Мужчины до сих пор смотрели на нее не иначе, как с восхищением, а чаще всего – с вожделением. Ее чувственная красота притягивала их, как пчел нектар, и кружила им головы.
Тем не менее во взгляде Калеба не было и намека на обожание. Вокруг его глаз лучиками расходились морщинки, говорившие о том, что он может улыбаться и даже смеяться, но делает это не часто.
Ну так что же? – спросила она себя. Ей наплевать на этого грубияна, как и ему наплевать на нее. Взаимная антипатия, что и говорить. А ведь ей придется встретиться с ним в аэропорту спустя всего несколько дней. Как ей все это вынести? Непонятно.
Телефонный звонок прервал ее размышления.
Блэр со вздохом сняла трубку и, откинув волосы, закрывавшие ухо, пробормотала:
– Алло?
– Как дела, Блэр?
Услышав в трубке веселый голос, она перевела дух и поудобнее уселась в кресле. Как хорошо, что это Кайл Палмер – человек, обучивший ее искусству фотографии. Ему удалось буквально вернуть Блэр к жизни после всех потрясений, выпавших на ее долю. Отныне она у него в неоплатном долгу.
– Блэр? – промолвил он в ответ на ее молчание.
Встряхнув головой, она наконец произнесла:
– Отлично… все просто замечательно. – Выдавив из себя эту чудовищную ложь, Блэр мысленно попросила небеса о прощении.
Но Кайла не убедил ее бодрый тон.
– Правда? По-моему, ты чем-то встревожена.
Блэр глубоко вздохнула.
– Да, утро выдалось суматошное, – призналась она, стараясь не сболтнуть лишнего. Ее работа в ФБР не является предметом обсуждения ни с посторонними, ни с родственниками, а Кайл чутко улавливает малейшие перемены в ее настроении.
– Ты уже обедала? – спросил он, тактично переменив тему.
Блэр взглянула на часы. Два часа! Она и не заметила, что прошло столько времени.
– Если честно, то нет.
– Тогда, может быть, перекусим где-нибудь?
– Спасибо за предложение, но я уже пообещала маме, что приеду к ней, – добавила она с непритворным сожалением в голосе.
– А ты не смогла бы перенести свой визит?
Блэр замялась. Звучит заманчиво, и тем не менее это невозможно. Не потому, что ей не терпится в очередной раз посетить поместье Стивенсов (одно упоминание о нем приводит ее в ужас), да и ее отношения с матерью далеки от идеальных. Но с другой стороны, сейчас она просто не в состоянии болтать о пустяках, когда ее всю трясет после недавнего разговора.
– Может, встретимся вечером? – с готовностью предложил Кайл.
Блэр улыбнулась, представив, как он склонился над своим столом. Наверняка, беседуя с ней, он перебирает ворох фотографий, и его острый глаз четко фиксирует в них малейшие недочеты и изъяны.
Подавляющее большинство женщин сочло бы его красавцем: зеленоглазый, с копной светлых курчавых волос и озорной ухмылкой. Но для нее он просто Кайл – близкий друг и наставник.
Блэр рассмеялась и промолвила:
– С удовольствием.
– Отлично. Я заеду за тобой около восьми. – Он помолчал, потом спросил: – У тебя действительно все в порядке?
– Да, спасибо, все хорошо.
– Тогда увидимся вечером.
* * *
По дороге к дому, где прошло ее детство, Блэр немного пришла в себя. Ее автомобиль съедал милю за милей, а она тем временем любовалась зелеными склонами холмов. Вилла Стивенсов располагалась на холмах Сонома среди виноградников, всего в сорока пяти минутах езды от города.
Ее мать рвала и метала, когда после гибели мужа дочь отказалась вернуться под родной кров. Но это совершенно не входило в планы Блэр. Достаточно и того, что с влиянием Сары Стивенс приходится бороться даже на расстоянии.
Повернув на дорожку, ведущую к вилле, Блэр опустила стекло и вдохнула пьянящий аромат цветов, окаймлявших аллею с обеих сторон. Сколько раз она пыталась запечатлеть эту красоту на пленку – и все напрасно. Этими изысканными созданиями природы надо любоваться вживую, а не через призму фотоаппарата.
Наконец показался особняк. Он тоже поражал своим великолепием: дом стоял на вершине холма в окружении могучих дубов.
Планировка особняка была призвана обеспечить уют и уединение: четыре отдельные спальни, ванные комнаты, кухня, столовая и рабочий кабинет. Но самое роскошное впечатление производила терраса из красного дерева, с которой открывался потрясающий вид на профессионально оформленный парк.
Остановив машину у крыльца, Блэр отстегнула ремень, вышла и стала подниматься вверх по ступенькам.
Войдя в холл и прикрыв входную дверь, она увидела Эллен Райли, экономку, которая являлась такой же неотъемлемой частью виллы, как и фундамент.
Эллен радостно улыбнулась, глаза ее засветились от счастья.
– Ну наконец-то, Блэр Браунинг, – укоризненно заметила она, по-прежнему улыбаясь. – Твоя матушка на грани истерики – мол, ты нами пренебрегаешь и не хочешь навещать.
– Но ты же знаешь, что это не так! – воскликнула Блэр, обнимая женщину, которую всю жизнь считала своей названой матерью. Сколько раз она обращалась к Эллен со своими бедами и проблемами – и не сосчитать. И всегда Эллен удавалось ее утешить и облегчить ее горе.
– Стареешь, Эллен, – лукаво заметила Блэр. – Я была здесь две недели назад. Разве ты забыла? Я пробовала пирожки с клубникой.
– Хм, – усмехнулась Эллен, разглядывая Блэр. – Сдается мне, с тех пор ты ни кусочка не съела. Смотри-ка, кожа да кости – ветром качает.
Блэр засмеялась:
– Эллен, уймись. Сейчас ты напоминаешь Сару.
– Вы говорите обо мне?
Блэр резко обернулась. К ним направлялась ее мать, Сара Стивенс – высокая седая женщина с точеными чертами лица. Держалась она, несмотря на возраст, на удивление прямо и с достоинством. Ее проницательные карие глаза мгновенно становились холодными как льдинки, если ей перечили.
– Рада видеть тебя, дорогая, – промолвила Сара подчеркнуто-официальным тоном, подставляя Блэр надушенную щеку для поцелуя.
– Я тоже рада, мама, – ответила Блэр, слегка коснувшись губами гладкой щеки и злясь на то отчуждение, которое всегда имело место в их отношениях.
– Хорошо, что ты появилась до отъезда Томаса, – заметила Сара с явным укором, давая понять, что ее рассердило опоздание Блэр.
Глаза Блэр радостно вспыхнули.
– Дядя Томас здесь? Вот здорово! – И, не теряя более ни секунды, Блэр быстрым шагом направилась по коридору к кабинету, не обращая внимания на царящую вокруг нее роскошь. Очутившись в огромной, залитой светом комнате со стеклянным потолком, она бросилась к человеку, лежавшему на диване.
