С левой руки медленными каплями, пятная ковёр походного шатра, уже привычно сочилась кровь.
– Я в тягости, – одними губами повторила Сеамни. – Да, знаю, что невозможно. Что никогда не случалось. А оно возьми и случись. Со мной. Не хочу ни о чём сейчас думать. Жалеть, сокрушаться, загадывать. Хочу ждать и радоваться. Слушать, как он растёт. Мы, Дану, это умеем – куда лучше, чем люди.
«Пирамида, – подумал Император. – Больше неоткуда. Что-то случилось там, и со мной, и с Сежес, что-то, опрокинувшее былые запреты. Что именно? – неважно. Почему мне так тепло? Откуда это? И почему защипало в глазах?..»
…В тайну они вынужденно посвятили троих: проконсула Клавдия, Кер-Тинора, капитана Вольных – и чародейку Сежес.
Именно волшебница-то и схватилась за голову, пока Клавдий церемонно, как ему казалось, поздравлял тихую и счастливую Дану.
– Что люди-то скажут! – вырвалось у Сежес. – Все ж знают, сызмальства приучены – не может быть детей у людей и Дану! У скольких благородных имелись наложницы из пленных, именно потому и заведённые! Решат, что… – Чародейка осеклась.
– Решат, что я «гульнула», как у вас толкуют, – безмятежно закончила за неё Сеамни. – Разбитые бароны заговорят о «бастарде» на престоле. О том, что Дану захватывают власть. Пойдёт новая смута. Верно, Сежес? Ты ведь именно это хотела сказать?
Чародейка смутилась:
– Ну, если говорить прямо, то…
– А только прямо и надо.
– Тогда чего ты добиваешься?! – не выдержала Сежес. – Новой смуты?! Простолюдины – это простолюдины! Легионерам сказали – гномы, мол, союзники, и им этого хватает, а кто станет умствовать, тому центурион пропишет действенное средство в виде засыпки или там чистки лагерных отхожих рвов! А пахарям ты этого не объяснишь! Они ещё поход Деревянного Меча не забыли, а им тут пожалуйте, наследник великой Империи – Дану! Люди, они ведь такие – в плохое куда легче верят. В твою, Сеамни, прости меня, ложную блудливость, про то, что повелителю изменяешь в ближайших кустах с притаившимся сородичем, – поверят сразу, охотно, и свидетель не один найдётся!
– Таких – на осину, сразу и без разговоров! – не выдержал Клавдий.
Сежес безнадёжно махнула рукой.
– Вздёрни одного болтуна – его бред подхватят сотни. Не повесь ни одного, сделай вид, что тебя это не волнует, – отрава пойдёт по умам, медленно, но верно. А уж повод восстать, не беспокойся, найдётся. Сейчас легионы охотно идут за повелителем, потому что он – против баронов и магов, а их простой народ ненавидит. А ну как на престоле окажется… гм…
– Значит, наш долг – сделать так, чтобы повода восстать не нашлось, – железным голосом отрезал Император. – Мы, господа совет, ещё не победили. У нас впереди бароны в Гунберге и Остраге, за ними – Нерг, а за спиной – козлоногие. Притихшие, но надолго ли? А распоряжения я сделаю. Ты, проконсул, станешь первым регентом и Хранителем Престола. Ты, Сежес, – вторым. Сеамни – императрицей-матерью. Править вам придётся втроём – печать я распилю натрое.
– Стой. – Глаза Тайде сделались совершенно темны и непроницаемы. – О чём ты… повелитель? – Она запнулась, чуть не назвав Императора запретным, ею самой придуманным именем. – Словно завещание пишешь. Какие регенты, какие соправители?!
– Перед нами – Нерг, – тяжело проговорил Император, избегая смотреть ей в глаза, – такая боль таилась за тёмной бронёй. – Это куда хуже Кутула. А мне придётся идти первому.
– Почему?! – разом возмутились и Клавдий, и Сежес, и даже Сеамни.
Император молча взглянул в лицо и проконсулу, и чародейке – они отвернулись. Встречаться со взором своей Тайде он сам избегал.
– Башни Нерга страшатся куда больше, чем всей остальной Радуги, вместе взятой. И, боюсь, нас встретят не мальчишки и девчонки, только что из-за парты, а матёрые аколиты, вроде тех, что явились через дольмен. Могут, кстати, через те же дольмены и сбежать, если поле и стены останутся за нами.
– Не сбегут, – тихо сказала Сеамни, садясь и зажимая тонкие ладошки между коленей. – Мы им нужны, и притом – живыми. Если б дело всё упиралось в то, чтобы нас убить… Это смогли бы сделать и ассасины Лиги.
Кер-Тинор, молчаливый и неподвижный, как изваяние, не выдержал – у Вольного вырвалось сдавленно-яростное «хмф!».
– Не обижайся, Кер, – виновато попросила Сеамни. – Но ведь это правда.
– Неправда! – вспылил капитан ближней стражи. – Лига, Серые – жалкие щенки! Они крали объедки с нашего стола, учили своих так, что половина ломала себе руки, ноги, а порой и шеи. Против Вольных они – ничто!
– Не горячись, Кер, – остановил его правитель Мельина. – Сеамни права, Нергу мы нужны живыми. Склоки внутри самой Империи всебесцветных занимают мало. А вот Разлом и всё, с ним связанное… какая сила, какая мощь пропадает бесцельно! Разве ж это достойно – изломать какой-то забытый всеми мир? Нет, в Нерге наверняка спят и видят себя оседлавшими Разлом, покорившими его и научившимися им управлять. Наверное, каким-то образом мы и впрямь связаны с той бездной…
Сеамни молча кивнула – она, похоже, быстро теряла интерес к подобным разговорам, как только изнутри неё раздавался ей одной слышимый голосок, говоривший с нею без единого слова. Даже если её Гвин заявлял, что пойдёт на штурм зловещей башни первым, словно простой застрельщик.
– Всё будет хорошо. – Император обнял Дану за плечи. – Я им нужен. Как и Сежес, как и ты. И потому они…
– Наш нерождённый сын им тоже понадобится, – тихо и убеждённо отозвалась Сеамни.
Клавдий глухо зарычал:
– Кровью умоются!..
– Не грози зря, храбрый проконсул, – покачала головой Сежес. – Ты не видел башни Нерга.
– А что там такого? Пять колец крепостных стен, одна другой выше? Рвы? Ловушки? Что?
– Ничего. Просто башня. – Сежес зябко повела плечами. – Высокая, пирамидальная. Гладкие стены.
– Ворота там какие? – деловито осведомился проконсул. – Сталь, дерево? Толстые? Какой подход, дорога какая?
– Там нет ворот, – криво усмехнулась чародейка. – Есть узкая дверца. Нас, если ты помнишь, доблестный проконсул, никогда не пускали внутрь. На отшибе выстроен специальный двор для гостей. Притом не отличающийся роскошью или особыми удобствами.
– О штурме самой башни станем думать, подступив к ней, – заметил Император. – Перед нами Гунберг. Клавдий, у тебя всё готово?
– Мой повелитель, – вытянулся проконсул. – Счастлив донести – всё поистине готово.
– Тогда начнём этой же ночью. Сежес! Сможешь сделать, что обещала?
Волшебница уверенно тряхнула волосами.
– Смогу, мой Император. Вчера ночью пробовала – тяжело, но получается.
– Тогда действуем, как условлено.
– Да, мой повелитель, – поклонилась чародейка.
* * *
