Ну Ну присмотрелось к сыну. Пора выяснить, что же он унаследовал от родителей. У Ко Гуи был ее нос. Ее рот. Ее кожа цвета корицы. Ну Ну осторожно взяла его маленькие ладошки. Они были теплыми и теперь всегда будут такими. Малыш проснулся, открыл один глазик, потом второй. И глаза у Ко Гуи были материнскими! Ребенок пристально смотрел на мать. Ну Ну улыбнулась. Его глубоко посаженные карие глаза видели только ее. Долгое время мать и сын глядели друг на друга, затем на детском личике появилась тихая улыбка. Никто и никогда ей так не улыбался. Ничей взгляд не будил в ней столько нежности.
Ну Ну пошла в дом.
С каждым днем к ней возвращались силы, и вскоре она уже помогала мужу, ходила на рынок и при этом несла на голове тяжелую корзину с рисом и овощами. Ко Гуи брала с собой, крепко привязав к груди. В отличие от других молодых матерей их деревни, Ну Ну отказывалась носить ребенка за спиной. Ей хотелось видеть сына, наслаждаться запахом его волос. Хотелось, чтобы их сердца постоянно слышали друг друга.
Всю работу по дому Ну Ну научилась делать одной рукой: разводить огонь, готовить, подметать двор, пропалывать огород, стирать. Белье она тоже отжимала одной рукой, придумав хитроумный способ. Причина была одна: Ну Ну не хотела ни на секунду расставаться с сыном, помнила, что они были обречены умереть, но каким-то чудом вернулись в мир живых. Пройдет еще немало времени, прежде чем она решится выпустить Ко Гуи из поля зрения хотя бы на несколько минут.
Больше всего Ну Ну любила утренние часы, когда Маунг Сейн отправлялся в поле. Если Ко Гуи не спал, она разворачивала пеленки и любовалась его маленьким совершенным тельцем. Самым красивым телом, какое ей доводилось видеть. Ну Ну с восхищением смотрела на круглую головку, где теперь густо росли волосы, на удивительно большие глаза и пухлые губки. Она водила щекой по его коже, вдыхала запах его тела, осторожно брала в рот ладошки и ножки и снова растирала ему животик. Ко Гуи это очень нравилось. Он становился сильнее. Маленькие ручки все крепче хватались за мать, словно не желая ее отпускать. Глаза стали еще больше, а взгляд – еще живее. Он проворнее сучил ножками, которые, как и ручки, приобрели свойственную младенцам пухлость. (Ну Ну помнила, какими прутиками висели его ручки в те страшные недели.) Взгляд сына научился отрываться от ее лица и блуждать по хижине. Малыша занимали тени на стене. Он не понимал, куда с молниеносной быстротой исчезают ручонки, пока не научился ими управлять. Вскоре Ко Гуи узнал, что из его пальцев получаются замечательные соски. С каждым днем душа ребенка все крепче укоренялась в этом мире. Человеческий бутон медленно разворачивался. Ну Ну не сомневалась, что ее сын вырастет ладным и красивым.
Стоило Ко Гуи заплакать, мать подхватывала его на руки и носила по дому и двору. Малыш быстро успокаивался. Ну Ну подробно рассказывала сыну обо всем, что они видели. О сверкающих желтизной цветках гибискуса и зрелых красных помидорах, о пузатых жуках и поющих птицах.
Ко Гуи переставал плакать и внимательно слушал голос матери.
Вскоре Ну Ну решила помимо историй об окружающим мире рассказывать сыну и свою жизнь. Ее опыт проникнет ему в душу и в дальнейшем будет сопровождать Ко Гуи, оберегать от несчастий.
Она любила пить чай на крыльце и одновременно кормить грудью Ко Гуи. Насытившись, малыш засыпал, Ну Ну держала его на руках или укладывала на колени и с улыбкой смотрела, как смыкаются глазенки. Ко Гуи довольно чмокал губками, во сне сын часто улыбался. Ну Ну наслаждалась каждой его улыбкой, каждым вдохом.
Потом с работы возвращался Маунг Сейн, садился рядом, но его терпения хватало лишь на несколько минут. Он не разделял восторгов жены. Сколько можно смотреть на спящего малыша? Лежит себе и лежит. Все дети одинаковы.
– Тебе еще не наскучило? – однажды спросил он жену.
– Нет.
– А почему? – (Ну Ну пожала плечами.) – Скажи, что ты видишь, когда смотришь на него?
Ну Ну задумалась:
– Все.
– Что значит «все»?
– Я вижу загадку жизни. И ее разгадку.
Маунг Сейн с беспокойством посмотрел на жену.
А Ну Ну удивлялась, как благотворно рождение сына повлияло на ее кожу. Красные пятна больше не появлялись. Она несколько раз внимательно осматривала себя с ног до головы – ни малейшего намека на пятно.
Ну Ну теперь чувствовала себя настолько сильной и уверенной, что перестала обращать внимание на знаки. Как-то по пути на рынок она увидела дохлую кошку, валявшуюся посреди дороги. Морда мертвого животного была в пене. Ну Ну скользнула по ней взглядом и пошла дальше. Потом Маунг Сейн, вырезая сыну деревянную рыбу, поранился, но она и этому не придала значения.
Равнодушной Ну Ну оставило и известие о том, что соседская свинья принесла шестерых поросят, один из которых родился двухголовым. Она чувствовала себя защищенной от угроз и превратностей жизни.
Так продолжалось до того вечера.
Иногда все происходит в считаные секунды.
Глава 9
Она поняла это сразу и ничуть не сомневалась.
Все было как и в первый раз. Внутри Ну Ну осталась частичка Маунга Сейна, которая снова укоренится и будет расти. Однако в эту ночь не все было как раньше. Прежнее влечение сменилось тягостным чувством. Ну Ну с ужасом думала о близости с мужем, не хотела, чтобы Маунг Сейн дотрагивался до нее, ей вдруг стали неприятны его объятия и поцелуи, не говоря уже обо всем остальном.
Маунг Сейн ничего не заметил. Возможно, поверил, что наконец-то его желание возбудило и ее. Он нежно поцеловал Ну Ну в шею, принялся ласкать. Если раньше в ней вспыхивал огонь желания, то сейчас не было ничего, кроме отвращения к мужу. И оно лишь крепло.
Ну Ну словно чувствовала: их любовные игры закончатся бедой.
Она даже хотела сказать, что не расположена к близости, но потом устыдилась. Не подобает жене отказывать законным желаниям мужа. Так ли уж важно, что сегодня удовольствие получит он один, а она просто подыграет?
Когда Маунг Сейн вошел в нее, живот Ну Ну пронзило болью. Боль усиливалась с нарастанием страсти мужа. И вновь Ну Ну хотела попросить его остановиться, но потом махнула рукой.
Будь что будет… с ней.
Сделав дело, довольный Маунг Сейн тяжело дышал, отирая с лица пот, а Ну Ну едва сдерживала слезы. Она не хотела, чтобы в ней осталось его семя. Мысль о том, что она вновь забеременеет, вызывала у Ну Ну ужас.
Она не хотела второго ребенка. Возможно, потом, через несколько лет. Но не сейчас.
Ей вполне было достаточно Ко Гуи. Ко Гуи и мужа. Отчуждение, возникшее между супругами в последние месяцы беременности Ну Ну, постепенно ушло. Она снова радовалась возвращению Маунга Сейна с поля и не морщилась от запаха пота. Ей необходимо было чувствовать его рядом, она нуждалась в его спокойствии. Ну Ну не представляла, сможет ли полюбить второго ребенка так же сильно, как любила их обоих. В ее жизни не было места для кого-то еще. Возможно, потом. А сейчас новое дитя принесет только несчастье.
