И только после того как Блэр заснула, Калеб потихоньку высвободился из ее объятий и, встав с кровати, еще долго смотрел на нее спящую. Затем, резко развернувшись, он вышел из палаты и поехал домой, где принял холодный душ, чтобы как-то снять напряжение последних часов.
Сегодня утром он решил было сначала поехать в больницу, но потом передумал. Было еще слишком рано, и Блэр охраняли. Она в безопасности, и это сейчас самое главное.
Но с Таннером надо что-то решать. Калеб подъехал к зданию своего бюро и, припарковав машину, взбежал на крыльцо. Было восемь часов утра. Он приостановился у двери офиса Уоррела. Его босс выглядел так, словно провел в кабинете всю ночь, – рукава закатаны, галстук развязан, на столе недопитый кофе.
Когда Калеб вошел, Уоррел поднял голову.
– Доброе утро, – сказал Калеб, подумав про себя, что даже в таком растрепанном виде Уоррел смотрится респектабельно и внушительно. Редкие волосы аккуратно причесаны, подбородок гладко выбрит. Свежая рубашка, выглаженная и накрахмаленная. Бежевые брюки и коричневый пиджак без единой морщинки.
Калеб не мог себе даже представить офис без Уоррела. Да и вряд ли Джек когда-нибудь оставит службу. Он сказал это так, сгоряча.
– Где тебя носит, черт подери? – проворчал Уоррел.
Калеб пожал плечами:
– Заехал выпить кофе. А что?
Уоррел подошел к столику, на котором стояла кофеварка, и налил себе кофе.
– А то, что я названиваю тебе домой уже целый час.
Калеб замер, но голос его прозвучал спокойно.
– Что-нибудь серьезное?
– Поверишь ли, если я скажу, что нам выпал счастливый билет? – спросил Уоррел, усаживаясь за стол. Глаза его радостно сверкнули.
Калеб ударил кулаком о ладонь:
– Таннер?
– А кто же еще? – Уоррел довольно ухмыльнулся и отпил кофе.
– Черт подери! – воскликнул Калеб. – Детали, детали, рассказывай все по порядку!
– Случилось так, как мы и предполагали. Таннер позвонил из своего пентхауса, и мы прослушали его разговор. Как только я положил трубку, сразу принялся тебя разыскивать.
Калебу не сиделось на месте.
– Все благодаря степлеру? Блэр обрадуется, когда узнает об этом. Она переживала, что ей так и не удалось ничем нам помочь.
При упоминании о Блэр Уоррел помрачнел:
– Как она? Черт, все так завертелось, что я не успел даже ее проведать. Она действительно в порядке?
Калеб тоже посерьезнел и ответил:
– Вчера вечером она чувствовала себя вполне сносно, вот только ее душевное состояние… – Он не закончил фразу.
– Оставляет желать лучшего, – договорил за него Уоррел. – Так?
– В общем, да. Иначе она ни за что не согласилась бы остаться в больнице на ночь.
Уоррел улыбнулся:
– Она сильная женщина – это я точно знаю. Однако я рад, что Блэр сейчас в безопасности, тем более что Таннер снова объявился.
– Когда он назначил встречу? – спросил Калеб, присаживаясь на край письменного стола Уоррела и доставая из кармана сигареты.
– Сегодня, в парке «Золотые Ворота». В два часа.
– Черт, так скоро, – пробормотал Калеб, вскакивая и вновь принимаясь расхаживать по кабинету.
– Вот и я о том же, – добавил Уоррел, усмехаясь. Но в следующую секунду лицо его приняло суровое и сосредоточенное выражение. – Но мы будем готовы, не сомневайся. Я уже запустил машину.
– Таннер мой, Джек, – прорычал Калеб.
У Уоррела заходили желваки на скулах.
– Я продолжаю настаивать на том, чтобы все было по закону.
– Но я же дал тебе слово, помнишь? – горячо возразил Калеб.
Уоррел заметно успокоился.
– Садись, – сказал он, – и давай подумаем, как лучше отпраздновать эту «встречу».
– Существует только один способ, – откликнулся Калеб, расхаживая по офису, как тигр в клетке. – Надо будет связать подарочек, запаковать его и отправить в руки правосудия.
– Черт подери, да сядешь ты наконец? Я не могу думать, когда ты мелькаешь.
Калеб со вздохом опустился в кожаное кресло, сверля Уоррела своими черными глазами.
– Нам нельзя допускать ошибок. Если все проводить по закону, его пришлось бы ловить в закрытом тюремном дворе, из которого и мышь не улизнет.
– Я поручаю это тебе, Калеб. Вызовешь снайперов.
– Все будет как надо.
– Тогда давай разрабатывать план операции.
Калеб подался вперед:
– Я слушаю тебя.
Калеб говорил по миниатюрной рации, прикрепленной к карману его рубашки.
– Прием, Диверс. Что видно? – спросил Калеб, оглядывая участок парка, на котором он и еще несколько агентов поджидали Таннера и русского.
Со своей позиции под огромным раскидистым деревом Калеб мог видеть холм, поросший кустарником, где была спрятана видеокамера. Даже приглядевшись, ее невозможно было обнаружить. Кроме того, у Таннера нет оснований для подозрений, и он вряд ли будет обшаривать окрестности.
– Диверс, ты что, уснул там? – снова спросил Калеб.
– Нет, сэр, пока ничего, – услышал он наконец ответ. – А у вас?
– Тоже ничего, – промолвил Калеб, взглянув на часы. Только половина второго. Он выругался. Время тянется как резина.
– У меня есть сообщение, – послышался другой голос.
Рация затрещала, но Калеб быстро настроился на нужную волну.
– Вижу парня и девушку. Во всяком случае, мне так кажется – они целуются прямо у меня на виду.
– Это ты, Спрайт? – ледяным тоном спросил Калеб.
– Да, сэр!
– Прекрати свои штучки и займись делом.
– Слушаю, сэр, – ответил Спрайт, сразу посерьезнев.
– Камера может вращаться?
– Да, ее только что проверяли, – сказал Спрайт. – У нас все в порядке.
– Смотрите, отвечаете головой, – предупредил Калеб. Затем, обращаясь ко всем вместе, добавил: – Запомните, приближаться только по моему сигналу. Никакой самодеятельности, понятно? Мы должны заснять их на пленку и взять живыми.
После того как каждый из офицеров получил от него соответствующие указания, Калеб прислонился к стволу дерева и закурил, притворяясь обычным отдыхающим, которых так много бывает в парке субботними погожими деньками. Одет он был в джинсы и рубашку, костюм дополняли кроссовки и белые носки.
Его люди были одеты примерно так же, чтобы не выделяться из толпы туристов и отдыхающих, наводнивших парк в этот майский солнечный день.
