– А если у человека были добрые намерения? – оторопел тохасианин.
– Значит, ему просто не повезло. И вообще, благими намерениями вымощена дорога в ад.
– Там, где на сковородках жарятся? – вспомнил Теонг давешний Сомов рассказ про рай и ад.
– Жарятся, если байки не врут. Сами-то очевидцы оттуда пока не возвращались, солить твою плешь.
– А может, мы как раз и попали в ад? – почему-то понизил голос тохасианин, вспомнив проехавший недавно мимо них «авто-могиль». – Просто еще до сковородок не дошли.
– Не удивлюсь, – буркнул сталкер. – У меня уже мелькала мысля́, что на самом деле меня «стервы» подстрелили и сейчас я по тому свету ползаю. На рай этот свет похож мало. Вот только ты тогда здесь при чем? Грешил-то много по жизни, а, Тимоха?
– Грешить – это совершать неблаговидные поступки? – уточнил Теонг.
– Ага.
Тохасианин задумался. Потом, потупившись, сказал:
– Однажды я шел по крутому берегу речки и увидел, как вода уносит ребенка. Тот уже еле держался и, увидев меня, стал звать на помощь. Но берег был крут, я испугался, что разобьюсь… Да и что бы я сделал? Я ведь не умею… как это?.. плавать. Я бы тоже утонул… – Теонг исподлобья глянул на Сома: – Это был неблаговидный поступок?..
– Нет, это был охренительный подвиг! – ответил сталкер, но, увидев, что напарник совсем поник, хлопнул его по плечу: – Ладно тебе. Что ты, и правда, мог? Ну, утонул бы на пару, тук тебя в так.
– Так это я согрешил или нет?
– Откуда я знаю, – отвернулся Сом. – Бог тебе судья, валять твою кладь.
– Бог – это кто?..
– Не-не-не! – замахал руками сталкер. – Вот на эту тему я точно с тобой трындеть не стану. Сам потом у него спросишь, коли доведется.
– А как я его узнаю?
– Сказано тебе: отвянь! Что ты там хотел, к окну подойти? Вот, подошли, любуйся.
Окно светилось довольно высоко, на третьем этаже. Как ни тянул Теонг шею, ничего разглядеть не смог. Теперь он подумал, что подходить ближе не стоило: издалека было больше шансов что-то в этом окошке увидеть.
И тут раздался удивленно-радостный возглас землянина:
– Ого! Это мы удачно подошли, ковать твою медь! Смотри-ка, тут тачка стоит. И в ней кто-то сидит вроде как. Вот сейчас все и расспросим.
Рядом с дверью, ведущей в дом, и в самом деле стояла «тачка». В ее заднем окне смутно белело лицо человека. Казалось, тот смотрел прямо на них.
– А чего он так смотрит? – поежился тохасианин, когда они подошли к автомобилю ближе. – Смотрит и смотрит… И не моргает даже.
– Сейчас моргнет, – проворчал Сом и, подойдя к «тачке» вплотную, постучал в стекло костяшками пальцев.
На сидящего внутри человека это не произвело ни малейшего впечатления. По-прежнему не моргая, он пялился вытаращенными глазами куда-то за спины друзей. Теонг невольно оглянулся. Позади никого не было.
– Похоже, этот дядя уже отморгался, – озабоченным голосом выдал сталкер.
– Как это? – не понял тохасианин.
– А вот так, ковать твою медь. Жмурик это.
– Жмурик?.. Это тот, кто жмурится? Но ведь он как раз…
– Тише, не гунди, – приложил к губам палец Сом. – Сейчас поглядим, почему он не жмурится. Пошли, с той стороны дверь откроем, а то с этой он на нас вывалится.
– Я что-то не пойму, – направляясь за другом в обход автомобиля, все же понизил голос тохасианин. – Почему он такой? Словно мертвый.
– А какой еще-то? Мертвый и есть. Я ж говорю: жмурик, валять твою кладь. Но если те, кто его таким сделал, рядом, то и мы с тобой зажмуриться можем, только сбрякает. Так что тихо!
Сталкер взялся за ручку задней двери и потянул на себя. Негромко щелкнув, дверь начала открываться.
– А может, не надо тогда? – почувствовав, как покрылся испариной лоб, зашептал Теонг. – Раз они рядом, то ну их. Вдруг это они за тем окном?.. Давай лучше убежим!
– От кого убежим, тук тебя в так? – рассерженно зашипел Сом. – Что ж вы за люди там, на вашем Хрюкасе? С горки спуститься боитесь, ножки замочить ссыте, чуть что – сразу в штаны дрищете! А сейчас-то кто тебя напугал, бедненького? Мертвый дяденька? Так он же мертвый, что он тебе сделает, нос откусит?
Тохасианина тоже внезапно обуяла злоба. И он зашипел в ответ:
– Вот ты какой?! Я тебе как другу рассказал, а ты… Я не ножки замочить боялся, я знал, что все равно ребенка не спасу, а сам утону. Это было бы лучше, да? Тебе, конечно, лучше, чтобы меня не было, не пришлось бы нянчиться. Ходи тут без помех, убивай всех направо-налево. Бесстрашный землянин с крепким лбом!
– Тогда уж – с крепкими яйцами, – хмыкнул сталкер, внезапно перестав сердиться, – так у нас говорят. А ты, смотрю, и ерепениться умеешь!.. Ладно, проехали. Больше не буду. Постой пока на шухере, я нашего дядю осмотрю.
– На каком еще шухере? – все еще не остыв до конца, буркнул Теонг. – Где он?
– Просто стой, где стоишь, и смотри вокруг. Увидишь что подозрительное, свистнешь, – сказал Сом и полез внутрь автомобиля.
Тохасианин принялся вертеть головой, мысленно ругая то себя, то напарника. Сома за полное отсутствие такта и приличия, себя – за то, что, зная это, он все равно тянется к сталкеру. Да-да, его стало тянуть к этому грубому, самоуверенному землянину. Он стал воспринимать его как друга и начал надеяться, что хотя бы немного стал другом и ему. Ведь у него никогда раньше не было друзей. Кому нужен беспомощный инвалид? Но и сейчас, уже не будучи инвалидом, он Сому, похоже, все равно не очень-то нужен.
В это время сталкер выбрался из машины. Он держал на ладони маленький блестящий кружок.
– Ничего, – сказал Сом. – Только вот это на сиденье валялось. Одна монетка. Похоже, ради денег на него и напали. Обчистили полностью. А сначала ножом его хорошенько продырявили, ковать твою медь. Только непонятно, почему это в машине сделали? И, если в своей, то почему труп потом не убрали?
– Может, это его машина, – чувствуя приближение дурноты, сглотнул Теонг.
– Будь она его, он бы спереди сидел, а не сзади. Ну, не суть. Раз нам поговорить не с кем, пошли дальше.
Но отойти от машины друзья не успели. Едва Сом захлопнул дверцу, как тут же, будто многократно усиленное эхо, раздался выстрел. Теонг вздрогнул и удивленно посмотрел на сталкера.
– Стреляют?
– Похоже на то, – тревожно закрутил головой Сом.
– Не дай им уйти! – пронеслось меж домами. Из-за звуковых отражений неясно было, откуда кричали.
И сразу с нескольких сторон раздались звуки выстрелов. Взорвалось, брызнув осколками, заднее стекло автомобиля. Зацокали о стену дома пули, осыпая напарников кирпичными крошками.
