— Ну-у… может… ветры?
Шкатулка ветров представляла собой набор неглубоких поддонов, разгороженных на квадратики на манер типографских касс. В каждом отделении лежала коротенькая веревка, завязанная замысловатым узлом, причем все узлы были разные. Дейм Серена тронула четыре веревки, лежавшие по углам верхнего поддона.
— Это анемои, разложенные согласно греческой классификации: Борей — северный ветер, Зефир — западный, Нот — южный и Эвр — восточный, известные в средневековой системе румбов как Трамонтана, Поненте, Остро и Леванте, до стандартной октавы их дополняют Маэстро, Либеччо, Сирокко и Греко. Теоретически дробление может быть сколь угодно мелким, в этом собрании находятся несколько сотен особо интересных образцов.
— Эти из Лапландии, верно? — спросил Вилл, трогая пальцем северный край поддона. — А что случится, если я развяжу вот этот? — Он извлек из поддона один из узлов.
— Только мы никогда этого не узнаем, верно? — Госпожа Серена стукнула его по руке. — Положите на место, — приказала она. — Сегодня вас так и тянет на проказы.
— Да это же совсем невинный Зефир, — успокоил ее Вилл и вернул взятый узел в опустевший было квадратик, причем проделал это с такой суетой и преувеличенной осторожностью, что госпожа Серена даже не заметила, что он успел подменить настоящий узел аккуратно вывязанной копией.
Час пролетел почти незаметно. («Десять минут, ваше величество», — сказал Ариэль. «Иди ты в жопу», — откликнулся Вилл.) Но когда Вилл совсем уже собрался уходить, госпожа Серена открыла еще один ящик.
— Вот это вам непременно захочется посмотреть, — сказала она. — Это миниатюрнейшее из владений вашего величества. Его осмотр не займет почти никакого времени.
В ящике плескались голубые океанские воды, в которых весело играли киты, крошечные, как мошкара. Посреди океана высился скалистый остров, не более ярда в поперечнике, с тихими бухтами, оживленным портом и маленькими, как игрушки, каменными городами.
Придерживая дыхание, чтобы не сдуть островитян ураганом, Вилл наклонился к чудесному миру поближе и начал его рассматривать. Но тут в глазах у него поплыло, а когда все прояснилось, оказалось, что он стоит под навесом на роскошном, из белого песка пляже. Вокруг цвели яркие тропические цветы. «Где я?» — растерялся он. Тут же рядом стояла высокая, стройная эльфийская девушка в бирюзово-зеленом саронге. Даже по меркам своего племени она была сказочно прекрасна.
— Кончай таращиться на мои сиськи! — прикрикнула на Вилла девушка. — Зенки износишь.
— Госпожа Серена? — изумленно выдохнул Вилл, узнавший вдруг эти скулы.
— Ты бы удивлялся потише, — посоветовала девушка. — Так трудно поверить, что когда-то я выглядела совсем неплохо? Ну ты невежа. А что до того, где мы находимся, так это Страна Вечной Юности. Мы не сможем задержаться здесь надолго.
— Это что, такая аллегория?
— Аллегория? — улыбнулась девушка и крепко его ущипнула. — Это как по ощущениям, очень аллегорично?
— Нет, не очень, — поморщился Вилл, растирая ущипнутое место. — А почему мы здесь?
— Дворец — он, конечно, архитектурное чудо, но в нем не стоит и надеяться на приватность. У нас же там настоящее фашистское государство, везде соглядатаи и микрофоны. А вот здесь, в Стране Вечной Юности, этих опасностей нет. Мы с Мардуком Семнадцатым приходили сюда, чтобы… Ладно, об этом не стоит. Но если бы его лизоблюды прознали, мне бы никак не дали дожить до такого омерзительного возраста. Здесь мы можем говорить совершенно свободно.
— Ммм… верно, пожалуй. О чем мы будем говорить?
— Они знают, что ты намерен бежать. Прошу тебя, даже и не пробуй.
— Госпожа Серена, в этом дворце я фактически заключенный. — Вилл говорил негромко и серьезно. — А заключенный просто обязан попытаться сбежать.
— Ну что ж, обязан так обязан. Мне и в голову не придет вставать между идеалистом и его совестью, сколь бы оторванными от реальности ни были и он, и она. Но сегодня уж точно не надо. Они ожидают, что ты выкинешь что-нибудь эдакое, и будут настороже.
— А откуда вы знаете? — удивился Вилл.
— Я же говорила тебе, что Эйтри — заядлый сплетник. Мы регулярно сходимся за чашкой чая. Это единственный порок, оставшийся мне доступным.
Земля Вечной Юности заколыхалась и исчезла, Вилл снова стоял посреди кунсткамеры. Вновь постаревшая госпожа Серена вжала ему в ладонь какой-то предмет. Тот самый огневой амулет, который он попытался, но не сумел украсть.
— Возьми, — прошептала она, едва шевеля губами. — На всякий случай, вдруг будет нужно.
— Что это, госпожа Серена? — изумился Вилл. — Выходит, я вам все-таки нравлюсь?
— Закрой поддувало, или схлопочешь по морде. Ты дурак, подобно всем известным мне монархам, а я дура вдвойне, что пытаюсь тебе помочь. Но, увы, — ее лицо как-то сразу смягчилось, — у меня всегда была слабость к царям.
Они ждали, что сегодня он что-нибудь предпримет. Конечно же, он так и сделал.
Все началось тем же вечером, когда Вилл прогуливался по саду.
— Сэр, — сказал бесплотный голос Ариэля, — с вами желает встретиться Мастер Испытаний.
— Флориан? Направь его в зал аудиенций. И пусть подождет.
— Сэр, он говорит, что дело очень срочное.
— Тогда скажи ему, что я постараюсь прийти поскорее, а через час напомни мне, что он там ждет.
Вилл вытащил из пачки сигарету и закурил. Это был поступок вызывающе провокационный, и реакция не замедлила последовать. Тут же откуда ни возьмись примчался Эйтри.
— Сэр! Сэр! — визжал карлик, заламывая в отчаянии руки. — Здесь нельзя курить!
— С чего это?
— Есть муниципальное постановление, запрещающее курить в государственных садах и парках. К каковым юридически относятся и все ваши сады.
— У вас, сэр, есть курительная комната, — встрял в разговор Ариэль. — И весьма неплохо оборудованная.
— Правда, что ли? А мне неохота туда тащиться. — Вилл выпустил струю дыма в общем направлении мажордомова голоса. — Ну и как же все вы думаете теперь поступить?
— Конечно же, сэр, я не могу вас и пальцем тронуть. Но я могу после каждого подобного инцидента удерживать дневную зарплату всего дворцового персонала. — Эйтри, обремененный картежными долгами и ошибочно полагавший, что об этом не знала во дворце ни одна живая душа, выглядел уязвленным в самое сердце. — Если вы хотите именно этого.
Вилл непечатно выругался, бросил сигарету на землю и растоптал ее каблуком. В то же мгновение Эйтри упал на колени и начал сгребать пепел в ладонь.
— Ладно, вы только мотайте все отсюда к такой-то матери, все до единого, договорились? Оставьте меня в покое. Если курить нельзя, так дайте мне хотя бы пять минут побыть в одиночестве. Уходите, оба, и заберите с собой весь остальной персонал.
