– Лечебно-психиатрический пансионат, – закончил за нее Сойер с горечью.
Из груди Кейт вырвался сдавленный крик. Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Когда она отдала своего ребенка в чужие руки, она лишилась части своего сердца. Когда она узнала, что девочку не передали в семью, она хотела уничтожить весь мир.
Сейчас она желала только одного: свернуться в комок и умереть. Ее сердце сжималось от невыносимой боли, словно в него вонзились осколки стекла.
– Кейт, прошу тебя, – умоляюще говорил Сойер, – не надо так себя мучить.
– Почему… что с ней?
– Ее удочерила состоятельная супружеская пара. Они назвали ее Эмбер. Эмбер Стерлинг. – Сойер набрал побольше воздуха, потом продолжил: – Когда ей исполнилось два года, она тяжело заболела. С ней была няня, она растерялась. К тому времени как родители приехали домой, случилось непоправимое. Был поражен мозг. Это необратимо.
Кейт, сцепив пальцы, раскачивалась взад и вперед и смотрела в пространство.
– Не верю. Не может быть, что это необратимо.
– Кейт, дорогая, не надо, – снова взмолился Сойер.
– Оставь меня, – безжизненно произнесла она и отвернулась. – Я сейчас никого не могу видеть.
Несколько раз обернувшись, он подошел к двери и прикрыл ее за собой. Но дальше двинуться не мог. Он прислонился к стене. Слезы застилали ему глаза.
Глава 47
– Когда он вернется? – Харлен был чернее тучи.
– Мистера Брока сейчас нет на месте. Это все, что я уполномочена сообщить.
– Скажите на милость, «уполномочена», – фыркнул Харлен, сжав трубку так, что костяшки пальцев побелели. – Ладно, это я не вам. Когда он появится, передайте, чтобы сразу ехал ко мне.
Харлен швырнул трубку. Он нахамил этой особе, ну и черт с ней. Надежный фундамент его жизни дал трещину.
Выбравшись из глубокого кресла и подойдя к бару, Харлен налил себе порцию бурбона и осушил стакан одним глотком. Спиртное обжигало горло и желудок, но должно было успокоить нервы. Однако желаемое облегчение так и не наступило. Он плеснул в стакан еще одну порцию.
Алкоголь сегодня не шел впрок. Харлен уселся за письменный стол, но не мог сосредоточиться на делах. А дела были достаточно неприятные. Несколько человек одновременно подали на него в суд. Верхняя папка – подарочек от бывшего партнера. Следующая – иск жены, требующей развода.
Третья и самая неприятная – материалы тяжбы с клиентом из Тампы, которому Харлеи продал землю, отравленную химикатами. Если этот сутяга выиграет процесс, то Харлену придется несладко: его профессиональная репутация и общественный статус будут поставлены под удар.
Вдобавок на политическом фронте неудача следовала за неудачей. Его план по избранию Дэйва Нильсена давал сбои. Он знал, что идет на риск, когда подбивал Дэйва включиться в предвыборную борьбу. Черт возьми, этот парень вполне мог бы соперничать с другими на равных, да, видно, чего-то ему было не дано. В беседах с журналистами он допускал промах за промахом. Его враждебные выпады против Кейт помешали ему заручиться поддержкой общественных сил, на которую они оба так рассчитывали. Дэйв сам себе рыл яму.
Харлен сжал кулаки. Он так просто не отступит. Кейт Колсон пока еще не победила.
– Сука, – прошипел он.
И еще один удар в спину он получил от Сойера. Не Харлен ли помог ему сделать карьеру? Однако Сойера в последнее время как подменили, и Харлен был убежден, что причина проста: этот прохвост закрутил роман с Кейт.
Значит ли это, что Сойера надо отпустить на все четыре стороны? Ну нет, черта с два! Сойер будет делать то, что приказано, иначе… Харлен пока еще не решил, что означает «иначе», но он что-нибудь придумает. «Если Сойера загнать в угол, он сам ко мне приползет», – рассуждал Харлен.
Жужжание интеркома прервало его размышления.
– Да! – рявкнул Харлен.
– К вам мистер Брок, сэр.
– Пусть войдет.
Напустив на себя равнодушный вид, Харлен следил глазами, как Сойер открыл дверь и прошел к нему в кабинет.
– Джейн сказала, что вы хотели меня видеть.
– Садись.
Это было не приглашение, а приказ. Сойер поднял брови.
– Я постою.
– Как знаешь.
Разговор не заладился с самого начала. Харлен заметил, что на скулах Сойера заходили желваки. Значит, он не так спокоен, как хочет казаться. Почему-то Харлена опять нестерпимо потянуло выпить.
Он встал и, подойдя к бару, спросил у Сойера:
– Тебе налить?
– Вам не кажется, что для спиртного еще рановато?
– Мне плевать.
Сойер равнодушно пожал плечами:
– А мне нет.
Харлен залпом проглотил свой бурбон.
Сойер спросил:
– Итак, что это за срочные дела, которые не могли подождать до нашей завтрашней встречи?
– Помнишь, некоторое время назад, еще до этой заварухи с Колсон, я тебе поручил копнуть одного клиента, который у меня купил землю?
– Помню.
– Однако никакой информации я от тебя не получил.
– Потому что я ничего не нашел. Этот человек чист, как стеклышко.
– Ни за что не поверю.
Сойер склонил голову набок.
– А почему вдруг он опять вас заинтересовал?
– Да потому, что этот сукин сын подал на меня в суд за то, что проданные участки отравлены химикатами, а мой партнер поддержал его иск.
– Похоже, кольцо вокруг вас сжимается.
Харлен бросил на него злобный взгляд:
– Твоя задача – его разрубить.
– Почему этот разговор не мог подождать до завтра? Мне сейчас некогда.
– Да что с тобой? Вечно спешишь как на пожар.
Во взгляде Сойера сквозил холод.
– Мне надо многое успеть. У меня, между прочим, есть и другие клиенты.
– Раз-два – и обчелся, – не удержался Харлен.
– Так я пошел, – невозмутимо сказал Сойер.
– Я тебя пока не отпустил! Ты мне еще не доложил, что удалось раскопать по поводу этой твари Колсон.
– Почему бы вам не махнуть на нее рукой?
– А тебе этого очень хочется?
– В данном случае не важно, чего мне хочется.
Лицо Харлена исказилось.
– Вздумал меня за нос водить?!
– Повежливее, Харлен.
Харлен махнул рукой:
– Слушай, я не собираюсь с тобой пререкаться. Мне требуется одно: чтобы ты сделал свое дело и достал мне компромат на эту змею.
