Эмили не могла отвести глаз от его лица. Он поразил ее мужественной красотой и своеобразным шармом. На подбородке у него была небольшая ямочка, и даже шрам, пересекавший правую бровь, не вредил его внешности. Она заметила, что у него высокие, резко очерченные скулы, говорящие о примеси индейской крови. Может быть, он из резервации Нез-Перс? Что, интересно, она почувствовала бы, рисуя его?
Эмили зарабатывала на жизнь, служа официанткой в небольшом ресторане в своем родном городе.
Она наливала посетителям кофе и болтала с ними, так как знала их всю свою жизнь, а свободное время она посвящала рисованию. У нее не было высоких устремлений. Воплощать на холсте черты чем-то привлекших ее людей было любимым занятием, которое доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Он приблизился к ней, и дрожь пробежала у нее по спине.
— Потанцуй со мной, — неожиданно попросил он.
Ее рот приоткрылся от удивления.
— Здесь нет танцевальной площадки.
— Но музыка ведь есть!
Да, подумала Эмили. Музыка, которую ты выбрал.
— Потанцуй же со мной, — снова попросил он.
Ей следовало сказать «нет» и уйти, потому что нетрудно догадаться, к чему все это приведет. Когда вечер подойдет к концу, Джеймс Далтон попросит нечто большее. Ему, без сомнения, захочется, чтобы горячая, сговорчивая блондинка разделила с ним его постель, став женщиной на одну ночь.
Но, несмотря на эти мысли, Эмили не стала возражать, когда он взял ее за руку и увлек в тихий уголок возле музыкального автомата.
У нее тоже есть желания, которые дремлют в ней слишком долго. Ей необходимо увидеть страсть на лице мужчины и почувствовать, что он хочет ее, что она желанна и привлекательна.
Особенно сейчас.
Ей так хотелось хотя бы на время забыть о своих печалях, о лежащей на ней ответственности за шестилетнего брата Кори, маленького мальчика, за которым сейчас присматривает ночная няня. Некоторое время назад Эмили позвонила ему, и они весело поболтали по телефону, но Кори не знает, что она…
— Эмили! — окликнул ее Джеймс, и она, прогнав грустные мысли, подняла глаза и переключила все внимание на него.
Джеймс обнял ее, и, прильнув к нему, Эмили почувствовала, какие у него широкие, сильные, надежные плечи.
Они двигались в такт музыке, подчиняясь медленному ритму нежной песни. Эмили чувствовала глухие удары его сердца, и ей казалось, что она слышит головокружительную симфонию.
— Они смотрят на нас, — заметила Эмили. Мэг, бармен и немногочисленные посетители следили за каждым их движением.
Джеймс наклонил голову и, прикоснувшись губами к ее виску, тихо спросил:
— Ты можешь упрекнуть их за это?
— Нет, — призналась Эмили. Она не может упрекнуть ни их, ни себя. Видит бог, Джеймс Далтон просто неотразим.
Когда он взял ее за подбородок, чтобы поцеловать, она покорно прижалась к нему. Его губы были мягкими и ласковыми, и у Эмили возникло предчувствие, что предстоящая ночь навсегда останется в ее памяти.
Поцелуй закончился, и они посмотрели друг другу в глаза. Призрачная тень какой-то грусти затуманила его взгляд, и он снова прикоснулся к ее волосам, смущая и волнуя ее.
Она всегда считала себя разумной девушкой. Ей давно известно, что такое хорошо и что такое плохо, и все же она готова переспать с этим незнакомцем, отбросив все мысли о последствиях.
Джеймс провел рукой по ее волосам. Какая же она красивая. Нежная. И очень опасная.
Когда она облизнула губы, он снова поцеловал ее.
Только на этот раз не стал сдерживать свое нетерпение. С отчаянной жаждой стремясь к большему, Джеймс притянул Эмили к себе. Закрыв глаза, он впитывал неповторимый запах женского тела, чувствуя тяжесть шелковистых волос на своих руках.
Он нарушил обещание, данное самому себе: не рыскать по местным барам в поисках секса. И вот он нашел милую, нежную блондинку в свой первый же вечер в Айдахо — в первый вечер с тех пор, как вышел из тюрьмы.
У Эмили вырвался слабый стон, и он вспомнил, что даже не знает ее фамилии. Но почему-то это не имело значения. Мысленно ее можно называть Беверли.
Его возлюбленная. Его друг. Его жена.
В первый же момент, когда он увидел Эмили, у него появилась мысль о жене, о том, как сильно он любил ее и как мучительно он скучает по ней.
Джеймс открыл глаза и оторвался от ее губ.
Эмили, задыхаясь, сделала шаг назад. Он понял, что, несмотря на явное потрясение, она не возражает против продолжения.
Но она не Беверли. И он не Джеймс Далтон, несмотря на то что правительство дало ему новое имя и новую жизнь. Его настоящее имя Рид Блэквуд; он бывший заключенный, бывший член преступной организации, соучастник убийства и вор.
Но это его тайны. Его грехи.
Они подошли к столику Эмили, и Джеймс заказал пива. Официантка наградила его неодобрительным взглядом за сексуальную сцену. Джеймс раздраженно вздохнул. Следует ли ему оправдываться перед этой очаровательной блондинкой за проявленную им вольность?
Он повернулся к Эмили.
— Она беспокоится за тебя.
— Кто?
— Официантка.
Поднеся наполовину пустой бокал к губам, Эмили пригубила.
— Но она сама посоветовала мне познакомиться с тобой.
— Похоже, что ей хочется взять свои слова обратно, — улыбнулся он. Лицо не выдавало его волнения, несмотря на лихорадочное биение сердца. Мне кажется, она не ожидала, что я буду таким… агрессивным.
Эмили смотрела на него глазами изумрудно-зеленого цвета. У Беверли тоже были зеленые глаза, прозрачные, как драгоценные камни, которые он крал.
Джеймс заерзал на стуле. Знает ли Эмили, какая она соблазнительная?
Она закусила губу, и бледно-розовая помада исчезла, оставив едва заметный блеск. Ее нежное лицо дышало свежестью, а густые длинные ресницы придавали ей невинный вид. Она слишком хрупкая, чтобы иметь дело с таким человеком, как он.
— Я не обижу тебя, — услышал он свой голос.
Эмили придвинулась ближе.
— Я тоже не обижу тебя.
— Правда? — растроганный ее детской непосредственностью, он едва не улыбнулся. — Ты хочешь сказать, что ты не сумасшедшая? Не маньячка, которая охотится на доверчивых парней в барах?
Эмили рассмеялась, и веселый непринужденный смех еще острее всколыхнул его тоску по жене.
Не в силах удержаться, он провел пальцами по щеке Эмили, жалея, что не может снова поцеловать ее.
Рыжая официантка принесла ему пиво. Джеймс с виноватым видом отдернул руку и вздохнул.
Через час бар опустел, Джеймс и Эмили были единственными посетителями. Неловко запинаясь, они говорили о фильмах, музыке и разных пустяках. Джеймс решил сделать вид, что у него возникло желание больше узнать о ней. Ему почему-то хотелось придать подобие благопристойности их временному союзу.
