И тут Хант внезапно осознал причину этого страха. По его телу пробежала дрожь. Он влюбился! Черт подери! Неужели это значит, что он снова должен пройти через боль и разочарования? Он не намерен вступать в длительные связи. Он волк-одиночка, и ему нравится его жизнь. «Но так было до того, как ты потерял голову, глупец!» – язвительно отозвался внутренний голос.
Словно для того, чтобы проверить, не сон ли это, Калеб потянулся, чтобы дотронуться до Блэр, и тут же со стоном опустил руку. Глядя на ее густые пряди, серебрящиеся в лунном свете, он боролся с собой.
Наконец Калеб осторожно убрал разметавшиеся волосы с ее нежного округлого плеча.
«Господи, да я и в самом деле люблю тебя. Всю тебя. Все в тебе люблю». В тот день, когда она выбежала из леса, он выскочил из коттеджа, готовый прийти ей на помощь. Тогда он и влюбился в нее, только не хотел себе в этом признаваться, но после того, что было между ними, бесполезно отрицать очевидное. От правды не скроешься. Дело не только в сексе. Все гораздо серьезнее – дом, семья. И это пугало его больше всего, потому что он понимал, что его мечта никогда не станет реальностью. Она не любит его – и никогда не полюбит.
Но ведь кто-то должен позаботиться о ней. А кто-то – о нем самом. Но кто? Калеб не знал, действительно не знал. Никогда еще за всю свою жизнь ему не приходилось переживать ничего подобного. Никогда.
Не в силах более выносить тягостных мыслей, Калеб стиснул зубы и попытался заснуть. Когда же наконец он смежил веки, то не удивился, что лицо его мокро от слез.
Блэр пошевелилась и повернулась на другой бок. Коснувшись мускулистой ноги Калеба, она резко открыла глаза. Калеб смотрел на нее. И тут она вспомнила все: офис Таннера, объятия Калеба, ночь страсти…
Блэр сладко потянулась.
Калеб приподнялся, опираясь на локоть, и посмотрел на нее с ленивым одобрением в глазах. У него просто гора свалилась с плеч – он-то ожидал, что она отпрянет от него как ужаленная, стоит ей открыть глаза. Но слава Богу, этого не произошло. Он бы, наверное, не вынес такого унижения.
– О чем ты думаешь? – спросил он, положив ей руку на талию.
Блэр повернула к нему голову и улыбнулась:
– Как я не хочу, чтобы наступило завтра! – В ее взгляде сквозила нежность.
Сердце Калеба отчаянно заколотилось.
– Значит, ты счастлива сегодня?
Блэр ласково дотронулась до его щеки.
– Да, – прошептала она.
В голубоватых предрассветных сумерках его глаза радостно сверкнули. Он просто не поверил своим ушам. Между ними воцарились мир и взаимопонимание, которых не было до этого, и Калеб знал, что то же чувствует и Блэр, всегда такая холодная и надменная.
Правда была скрыта в их молчании, а не в словах, которые они сказали друг другу. Калебу хотелось высказать ей все, что накопилось у него на душе, и признаться ей в своей любви. Она должна знать, что он любит ее. Но в последний момент что-то его остановило. Он сомневался в ней? В себе? Боялся отказа? Или согласия? Одно он знал точно: страх запечатал его уста.
Теплое дыхание коснулось его уха. Блэр придвинулась к нему и прошептала:
– Займись со мной любовью. – И чуть отстранилась, проводя ладонью по его бедру.
У Калеба до сих пор было такое чувство, что все происходящее с ним – чудесный сон: он лежит в постели с Блэр, их тела соприкасаются…
– О, Блэр… да! – Мысли улетучились у него из головы под воздействием ее нежных губ и ласковых рук, даривших ему наслаждение.
Не в силах больше выносить ее горячие ласки, он обнял ее и посадил на себя сверху…
Позже, привлекая ее к себе на грудь и поглаживая ее волосы, он спросил:
– Как тебе больше нравится?
– Ты имеешь в виду положение? – томно пробормотала она.
Он кивнул.
– Сверху.
– Тебе было хорошо?
– Просто чудесно.
– Ты не смущена?
– Раньше смущалась… а теперь нет.
Он помолчал, раздумывая над ее словами.
– Калеб?
Он с силой сжал ее в объятиях.
– Напрасно ты мне это сказала, – рассмеялся он. – Теперь я запрусь с тобой в этой комнате на ближайшие тридцать лет.
Блэр тоже рассмеялась, отстраняясь:
– Думаешь, мы столько протянем?
– Мм… стоит попробовать.
Она снова расхохоталась:
– Хочешь пить?
– Как-то не думал об этом, но звучит заманчиво. А почему ты спросила?
– В холодильнике есть бутылка вина. Я ее достану.
– Нет, позволь мне.
Он вышел из спальни и вернулся с бокалом в каждой руке и с улыбкой протянул ей один из них.
Они сели на постели и взглянули друг на друга.
– Если бы кто-нибудь сказал мне, что я это сделаю, я бы назвал его лжецом.
– Я тоже, – тихо промолвила Блэр.
– То есть ты сожалеешь?
Последовало долгое молчание, в течение которого она всем телом ощущала его напряжение. Его глаза медленно прошлись по ней, и она в который уже раз спросила себя: что же в нем такого, что заставило ее стать другим человеком? От него она мгновенно пьянела, как от крепкого вина.
– Нет, – прошептала она наконец. – Я ни о чем не жалею.
Его лицо прояснилось, и на губах появилась улыбка, которая так редко озаряла его суровые черты.
– Мы с тобой сумасшедшие.
Она рассмеялась и отпила вина из бокала.
– Я знаю.
В ее глазах танцевали веселые искорки, губы приоткрылись, обнажая ослепительно белые зубы и розовый язычок. Он не мог отвести глаз от ее рта.
Блэр внезапно стало тяжело дышать. Когда он вот так смотрел на нее, она забывала обо всем: о работе, о задании, об опасности. Обо всем, кроме него…
Никто из них не знал, кто сделал первый шаг, да это было и не важно. Блэр знала одно: как только он коснется ее, она забудет обо всем.
Он коснулся ее.
И она забыла обо всем, кроме него.
Сон ее был глубоким и спокойным. Ей не хотелось просыпаться. Почему бы тому, кто ее пытается разбудить, не убраться восвояси? «Убирайтесь!» – мысленно выкрикнула Блэр. Она ведь так устала.
Но стук звучал все настойчивее.
«Это тебе только кажется. Спи».
Кто-то дергал дверную ручку. Блэр вздрогнула и приподняла голову от подушки, все еще не очнувшись от сна.
И вдруг почувствовала, как Калеб рядом с ней насторожился. Она перевернулась на бок и вопросительно уставилась на него широко раскрытыми глазами.
