ее спутник, разозлил чем-то красотку, подумала Дана и пристально посмотрела на ее спутника. Правда, ей был виден только профиль. Он показался ей знакомым, настолько знакомым, что она почувствовала, как по телу пробежала дрожь от волнения.
Она отвела взгляд, но кровь прилила к лицу помимо ее воли. Дана почувствовала не только неловкость, но и… кое-что еще. Узнавание? Влечение? Конечно, нет. Ни то ни другое. Она приподнялась на стуле, чтобы получше разглядеть незнакомца. Черты его лица были словно высечены из камня, а выражение недовольное: ему определенно не нравился разговор. Он был красив грубой, первобытной красотой.
Но она была равнодушна к подобной привлекательности. Так было до сих пор, и она уверена, что так и будет. Но черт возьми, у нее возникло странное чувство, что она уже видела это лицо! Но где? Она приподнялась еще немного. И в это мгновение его потрясающие синие глаза встретились с ее глазами.
Она подскочила, словно ее ударило током. Журнал «Тайм». Мужчина, который на нее смотрел, был доктором Янси Грейнджером.
Во плоти.
Черт побери, да она просто великолепна – одна из самых прелестных женщин, каких ему доводилось видеть, а он повидал их немало!
Большие дымчато-серые глаза, фарфоровая кожа, высокие скулы, а нижняя губа полная и чувственная. У нее темные, почти черные волосы, блестящие, до плеч. Сексуальная привлекательность невероятно сильная, даже мощная. Эта сила непреодолима; она сродни открытому огню, над которым хочется погреть руки.
Ему было жаль, что он не может рассмотреть ее всю. Она казалась высокой и тонкой, но хорошо сложенной. Ее красный свитер с вырезом уголком привлекал внимание к форме и полноте роскошной груди.
Внезапно он почувствовал неудобство. Его «смертельное оружие» увеличилось в размере. Проклятие! Именно в тот момент, когда он корчился и ерзал, их взгляды на секунду встретились, и он вздрогнул, как будто дотронулся до открытого огня.
Кто, интересно, эта женщина? Он должен это выяснить.
– Ты ведь не слышал, что я сказала, не так ли?
Янси повернулся и посмотрел на свою бывшую жену: ее лицо дышало неприкрытой враждебностью. Снова эта куча дерьма, и снова он в ней увяз, да так глубоко, что нужны высокие ботинки, иначе не выбраться. Для такого мужчины, как он, считавшего себя экспертом по противоположному полу, он, несомненно, совершил несколько непростительных ошибок в последнее время.
Что ей надо? Может, Мисти хочет вырвать еще один фунт его плоти? Если так, то впредь это будет ему наукой. Когда наконец он поймет, что нельзя слова женщин принимать за чистую монету? Они всегда говорят одно, но имеют в виду совсем другое.
Мисти позвонила и навязалась пообедать вместе. Она казалась такой невинной, такой очаровательной – ну какой может быть вред от милой кошечки? Поэтому его и посетила расслабляющая мысль, что они с Мисти могут стать друзьями, не важно, что враждовали до сих пор.
Когда он понял, что их брак – большая ошибка и никогда ничего хорошего из него не выйдет, чувство вины постоянно мучило его. Он в общем-то никогда не любил ее, и она это знала. Его влекло к ней, да, но любовь? Черт, ему не ясен истинный смысл этого слова до сих пор, если честно.
