– Здравствуйте, – сказал Витя и осторожно пересчитал танцовщиц.
Их было восемь.
– Здравствуйте, маэстро! – ответили ему.
Марина открыла дверь одной из комнат.
– Вот здесь весь реквизит, – сказала она, – переодевайтесь, готовьте аппаратуру, перед вашим выходом мы пришлем людей.
Витя вошел в комнату, и дверь за ним закрылась. В коридоре послышался тихий голос: «И-и раз, два, три, четыре, повернулись…» Девушки продолжали репетировать. Свешников огляделся. Это была обычная комната общежития, с тремя кроватями, с плакатами на стенах и учебниками на полках. Посреди комнаты стоял черный шкаф, или, вернее, сундук, поставленный на бок. Он был оклеен большими серебряными звездами. Рядом на стуле лежал такой же расцветки плащ и роскошная чалма, украшенная жемчугом и крупными, правда, сильно исцарапанными, бриллиантами. Все это окончательно прояснило ситуацию. Тот Семен, за которого выдавал себя Свешников, был, без сомнения, самодеятельным фокусником-иллюзионистом.
Надо бежать, другого выхода нет, решил Витя. Он думал теперь только о том, как без шума выпутаться из этой истории. Для его бедной событиями жизни сегодняшнее приключение и так было слишком головокружительным. Но как бежать, когда за дверью его поджидают восемь девушек, весьма заинтересованных личностью «маэстро»? Можно, конечно, выйти в коридор, пробормотать что-нибудь вроде: «Вот что я еще забыл сказать!» – и с озабоченным видом направиться в сторону лестничной площадки. Да, но как объяснить то, что он, проторчав десять минут в комнате, так и не успел снять пальто? Это может вызвать подозрения. Кошмар! Взгляд Вити упал на расшитый звездами плащ. Хм! Это, пожалуй, идея… Взяв плащ, он подошел к зеркалу и набросил черную со звездами ткань поверх пальто. Прекрасно! Совершенно ничего не заметно! Витя засунул шапку за пазуху и вдруг увидел лежащую на кровати бархатную полумаску. Ага, это тоже кстати. Если меня еще не успели как следует рассмотреть, не стоит предоставлять им такой возможности… Пожалуй, и чалму стоит напялить для полноты картины. Положу потом все это в коридоре на подоконнике – найдут.
Надев маску, Свешников взял со стула чалму и осторожно водрузил ее на голову. Вдруг что-то кольнуло его в затылок. Витя испуганно замер, чувствуя, как стремительная холодная волна пробежала по всему телу. Радужные пятна заметались по комнате, предметы покрылись сверкающей паутиной, раздались приглушенные звуки чьих-то далеких шагов, сотни голосов, смех и шепот. Свешников вдруг ясно услышал дыхание человека, спящего в соседней комнате у противоположной стены. Через секунду все это прошло, но осталось странное ощущение, будто тело переполнено неведомой энергией. Витя встряхнулся, и с кончиков пальцев посыпались ослепительные искры. Он испуганно взглянул на дверь, и она, с треском сорвавшись с петель, вылетела в коридор. В дверном проеме показались удивленные головы.
– В чем дело, что случилось? – спрашивали они.
– И-извините, – сказал Витя дрожащим голосом, – техническая неувязка.
В комнату вошли трое ребят в униформе.
– Мы, собственно, за тобой. Ты как, готов?
– Да-да, конечно, – выдавил Витя.
Он вышел в коридор и склонился над поверженной дверью. К его изумлению, она совершенно не пострадала, хотя должна была открываться внутрь. – Чисто сработано, – сказал за спиной один из униформистов. Навесив дверь, они подхватили оклеенный звездами ящик и отправились в зал. Спускаясь по лестнице, Свешников с тревогой прислушался к себе, чувствуя, что в любой момент может снова произойти нечто невероятное. Постепенно, однако, он успокаивался, привыкая к новым ощущениям и понимая, что обладает какой-то таинственной силой, пользоваться которой надо очень осторожно. Как бы доказывая себе это утверждение, он спокойно зажег взглядом перегоревшую лампочку на площадке второго этажа. Спустившись в холл, Витя проследовал вслед за ребятами, тащившими ящик, по длинному коридору и наконец оказался за кулисами. К ним подскочил бородатый Лёня.
– Задерживаетесь, мужики! Петряков уже заканчивает. Сейчас объявляем тебя…
Со сцены доносились задумчивые саксофонные трели. Один из униформистов подошел к Лёне и стал говорить ему что-то на ухо, оглядываясь время от времени на Свешникова. Сквозь саксофон пробивались обрывки фраз:
–…Шарахнуло… Напрочь… Хоть бы щепочка!.. Чисто сработано…
Лёня, удивляясь, кивал.
– Ну, что ж ты хочешь… – отвечал он, —…между прочим… лауреат областного…
В зале загремели аплодисменты. Лёня встрепенулся, замахал руками и зашипел:
– Внимание! Приготовились! Свечи зажжены? Девочки, вперед!
Факультетская рок-группа «Бигус», обеспечивающая музыкальное сопровождение номеров, заиграла «Хорошо жить на Востоке».
– Пока идет танец со свечами, – шепнул Лёня Свешникову, – выходи на середину сцены. Как дадим свет, начинай работать. Все, ни пуха!..
Если Витя и чувствовал какое-то волнение, то вовсе не из-за предстоящего выступления, больше всего ему хотелось сейчас проверить свои новые способности. Он задумчиво вышел из-за кулис и остановился в темной глубине сцены. Стройные фигуры девушек, освещенные огоньками свечей, плавно двигались в такт мелодии. Танец их был прекрасен, а вот музыка показалась Вите слабоватой. Не то чтобы «Бигус» не умел играть, нет, играли ребята весьма прилично, но чего-то в звуках, издаваемых группой, явно не хватало. Свешников пригляделся к одному из музыкантов, игравшему на небольшом электрооргане. Его лицо, освещенное слабенькой лампочкой, выражало недовольство. Витя вдруг поймал обрывки его мыслей: органист был недоволен своим инструментом, в голове его звучала совсем другая музыка, чистая и многокрасочная, хотя мелодия была та же. Так скрипач, вероятно, слышит скрипку Паганини даже тогда, когда ему приходится играть на какой-нибудь поточной модели, вышедшей из рук мастеров фанерного производства.
«Ах, вот в чем дело!» – подумал Свешников, и в этот момент яркий сноп света ударил ему в глаза.
– У нас в гостях, – раздался усиленный динамиками голос Лёни, – лауреат областного конкурса иллюзионистов Симеон Кр-рохоборский!
Зрители зааплодировали.
«Ну, что ж, – подумал Витя, – попробуем».
Он взмахнул руками, посылая в пространство облако золотистых искр, и взглянул на музыкантов «Бигуса». Поймавший его взгляд органист изменился в лице, осторожно прикоснулся к клавишам, и заиграл вдруг что-то поразительно знакомое и вместе с тем ни на что не похожее. Во всяком случае, это было здорово. Девушки, подчиняясь музыке, снова закружились по сцене, но теперь их движения не были похожи на отрепетированный танец. Зрители затаили дыхание. Никто из них не шевельнулся даже тогда, когда все танцовщицы, приблизившись к краю сцены, вдруг прыгнули вперед. Музыка подхватила их и понесла над головами зрителей. По залу пронесся вздох. Танец продолжался в воздухе.
Витя стоял на сцене и старался подхлестнуть свое воображение, пуская разноцветные молнии. Полы его плаща то и дело разлетались в стороны, и под ним был виден черный фрак. Заметив в глубине сцены ящик, Витя прикинул, как бы поэффектней его использовать, затем подошел к нему, откинул крышку и взмахнул плащом. Тотчас поднялся сильный ветер. Он промчался по сцене, проник в музыку и, взметнув ее плавный темп, вихрем закружился по залу. Из ящика посыпались цветы. Подхваченные ветром, они взлетали под потолок, а затем медленно опускались в руки зрителям. Их стали ловить, поднялась веселая кутерьма. Одна девушка, потянувшись за цветами, вдруг взлетела высоко в воздух. Сейчас же все остальные зрители, покинув свои места, принялись кружиться под потолком. Получилось что-то вроде хоровода в невесомости.
