Этлау пренебрежительно фыркнул:
– Называй как хочешь, прекрасная воительница. Нашу судьбу это не изменит.
– А кто же Его тогда подранил? – Ниакрис тоже ощутила изъян в почти что непобедимой силе. – И как подранили, если Он – непобедим и неуязвим?
– Откуда мне знать, – пожал плечами преподобный. – Я только чувствую, что Он взял меня… вывернул наизнанку… вырвал из смерти… и бросил, как поживу, Западной Тьме.
– Не хнычь. – Райна с презрением отвернулась от инквизитора. – Кирия, наш час пришёл. У вас – Мечи. Их силу не представить никому из смертных или бессмертных. Нечего ждать конца, как барсуки в норе. Тем более что сейчас сюда пожалуют красно-зелёные. Капитан Уртханг, тебе придётся продержаться… чуть-чуть или немного дольше.
– Мы-то продержимся, не сомневайся, – угрюмо кивнул орк. – Только ведь этот ваш Спаситель, эвон, над землёй висит, ровно окорок в погребе. Ни копьё добросить, ни из лука дострелить.
– Он спустится, – прокаркал Этлау. – Непременно спустится. Пока Он – на воздусях, полной власти над Эвиалом у Него ещё нету.
– Тем лучше, – спокойно заявила валькирия. – Пусть спускается. Тут-то мы Его и встретим.
– Если только нас раньше не упокоят эти милейшие создания, – вступил в разговор Бельт, кивая на амбразуру.
Смертоносный ливень молний и свернутых из тугого пламени ядер на время приутих – защитники опрокинутой пирамиды, продолжая безнадёжный бой, давали своим зомби возможность для атаки.
– И чего суетятся? – философски заметил старый некромант. – Если всё равно все мы окажемся у Спасителя за пазухой?
– Значит, знают нечто такое, чего не знаем мы, – отрезала Райна. – Значит, есть ещё надежда. Ну же, храбрые орки! Мне учить вас доблести?!
– Доблести нас учить не нужно! – Уртханг гордо вскинул голову. – Говори, что надо сделать, воительница.
Райна в упор взглянула на Клару, на молчаливого Сфайрата рядом с ней.
– Господин дракон. Твой черёд?
– Предлагаешь мне взлететь с Кларой на спине и рубануть Спасителя Мечами? – Сфайрат саркастически поднял бровь.
– Чем плохо? – невозмутимо кивнула Райна.
– Не понимаешь, воительница?! – проревел дракон, встопорщиваясь и словно забыв, что пребывает в человеческом облике. – Его не возьмёшь никаким оружием! Ни-ка-ким!
– Тогда зарежься сам, господин дракон, и не порти мне славный бой. – Райна тряхнула волосами, поправила круглый щит. – Или прыгни во-он туда. – Она ткнула в сторону пропасти: – Кажется, твои братья уже там? Не последовать ли тебе за ними?
Сфайрат зарычал, и Клара, сама не сознавая, что делает, положила ладонь ему на сгиб локтя.
– Райна, скажи толком, что ты предлагаешь?
– Что я предлагаю, кирия? – усмехнулась воительница. – То, что не успела в Боргильдовой битве. Я…
Грохот. Одинокий огнешар взорвался, угодив под самую бойницу, внутрь каземата повалил едкий дым, пол и стены сотряслись, сверху посыпались мелкие обломки, потолок треснул. Зомби в красно-зелёной броне подступили уже к дверям зала, где укрывался отряд Клары.
– Они здесь. – Бельт поднялся, спокойно отряхнул руки. – Капитан, твоим оркам придётся постараться. Мне потребуется… немного времени. Надеюсь заставить их отвернуть.
– Как же, их заставишь, – буркнул предводитель морских удальцов.
Его орки уже тащили из глубинных казематов какие-то окованные сундуки, тяжёлые скамьи, выпиленные из целого бревна, столы, чьи столешницы сгодились бы на крепостные ворота, – всё-таки в опрокинутой пирамиде обитали живые существа с каким-то скарбом, кому требовалось пить и есть, а не только мёртвые зомби или, скажем, бесплотные духи. У дверей спешно воздвигались баррикады; Ниакрис с Тави переглянулись и решительно загородили дорогу четвёрке орков, с натугой волочивших здоровенный шкаф чёрного дерева.
– Тут пусть заходят, – скрестив руки на груди, проговорила ученица Вольных.
Дочь некроманта лишь молча кивнула.
– Заодно и зельице проверю, – почти ласково пропела Эйтери, поглаживая сумку со снадобьями.
– Как угодно, только продержите их, пока я не скажу. – Бельт, не поднимая головы, что-то старательно вычерчивал на полу, но не обычную в ритуальной магии многолучевую звезду.
Сфайрат не отходил от Клары. Дракон оставался в человеческом облике и, похоже, так и собирался вступить в бой – в руке появился длинный прямой клинок.
Сама чародейка тоже обнажила шпагу с рубинами на эфесе. Продержаться, дать Бельту время, а потом…
А что «потом»? – проговорил подленько-трескучий голосок внутри неё. – Спаситель вступил в Эвиал. Это конец всему. Может, даже лучше, если мы все погибнем в бою…
– Нет, кирия Клара. – Рядом оказалась Райна, глаза воительницы смотрели прямо и строго. – Даже в неизбежный день Рагнаради стоит сражаться так, словно впереди у тебя вся жизнь.
– Я говорила вслух? Или ты теперь читаешь мои мысли?
Райна усмехнулась:
– Ты посмотрела вверх, кирия. И по твоему лицу разлилось такое отчаяние… Тут не требуется читать чьи-то мысли, совсем не требуется. Не думай о Нём. Не надо. Одолеем мертвяков, и тогда раскинем руны – как сладить с их водителем.
– Я вовсе… – начала было Клара, но тут в дверной проём ввалился первый воин-зомби. Голова его тотчас слетела с плеч, снесённая саблей Тави, топор Ниакрис подсёк ему ноги, и дочь некроманта пинком вышибла мертвяка прочь, прямо в толпу его собратьев. Храм Мечей учил крепко: сбив нескольких зомби, торс пролетел весь уступ и рухнул вниз, в пропасть.
– Хорошо! – гаркнул Бельт, что-то со страшной скоростью рисуя вокруг себя на полу. – Хорошо, но мало. Давай дальше, давай ещё!
Снизу подваливали новые и новые отряды зомби в ало-зелёном; справа и слева от каземата, где укрылись Клара со спутниками, орки уже вовсю отбивались из-за наспех заваленных дверей и узких щелей-окон.
Вслед за первым лезли новые мертвяки, и, пока двух из них Тави и Ниакрис успели изрубить в капусту, третий сунулся было прямо к Кларе; Сфайрат и Райна загородили волшебницу, но всех опередила маленькая чародейка Подгорного племени. В широкую чашу один за другим опрокинулись три пузырька, тёмно-синее смешалось с изумрудно-зелёным и песчано-жёлтым – Кларе показалось, что снадобья вобрали саму жизненную эссенцию моря, леса и берега – не мёртвой пустыни, но именно берега, кишащего рыбами и крабами, птицами и так далее.
Смесь забурлила, словно кипя на незримом огне, и гнома с размаху плеснула её на подступающих мертвяков – подобно тому, что она проделала ещё в Аркине, вытаскивая одного не в меру горячего некроманта с эшафота на главной площади Святого города.
Снадобье подействовало тотчас, грудь и голова зомби таяли, испуская зловонный дым; размякшая плоть и растворившиеся доспехи оплывали вниз, словно слёзы горящей свечи.
