– Спасибо, – перевёл дух правитель Мельина. – Странно, ни одной магической западни. Словно строители вообще не знали никакого чародейства.
Он осторожно опустился на пол, на чистое место. Волшебница села рядом.
– Да, ловушки как ловушки, – кивнула Сежес. – Защита от могильных грабителей, не от волшебников.
– Может, эту пирамиду изначально возвели в мире, где не знают чародейства?
– Если верить Муроно, это не так, – заметила волшебница.
– Строители пирамид, эти змееголовые умеют перебрасывать их из одного мира в другой. И что-то мне подсказывает, что так называемая Великая Пирамида видела куда больше двух солнц.
– Интересно, – Сежес вытерла со лба пот и гарь от факела. – То есть сперва появляется эта самая «великая пирамида», а потом уж начинают разворачиваться все остальные?
– Не могу сейчас это доказать, но вспомни – Муроно говорила, что зловредная пирамида «стоит на берегу», но не была построена там. Конечно, довод не ахти какой, слабенький, чего уж там, я понимаю. Но косвенно…
– Косвенно, это конечно, – кивнула волшебница. – Не знаю только, как это нам может помочь.
– Ты права, сейчас – никак. Это так, на будущее…
– На будущее – искать мир без магии? Но Муроно же назвала нам то место, откуда к данкобарам явились созидатели пирамид, – Эвиал?
– Мне это название знакомо, – спокойно сказал Император. – Я был там, Сежес, помнишь?
Волшебница кивнула.
– Конечно, помню, повелитель. Невероятное совпадение, что и говорить.
– Я не верю в такие совпадения. Я как раз и должен был туда попасть. Разлом соединил наши миры не случайно, и не случайно появились тут эти пирамиды.
– Очень хорошо, – мягко проговорила чародейка. – Но как это поможет нам сейчас, повелитель? Думает ли мой Император, что мы с ним вот так просто доберёмся до того самого «огненно-красного камня цвета горящей крови», о котором говорила Муроно, и… разобьём его?
– Разумеется, нет. Волшебница данкобаров говорила также, что стены «больших» пирамид не поддадутся никаким осадным машинам, однако сюда мы пробились самыми обычными таранами.
– Значит, и эта пирамида тоже… не та? – вздрогнула Сежес.
– Не знаю. Мы прошли десятки этих строений, но что у этой надо остановиться, все почувствовали тотчас…
– Не признак ли это западни? Превеликие силы, почему я об этом раньше не подумала… – Сежес схватилась за голову.
– Так или иначе, эту нам надо пройти до конца, – Император поднялся. – На месте сидючи… ну, понятно.
Узкий коридор преломлялся под прямыми углами, повторяя очертания некогда возвышавшихся внешних стен, свиваясь в квадратную спираль. От Императора и Сежес требовались поистине неимоверные усилия, чтобы не наступить, не потянуть, не передвинуть – чтобы не привести в действие одну из бесчисленных ловушек.
– Кого они тут ожидали? – сквозь зубы шипела Сежес, потерпев очередную неудачу в попытках обнаружить настороженные капканы магическим способом.
– Армию гробокопателей, не иначе, – в тон ей откликнулся Император. – Может, в том мире профессия грабителя могил распространена куда больше, чем в нашем?
– Легионеры бы здесь далеко не прошли…
– Ну, отчего же. Прошли бы. Я пока насчитал тридцать одну ловушку. Это меньше, чем полманипулы. Любой полководец скажет, что на подобные жертвы командир идти просто обязан.
Сежес вздохнула и ничего не сказала. Наверное, недоумевала про себя, почему же её Император не отдал такого очевидного для него самого приказа.
Сам же правитель Мельина вскоре почти уверился в том, что они только зря теряют время. «Дыхание смерти» дыханием смерти – для Императора это означало, что где-то рядом скрываются голодные бестелесные сущности, возможно, сородичи приснопамятной Белой Тени. Скрываются, но не нападают – почему?
…Мало-помалу они потеряли счёт времени. Менялись факелы – хорошо, что они захватили с собой изрядный запас. Ловушки закончились, теперь Император и Сежес продвигались быстрее, но тёмный коридор упрямо не желал кончаться.
– Он не становится короче, – вдруг остановилась чародейка.
– Ты заметила? Я тоже. Вот уже четыре полных круга от угла до угла ровно тридцать два шага. И не убывает.
– Нас кружит, – на сей раз Сежес побледнела уже по-настоящему.
– Кружит. А ты по-прежнему не чувствуешь никакой магии?
– Нет. Ничего.
– Тогда идём дальше, – решил Император.
…Поворот, поворот, ещё один и ещё. Тридцать два шага от угла до угла – и в трепещущем свете факела открывается всё тот же коридор, как две капли воды похожий на уже пройденный. Правитель Мельина нацарапал было на стене большой крест – ожидая, что они каким-то образом ходят по кругу – но нет, метка им больше так и не попалась.
– Нет смысла идти дальше, повелитель, – не выдержала наконец Сежес. – Где-то была ошибка. Или мы таки угодили в их ловушку.
Император молча сжимал кулаки. Они угодили-таки в ловушку, волшебница совершенно права. Бессмысленно даже думать, где и как это случилось. И всё-таки, всё-таки… именно на это ведь и рассчитывали неведомые строители. Что угодившая в их лабиринт жертва остановится, повернёт назад… и, ясное дело, останется здесь навсегда.
– То-то мне подозрительным показалось, когда сошли на нет все эти проклятые штуковины. Сколько их всего было, повелитель? Тридцать одна, вы говорили?
– Тридцать две. После того разговора мы натолкнулись только на один-единственный капкан.
– Тридцать две ловушки… тридцать два шага… – забормотала Сежес. – Ну конечно! – Она вдруг хлопнула себя по лбу. – Это всё для отвода глаз. Мы идём вниз, мой Император.
– Вни-из? Я не чувствую никакого уклона, – удивился Император. – А ну-ка… У тебя найдётся монетка, Сежес?
Волшебница кивнула.
Имперский монетный двор всегда славился не только чеканкой, но и почти идеально правильной формой золотых кругляшей. Правитель Мельина поставил золотую марку на ребро – но та и не думала никуда катиться.
– Ничего не понимаю. Если ход уводит вниз, то…
– А в этом и состоит их магия… самая простая… какую и засечь труднее всего… ой!
Впереди что-то с грохотом рухнуло.
Они завернули за угол и упёрлись в тупик. Опустившаяся плита закрыла дорогу дальше. Правитель Мельина обернулся – и вторая такая же плита рухнула в дальнем конце коридора, окончательно заперев их.
– Вот так, – после некоторого молчания проговорила волшебница. – Никаких тебе нажимных пружин и прочего вздора. Пирамида сама знала, когда приводить ловушки в действие.
– Ты можешь что-нибудь сделать, Сежес?
