– Ты не сможешь… – прошептал сценарист сухими, потрескавшимися губами.
– Я не о своих способностях спрашиваю, – осклабился тохасианин, и на его птичьем лице эта ухмылка выглядела жутковато и даже зловеще. – Я спрашиваю, как выйти отсюда, как найти установку и как ее уничтожить.
– Выйдешь… как зашла Айна… Спроси у нее… Установка в четырех кварталах отсюда на север… в сторону гор… На площади в виде треугольника… Там здание… Серебристо-черный куб… Он охраняется… Не знаю, как ты попадешь внутрь…
– А сам ты как собирался?
– Не знаю… Наобум… Думал, там видно будет.
– Я кое-что знаю, – продолжая палить уже не очередями даже, а одиночными выстрелами, сказал слышавший все Макур.
– Говори! – Теонг перебрался ближе к нему.
Макур заговорил, четко и сухо, почти как автомат в его руках:
– Меня туда водили. Когда не знали еще, что на тохасиан установка не действует. Нас «обслуживали» на четвертом этаже. В здании есть лифт, но нас было много, вели по лестнице… Там длинная комната, посередине – транспортная лента. По обеим сторонам от нее – кресла. На передних ножках и подлокотниках ремни с защелками, чтобы фиксировать… донора. Над каждым креслом колпак. Его надевают на голову и… через пятнадцать-двадцать минут человек – овощ. По сути труп. Снимаются держатели, тело падает на ленту и увозится… не знаю куда. Меня вывели так же, как и привели. А люди, их было около сорока, падали на ленту и уезжали, уезжали… У них были пустые глаза. Совсем пустые. Стеклянные, мутные. Страшно.
– Но где же сама установка?
– Где-то внутри. Мне ее не показывали. Можно посмотреть, куда идут провода от кресел. Только я думаю, саму установку искать бессмысленно. Вряд ли это что-то маленькое. Может, все здание – это и есть установка. Как ты его уничтожишь?
Теонг не ответил. Макур выстрелил, но боек щелкнул вхолостую.
– Патроны!.. – бескрылый тохасианин с досадой отшвырнул автомат.
– Возьми мой, – отдал ему оружие Теонг.
– А ты?
– У меня есть граната. У Сома тоже должна остаться одна. Возьму еще его нож. Думаю, он не обидится.
– Нож… не дам… – прохрипел сталкер, который, хоть и лежал с закрытыми глазами, словно мертвый, оказывается, все слышал. – Ножом… никак… Гранатами… гадов… у них… оружие… – При каждом слове, произносимом Сомом натужно и отрывисто, в его груди хрипело и булькало.
Тохасианин понял, что имел в виду друг, и, хоть тот этого и не видел, согласно кивнул.
Макур взял автомат Теонга и вновь принялся экономно стрелять одиночными патронами.
– Есть мысль… – как бы между делом бросил он после очередного выстрела.
– Не тяни, – поморщился Теонг.
– Эта ментальная энергия как-то ведь передается киберам. Они не ходят за ней в то здание, они ее получают сразу. Значит, там есть передатчик. А на крыше того здания имеется конструкция… Можно подумать, украшение. Но киберам не нужны украшения. Так что, скорее всего…
– …это антенна! – закончил вместо земляка Теонг. – Тогда ее нужно вывести из строя!
– Но если мы ошибаемся… – начал Макур.
– …тогда мы проиграли, – вновь завершил мысль крылатый тохасианин. – Но другого варианта все равно нет. Так что моя цель на крыше, ковать твою медь.
– Что ковать?.. – не понял Макур.
– Будем ковать все, что куется, и валять все, что валяется. А также и наоборот, – ответил Теонг, зловеще прищурив глаза.
– И солить… – булькнул Сом.
– И солить, – согласился тохасианин. – Все их хренучие круглые плеши.
Айна, занятая уже обработкой культи Фира, рассказала, как пройти из павильона в подсобные помещения.
– Дальше я сама плохо знаю, меня ведь Черте… Фир вел. Ищи выход. Или через окно… Там есть окна, только высоковато, не спрыгнуть. Может, найдешь веревку или что-нибудь такое. Там полно всякой всячины.
– Высоковато? – удивился тохасианин. – Разве павильон не прямо на земле стоит?
– Нет. Под ним ведь всякие механизмы, машины… Так что мы примерно на высоте третьего этажа. Прыгнешь – ноги сломаешь.
– Там разберемся, – ответил Теонг.
Он взял у Сома гранату и положил в подсумок к своей. Макур хотел отдать ему последнюю, но тохасианин возразил:
– Не надо, вам нужнее.
Макур молча кивнул. И тот, и другой понимали, в каком случае скорее всего пригодится эта граната. Патроны автоматов и аккумуляторы лучемета рано или поздно иссякнут, причем рано куда более вероятно, нежели поздно. А одной гранатой всех киберов не уничтожишь. Но и сдаться – значит попасть в ментальную установку и стать кормом для себе подобных. Так не лучше ли уйти всем разом в никуда, избежав подобной участи? Правда, в этом случае напрасно погибнет Макур, да и то как сказать… Вряд ли киберы оставят его в живых после того, что он делал.
Теонгу же гранаты были нужны для осуществления его плана. Как минимум одна – чтобы по совету Сома добыть лучемет. А вторая – чтобы свалить антенну ментальной установки. Вот только хватит ли для этого гранаты? Но гадать нечего, лучше уже идти и смотреть, что там и как. Вернее, идти и делать. Как угодно, несмотря ни на что. Хоть зубами грызть! Тук тебя в так…
Теонг поймал себя на мысли, что ведет себя, говорит, рассуждает, даже использует порой специфичные фразы, почти как его друг сталкер Сом, а не как тот пугливый доходяга, которым тохасианин совсем недавно был. Наверное, это изменение происходило постепенно, и уж конечно тут не обошлось без находящегося с ним рядом «примера для подражания», а по сути – настоящего учителя и наставника. Но все же кардинальный скачок произошел в нем после приобретения крыльев. И, конечно, не в самих крыльях тут было дело. Просто вместе с ними он получил и боевой дух, и бесстрашие, и все прочие прогрессивные черты, присущие некогда его крылатым предкам и утраченные тохасианами в процессе эволюции. А точнее, инволюции, или, если уж совсем точно и правильно, – деградации.
Ну что ж, он изменился как раз вовремя. Теперь есть реальная возможность узнать себе цену. И это уже не игра. Игры кончились. Даже те жестокие игры, что проводились в усладу киберам. Теперь никаких «играй или умри». Даже никаких «играй и умри». Теперь уже «умри, чтобы жили другие». Ну а если при этом все же останешься жив, проигрышем это считаться не будет. А вот умереть просто так – по глупости или по слабости, – значит проиграть безоговорочно и бесславно. И не в игре, а в само́й своей бессмысленной жизни.
– Удачи вам! – кивнул Теонг остающимся у «бруствера» друзьям. – Постарайтесь остаться живыми.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и, пригнувшись, побежал к небольшой неприметной двери, которую показала ему Айна. К счастью, статисты, хотя их ряды уже и заметно поредели, продолжали метаться по павильону, с запрограммированной агрессией набрасываясь на себе подобных. Это сумбурное мельтешение позволило тохасианину пробраться до заветной двери почти незамеченным. Почти – потому что как раз за пару шагов до цели на него набросился здоровенный верзила и завопил во все горло:
