А вдруг Астрагор специально хочет приблизить некий момент? Возможно, тот самый момент, когда Василиса должна напасть на отца…
Девочка так задумалась, что не сразу заметила, как перед нею появилась Николь во все том же белом платье, только волосы под венком из ярко-синих васильков были распущены по плечам. Серые глаза девочки внимательно уставились на Василису, ожидая, когда же она обратит на нее внимание.
Тиккер дрогнул в руке Василисы и остановился. Она молча смотрела на затерянную во времени, понимая, что никто больше, слава великим часам, не видит девочку.
Николь приложила палец к губам, быстро перелистнула страницы и указала пальцем на последнюю, пустую черную страницу.
— Змееглав, — коротко сообщила она и растворилась в воздухе.
От предвкушения раскрытия очень большой тайны у Василисы даже дух захватило, — наверняка это пароль к странице… Часовое имя? Интересно чье… Украдкой оглянувшись (Рок оживленно беседовал с Феликсом, а остальные либо прислушивались к этому разговору, либо корпели над своим заданием), Василиса быстро раскрутила тиккер над часограммой.
— Валгеемз, — тихо произнесла Василиса, полагая, что, если это имя, его лучше произносить наоборот, и не ошиблась.
За рамкой часограммы появилась картина — оживленная улица, по которой ехали телеги, груженные разным добром, спешили прохожие, играли дети, смеясь и бегая друг за другом.
А по середине улицы шел мальчик — бледный, тощий, с ярко-рыжей шевелюрой.
Василиса не смогла уловить момент перехода; она вдруг оказалась внутри часограммы и ощутила, что сейчас она и есть этот рыжий мальчишка.
Рунис.
Вот он вышел на площадь, где рядами выстроились палатки с тканями, посудой, одеждой, хлебом, сырами, медом, колбасами, зеленью… Чего тут только не было! Между палатками ходили люди самых разных сословий — крестьяне в грубой и грязной одежде, зажиточные горожане в парадных костюмах, группы военных с мечами в ножнах и арбалетами за спиной, были здесь даже актеры и музыканты в очень пестрых нарядах.
Похоже, Рунис попал на большую ярмарку: площадь гудела, шумела, переливалась яркими красками; в воздухе витал аромат жареного мяса и печеного хлеба.
Рунис шумно втянул носом воздух и сглотнул густую слюну. Он очень хотел есть. Но знал, что в ближайшем времени ему ничего вкусного не перепадет. Ведь сегодня проходит его первое испытание, его первое самостоятельное путешествие в будущее, к дальним родственникам, управляющим знаменитой пражской башней. Сегодня маленький Рунис увидит того, кто станет новым повелителем Времени после Эфларуса…
И лишь потом возвратится домой, в деревню под горой. И если не сдаст очередного экзамена, просидит без еды в погребе. Мальчик сглотнул тугой комок, подступивший к самому горлу. Если бы родители были живы, то не допустили бы, чтобы над их сыном так издевались! Василиса ощущала его горькое разочарование жизнью: отец и мать были в доме, когда с огромной горы, под которой находилась их деревня, вдруг отвалился кусок скалы и посыпались крупные, тяжелые камни…
Внезапно настроение мальчика резко переменилось — его сердце забилось учащенно и неистово.
Перед ним возвышалась часовая башня — та самая, легендарная, построенная известным часовым мастером Микулашем. Рунис вспыхнул весь от необъяснимого восторга: он долго и с упоением разглядывал огромные часы с витиеватыми стрелкой-солнышком и стрелкой-рукой, разными астрономическими дисками и календарным циферблатом. Его все интересовало в этой удивительной башне: узорчатые каменные барельефы, узкие окна и причудливые навесы, цветные фигурки и острая крыша, похожая на колпак.
Неожиданно часы пробили в первый раз, и все, кто был на площади, вскинули головы. Разноцветные фигурки на часах ожили: первой Смерть дернула за веревку — качнулись песочные часы в ее костлявой руке, открылись окошки, пропуская хоровод апостолов, а где-то на самом верху башни печально и торжественно протрубил трубач.
«Вот какому часодейству я хочу обучаться, — подумал Рунис. — Великому, сильному, таинственному, светлому… Хочу все знать о часовых механизмах, о Времени и его законах, о пользе и вреде часовой магии… А не тем ужасным штукам, о которых часами рассказывает дядя».
И вдруг взгляд мальчика упал на пыльную мостовую — там сверкала монетка. Тусклый серебряный кругляш.
Он замер, попав под власть неожиданной восхитительной мысли.
«Если выпадет цифра, я больше не вернусь к дяде, — решил Рунис, все больше удивляясь этому новому, упоительному чувству — своей смелости. — Зайду в эту чудесную башню и все, там и останусь. А если монетка ляжет циферблатом вверх… то куплю калач, съем и все-таки вернусь. Сытому гораздо легче в погребе сидеть».
Мальчик подкинул монетку — замерев, Василиса проследила за ней взглядом…
Но увы — не увидела, что же выпало Рунису, — Рок с шумом захлопнул часольбом.
— Время истекло, — глухо произнес он.
Его лицо ничего не выражало. Но глаза выжидательно уставились на девочку.
— Мне нечего написать, — твердо произнесла Василиса. — Я не смогла ничего увидеть.
— В таком случае мне велено сопроводить тебя в подземелье.
Он развернулся, и Василиса, понуро опустив голову, пошла за ним. Она видела мельком встревоженное лицо Захарры, но отвернулась, чтобы не впутывать ее в неприятности.
В конце концов это личное дело Василисы — знать или не знать будущее отца, и никакой Дух Осталы ей в этом не указ.
ГЛАВА 13
СОН
Лежа на тонкой подстилке из старой соломы и глядя в очень низкий, серый каменный потолок, едва освещаемый огарком свечи, Василиса уже сто раз раскаялась в содеянном. Прошло уже два или три часа, она сильно замерзла и хотела есть. Как жаль, что Захарра уже слопала бублик из сна! Как бы он сейчас пригодился Василисе, ведь кто знает, как долго продлится наказание.
Надо было соврать, наверное… Или что-то насочинять про туман и неясные мантиссы. Правда, вряд ли бы Рок, а уж тем более Астрагор ей поверил… Может, именно поэтому он сначала устроил испытание ее тиккеровки на вечнолампе и, узнав, что ей кое-что под силу, дал это задание с часольбомом. Но Василиса ни за что бы не хотела знать будущее отца, чтобы не навредить ему позже…
Василиса глубоко вздохнула и постаралась мыслить более позитивно. Что ни говори, а ведь у нее теперь появилось много времени, чтобы сосредоточиться на сне и позвать «в гости» того, кого она сейчас хотела видеть больше всего на свете… Но перед этим стоит использовать маску, как советовал Родион Хардиус — благо, она по-прежнему лежит у нее в медальоне.
Василиса аккуратно надела черную кружевную паутинку маски. Поворочалась с боку на бок, устраиваясь поудобнее, закрыла глаза и покрепче сжала кольцо с шестеренками, готовясь к путешествию в луночасе.
…Василиса шагнула сквозь овальную раму зеркала, очутившись в знакомой комнате с книжными шкафами — той самой, с которой когда-то началось ее самостоятельное путешествие в Расколотый Замок.
