— Да я ничего не играю! — уверила я ее.
— Ты не обижайся, мы с нашими мужиками все как на кратере вулкана сидим. То вулкан извергает любовь, деньги и бриллианты, то в одночасье — пошла вон в чем была. Так что советую тебе делать запасы на черный день. Юрик у нас — тип непредсказуемый, что там ему в голову взбредет… Я тебя просто предупреждаю. По-дружески.
— И что мне делать? — удивленно спросила я.
— Раскручивай его. — Марина поднялась из кресла и отработанной походкой направилась в сторону виллы.
Зачем она приходила и разговаривала со мной, я так и не поняла.
Вечером мы поехали ужинать в секретное место. А секретным оно стало потому, что там подавали амбелабуньос — птичек. На Кипре запрещено в ресторанах подавать птичек, это считается браконьерством, поэтому мы долго ехали по каким-то закоулкам, пока не добрались до малоосвещенной таверны, куда все заходили оглядываясь. Там работали мрачные мужчины и весьма фривольного вида девицы в супермини-юбках, с ярко накрашенными губами. Мы все разместились за одним длинным столом. Вначале подали оливковое масло, очень вкусный хлеб и еще какие-то блюда из баклажанов, а потом… Принесли птичек… Когда я увидела эти крошечные созданьица — птичек, лежащих на тарелке, — мне захотелось плакать… Вся компания как ни в чем не бывало набросилась на еду. Они кромсали ножами нежные хрящики и смеялись. Михаил стал рассказывать, как ловят этих птичек. Кипр является местом отдыха для перелетных птиц, и часть малышей воробьев не могут слишком долго лететь, поэтому им нужен отдых. Стая маленьких воробьишек выбирает привлекательное место — где-нибудь в саду или винограднике, они садятся на деревья и блаженно отдыхают, чтобы полететь дальше своим путем, за родителями. И тут появляются люди — они ловят сетями крошечных птичек и привозят в ресторан.
— А хорошие пацаны из Москвы их с аппетитом хавают! — закончил Михаил и раскланялся. Это было что-то вроде длинного тоста. Он сел на стул, очень довольный собой, но его взгляд вдруг упал на меня. — Аня, что с тобой?
Из моих глаз совершенно непроизвольно выкатились две слезы, оставив на щеках дорожки от туши, я закопалась в сумочке в поисках носового платка и не успела вытереть слезы.
— Птичку жалко, — пошутила Марина, и все за столом рассмеялись.
— Мы сейчас. — Юра криво улыбнулся и, больно сжав меня за локоть, выволок к дамской комнате. — Иди умывайся! — строго приказал он.
Я пошла и привела себя в порядок. Глубоко выдохнув, шагнула ему навстречу.
Юра был свиреп и стал жестко мне выговаривать:
— Птичку ей жалко! А куриц не жалко! Коров не жалко! Иди тогда в буддистки! Они только силос жрут! Ты что, малахольная, людям не даешь культурно отдыхать? Смотри — все бабы как бабы, кушают нормально, довольные, улыбаются. Да я уже пожалел, что взял тебя. То в самолете хохочешь, то в ресторане плачешь. Аня, не позорь меня перед пацанами, прошу тебя. И вообще, постарайся наладить отношения с женами и всеми остальными, подружись. Тебе надо влиться в коллектив.
Я опустила голову и кивала. Как я выдержу до конца этой поездки? Я все делаю неправильно.
Мы вернулись к хохочущей и разомлевшей компании. Остаток вечера я вела себя хорошо — сидела в полном молчании и пыталась улыбаться. Искусственно.
Когда мы возвратились на виллу и остались вдвоем, Юра даже не поцеловал меня на ночь в щечку. Он хранил ледяное молчание.
Вот тебе и остров любви Афродиты.
Утром мы проснулись поздно, позавтракали на кухне. Марина на правах хозяйки дома приготовила козий жареный сыр и национальное блюдо киприотов таллатури — салат из огурцов с чесноком в йогурте.
Юра утром пробудился немного приветливее, даже заинтересованно начал выбирать, какой мне надеть купальник для похода к морю. Он решил, что лучше всего я буду в купальнике цвета яркой фуксии с затейливыми переплетениями по бокам.
Мы пошли к морю. Наш путь шел вниз по горе, мимо маленьких отелей и открытых ресторанчиков, в которых англичане и немцы завтракали и приходили в себя после вечерних и ночных развлечений. Публика попадалась разная, но больше всего англичан-пенсионеров, парами чинно и медленно прогуливающихся по курортным улочкам, идущим к морю.
— Так, мы следуем к заливу Фигового Дерева. Там самый лучший пляж, — сообщил нам Михаил.
Юра утром рассказал, что Мишка Мерседес — загадка для всей их компании. Никто толком не знает, как он делает деньги. Мерседесом его назвали потому, что, по легенде, он в Москве ездил на «мерседесе», который раньше принадлежал самой принцессе Диане.
Он был по специальности каким-то секретным физиком, очень много знал, поэтому все к нему обращались, если что-то нужно было узнать. Марина — его гражданская жена, которая безумно мечтала стать законной, но для Мишки Мерседеса срок утилизации женщины составлял два года максимум, потом он заводит новую, прямо противоположного окраса, но неизменно с длиннющими ногами.
— По отношению к женщинам все мужчины делятся на три типа, знаешь? Конечно, не знаешь, ты еще маленькая и глупенькая. Одни мужики интересуются только ногами, как Мишка. Он — ножист. Вторая группа — только сиськами, чтоб были побольше. В последнее время их часто пробрасывают — потому что у баб стали сиськи силиконовые, сразу не распознаешь. И третья группа — это пописты. Это поклонники Дженнифер Лопес и подобных ей. Поняла?
— А ты кто? — вдруг спросила я.
— А я бабами больше не интересуюсь. Только медсестрами, — заухал он утробно от своей шутки и вытер пот со лба.
Море. Вот оно! Я сейчас пойму, что это такое — море, всем телом, кожей впитаю наследие Афродиты. Я вошла в набегающие волны. Песок под ногами был смешан с галькой. Теплая и чистая вода обняла меня со всех сторон, и я поплыла вперед. Мое сердце сладостно замерло. Я поняла, что такое счастье. Счастье — это просто войти в море или океан. Мне казалось, что вокруг никого нет, во всем мире я одна. Окутанная морской водой, я потеряла счет времени, и это было прекрасно. Полный покой и умиротворение.
Я наплавалась и вернулась на берег совершенно другим человеком. Море дало мне силу и радость, это было необыкновенное, новое для меня чувство, которое наполняло мое тело и душу до краев. Я сидела на берегу и слушала шум волн, чувствовала на своем теле ласку осеннего кипрского солнца.
В это время Юра, Леха и Миша бороздили морские просторы на «джетски», на огромной скорости гоняясь друг за другом. Машины ревели под лихими и бесшабашными гонщиками, оставляя за собой след отработанного топлива. Марина и все остальные женщины сидели в кафе на берегу, пили коктейли и болтали.
Компанию для плавания мне составил лишь пятилетний Денис. Няня осталась на берегу, а мы с ним заплыли почти к буйкам на его красивом надувном матрасе. Время пролетело незаметно. Я бы никуда не уходила с пляжа и от моря, но все снова потащились в ресторан. Сколько можно есть!
Есть я совсем не хотела, но было интересно, что едят на Кипре. В этот раз принесли множество тарелочек с мясом и закуски. Это называлось мезе. Все было очень вкусно, компания снова жевала-жевала-жевала.
