– Помнишь меня? – спросила она, представившись. – Клуб «Карфаген», Эдинбург, прошлый год.
– Да, конечно, – встревоженно, с вынужденной вежливостью сказал Кэмпбелл. – Э-э, рад слышать.
– О, Джон-Джон, ну что за пургу ты гонишь? Ты ведь жутко перепугался. Я – последняя, с кем бы ты сейчас хотел поговорить.
– Нет, – возразил Кэмпбелл не без твердости. – Куда хуже было бы услышать голос Арлена.
Джессика не удержалась и засмеялась прямо в трубку.
– Ладно, Джон-Джон. А теперь послушай меня, и внимательно, потому что на самом деле ты должен радоваться моему звонку. Я знаю о тебе то, чего никто не знает, и я – единственная, кто может помочь тебе.
– Минутку, – сказал Кэмпбелл. Было слышно, как он говорит напарнику: – Корнелиус, это личный звонок… спасибо, дружище!
Послышались звуки шагов.
– Хорошо, так о чем вы?
– Я только что еще раз просмотрела, как ты вышел из клуба «Карфаген». А именно – тот момент, когда ты смотришь в лицо вышибале. Тогда я эту запись не видела – она сделана внутренней камерой наблюдения. Ты узнал охранника и на секунду-две совершенно сконфузился. А потом опрометью бросился наружу.
С полминуты в трубке было тихо.
– Да, – наконец выговорил Кэмпбелл. – Я узнал его. Я встречался с ним за несколько дней до того. Мне его представили как Грэма Орра.
– В самом деле? И почему ты не поделился этой любопытной информацией с полицейскими?
– Откуда вы знаете, что я не поделился? Джессика на мгновение растерялась, но сразу нашлась:
– Я проницательная. К тому же тебя кольнула совесть, я же вижу.
– Да как вы можете… а, в смысле, тогда кольнула?
– Сейчас тоже, как ты сам признался, – Джессика рассмеялась.
– Ладно, я не рассказал полиции – потому что не видел нужды. Они уже знают его как Грэма Орра и знают, что в клубах он работал под именем Хардкасл.
– А я знаю, что ты не считаешь меня дурой, – заметила Джессика. – И не надо со мной как с дурой. Полицию может заинтересовать – ну из чистого любопытства – где и как ты встречал Хардкасла раньше.
Снова долгая тишина.
– Тут не очень удобно получается, – выговорил, наконец, Кэмпбелл.
– Ага, значит, неудобно. Я так и подумала: неудобно. Позволь-ка, я озвучу одну догадку. Сдается мне, ты повстречал его, когда выступал в роли «нерукоположенного священника», так? Оттого и смутился при встрече, оттого смущаешься и сейчас.
– Ну, в общем, так. Потому я и не хотел рассказывать полиции. Мне-то скрывать нечего, но не хочется ставить под удар невинных, э-э-э, людей.
– А откуда ты знаешь, что они невинны?
– Я знаю их достаточно, чтобы быть уверенным.
– Они в Шотландии?
– Некоторые.
– Так про них я и говорю, – указала Джессика. – Как долго ты был в Шотландии?
– Около недели.
– И за неделю ты узнал их достаточно хорошо, чтобы увериться в их непричастности к делам Хардкасла?
– С тех пор я узнал их лучше.
– Как?
– Я, э-э, регулярно контактирую с ними.
– О да. Замечательно. Ты знал их неделю, а потом вы перезванивались. И ты уверен в их невиновности. Так почему не связаться с полицией и не рассказать про них? Поверь мне, Джон-Джон, копы их очень скоро отыщут. И, разумеется, найдут тебя. И гораздо лучше прийти к полиции прежде, чем она придет к тебе.
– Да не могу я! – закричал Кэмпбелл.
– Почему?
– Потому что… – Он замолчал, затем вздохнул. – Послушайте, я свяжусь с ними и попробую уговорить их. Может, они сами позвонят в полицию насчет их, э-э, связи с Орром… то есть с Хардкаслом. Хорошо?
– Когда?
– Не прямо сейчас. Сейчас ведь у вас там воскресенье, а они не отвечают на звонки по воскресеньям. Так что через несколько часов. По вашему времени это будет завтра рано утром.
– Договорились. Я узнаю, поговорил ты с ними или нет. Так что не пытайся увильнуть.
– Как вы узнаете?
– А вот этого я тебе сказать не могу. Придется поверить.
– Ха!
– Кстати, кто эти люди?
– Всего лишь небольшая церковь.
– У этой небольшой церкви есть имя?
– Свободная конгрегация Западного Лотиана, – ответил Кэмпбелл без запинки.
– Подожди-ка, – попросила Джессика, запуская поиск. – Хм, про нее ничего в сети нет.
– Они не присутствуют в сети.
– А-а. И почему?
– Чтобы не скомпрометировать себя.
– То есть не выдать?
– Нет! Не скомпрометировать духовно. То есть осквернить. Они не против новых технологий и всякого такого. Это просто… послушайте, вам, может быть, трудно понять, но оно станет яснее, если… в общем, если посмотрите на христианские Интернет-сайты, даже баптистские… некоторые, конечно, хорошие, там есть классические пуританские тексты, но подавляющее большинство просто дурят людям голову. Свободная конгрегация не хочет быть частью этого хаоса. Ее голос потеряется в шуме.
– Кажется, понимаю, – сказала Джессика уже более дружелюбным тоном. – Но если ты хочешь, чтобы я поверила, назови мне имя, хотя бы одно. Чтобы я могла увидеть его в сети и проверить, если придется.
– Хорошо. Но только если ты согласишься подождать до завтрашнего утра с любыми… э-э, проверками.
– Договорились.
– Джон Ливингстон. Он есть в сети как глава инженерной компании.
Джессика снова запустила поиск.
– Нашла! Ладно, Джон-Джон. Еще свяжемся.
– В этом я не сомневаюсь. Джессика хихикнула.
– В прошлом августе ты поскромничал насчет своих талантов. Светский проповедник. Ни слова не обронил про то, что занимаешься роботами. И работаешь на сам Институт Бытия! Уверена, работа очень престижная.
– Думайте как вам угодно, – угрюмо сказал Кэмпбелл.
– О да, я думаю. Да, если уж говорить про бытие, вот тебе пара строчек из Книги Бытия, чтобы поразмыслить. Первая – глава 11, стих 31. Про Ур Халдейский, если помнишь. Вторая – из главы 36, стих 31. Прочитай, а потом загляни в Первую книгу Паралипоменон, глава 1, стих 43. Глянешь?
– Да, но…
– Отлично! Приятного дня! Она оборвала связь.
Кэмпбелл стоял за дальним углом туристического центра, чувствуя, как горят щеки, а грудь покрылась холодным потом. Гадкое, липкое ощущение: поймали, схватили, ощупывают. Такое дважды случилось в «Карфагене» – когда заговорила Джессика и когда у выхода он узнал Орра.
Воистину, грех ваш настигнет вас.
