– Джулия, идем, – оживился У Ба.
– Нет, – властным тоном ответила я. – Доктор, мы не можем столько ждать. Мой брат болен. Ему день ото дня становится хуже. Ему необходима помощь.
Доктор продолжал улыбаться, но теперь я не знала, какие чувства он пытается спрятать.
– Вы видели, сколько людей в приемной? Они все тоже нуждаются в помощи.
Новая пауза и все те же слова: «Очень жаль».
Я достала две стодолларовые купюры и положила на стол.
Врач долго смотрел на деньги, потом – на нас с братом. Грустно улыбнулся, У Ба вздыхал за спиной.
Помешкав еще немного, врач встал, убрал деньги и подошел к двери:
– Идемте со мной.
Мы вышли в коридор, который тоже был запружен больными. У Ба брел, не поднимая головы. Врач привел нас в кабинет, где другие доктора осматривали четверых пациентов. Он попросил У Ба сесть, снять рубашку и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Брат не возражал. Врач послушал его дыхание, потом зачем-то потрогал голову У Ба, надавил на грудь, заглянул в уши и задумался, наморщив лоб. У Ба не поднимал на меня глаз.
– У вас болит грудь, когда вы глубоко дышите? – спросил он по-английски.
– Нет, – тихо ответил брат.
– А в области подмышек?
– Нет.
– Во время приступов кашля выделяется слизь?
– Иногда.
– Много?
– По-разному. Когда больше, когда меньше.
– С кровью?
У Ба молча покачал головой.
– Вы уверены? – спросил врач, повернувшись ко мне.
Я пожала плечами.
– Подозреваю, что у вашего брата сильный бронхит. Надо сделать рентген легких.
Рентгеновский аппарат был реликтом времен английского колониального владычества.
Потом мы с У Ба молча сидели и ждали результат. Где-то через час снова появился врач, держа в руках снимки.
– Мои подозрения подтвердились, это действительно сильный бронхит. Вдобавок рентген обнаружил в одном легком узелок. Возможно, он возник из-за инфекции.
– Узелок? – переспросила я, холодея от страха.
– Точнее, круглое затемнение.
– И что это значит?
– Много чего, – уклончиво ответил врач.
– Например?
– Затемнение может указывать на острую форму туберкулеза, но в данном случае я сомневаюсь. Возможно, это след давнего, залеченного туберкулеза или другой болезни. Тогда опасности нет. Или же… – Врач замолчал и поджал губы.
– Что?
– Или же это симптом более серьезного заболевания.
– Какого именно?
– Их несколько.
– Назовите.
Ну и врач! Каждое слово приходилось из него вытаскивать, будто речь шла о секретных материалах.
– В худшем случае – рак легкого.
Его слова были как удар в живот, у меня перехватило дыхание.
– Существуют тесты, позволяющие выявить злокачественную опухоль, – быстро добавил врач. – Но здесь вы их не сделаете ни за какие деньги.
– А где же тогда?
– В вашей стране.
– Их что, не делают даже в Рангуне?
– Нет. Возможно, вам помогут в каком-нибудь военном госпитале, но утверждать не возьмусь. Так просто туда не попасть. Кто-нибудь из родственников вашего брата служит в армии? Я имею в виду высшие чины. Генералов.
Я покачала головой и уже не знала, о чем говорить дальше. У Ба сидел рядом и, конечно же, понимал наш разговор с врачом. Я пыталась заглянуть ему в глаза, но брат смотрел в пол.
– И что нам теперь делать? – растерянно спросила я.
– Ждать.
– Чего?
Вопросы врачу не нравились. Он тоже избегал моего взгляда, переминался с ноги на ногу и потирал левую руку, в которой держал снимки, большим пальцем правой.
– Дальнейших симптомов.
– Какими они могут быть?
– Я дам вам таблетки. Это антибиотики. Если у вашего брата всего лишь бронхит, через несколько дней ему станет лучше.
– А если нет?
– Тогда очень скоро в слизи появится кровь, а также боль в груди и подмышках.
– А потом?
Врач поднял голову. Наши глаза встретились, от его улыбки не осталось и следа.
– А потом? – тихо повторила я.
Он не ответил.
Выйдя из больницы, мы взяли такси. У Ба попросил водителя отвезти нас в ближайший отель. Вечер был душным, кондиционер в машине не работал. Мы ехали по разбитому асфальту, подскакивая на ухабах. Водитель следил за нами в зеркало заднего обзора и улыбался. Улицы были полны народу, люди прогуливались или сидели в многочисленных ресторанчиках.
– Ты меня прости, – сказала я брату. – Я не собиралась… Я просто хотела знать…
У Ба задумчиво глядел в окно, потом взял мою руку, погладил пальцы.
– Я впервые в жизни совершил подкуп, – вдруг сказал он, обращаясь, скорее, к себе.
– Ничего ты не совершил, – возразила я.
– Совершил. Только что. Я говорю про врача.
– Но это я дала ему деньги.
– Не имеет значения.
– Почему?
– Ты сделала это ради меня. Ради моей выгоды.
– Это были мои деньги и моя затея, – упиралась я. – Ты тут ни при чем. Я даже не спросила тебя. Потащила, как маленького.
– Я должен был встать и уйти.
– У Ба! О чем ты говоришь?
Его логика ставила меня в тупик.
– Да. Встать и уйти. Я не ушел, и потому я – твой сообщник, – без тени улыбки заявил У Ба. – Мы отвечаем не только за сделанные поступки, но и за те, что не сумели совершить.
– Я… Прости меня, пожалуйста. Я не хотела осложнять тебе жизнь. Просто пыталась помочь.
– Знаю, – ответил У Ба, стискивая мне пальцы.
Я достала пластиковую баночку с таблетками.
– Тебе обязательно нужно принимать по одной – утром и вечером.
Брат взял баночку, недоверчиво покрутил в руках и вернул мне, покачав головой.
– Ты же слышал. Это антибиотики. Если у тебя бронхит, таблетки помогут.
– Я не пью таблеток.
– Почему?
Я удивлялась его детскому упрямству.
– Большинство наших лекарств – китайские подделки. То, что внутри, не имеет ничего общего с написаным на этикетке. От них больше вреда, чем пользы.
Я покосилась на упаковку, где были лишь китайские иероглифы и затейливая вязь бирманских букв.
