Такова их судьба…
История девяносто четвертая (Сильнее нас)
1
«Иногда мы от чего-то бежим, но некоторые вещи сильнее нас. Например, воспоминания. Особенно воспоминания», – думал Бернд Клоузер, стоял возле цветущей яблони. Яблони, которая была всегда мертва. Мертва до тех пор, пока он не похоронил под ней свою возлюбленную Мередит Стоук – самую красивую женщину из всех, которых он когда-либо встречал. Они познакомились на одном из его концентров. Она была не то светотехником, не то декоратором. Сновала за сценой в своем коротком платье с открытым вырезом и мешала Клоузеру играть. Ему показалось, что он даже сфальшивил несколько раз из-за этого. Но зал не заметил. Никто ничего не заметил кроме него и самой Мередит. Она словно знала, что все так получится. Дождалась, когда опустится занавес, и, встретив Клоузера, поблагодарила его за хорошее выступление.
– Правда я, кажется, сфальшивил несколько раз, – признался ей Клоузер.
– Пусть это останется между нами, – подмигнула она.
Клоузер кивнул, хотел уйти, но не смог. Стоял и смотрел в глаза Мередит. Она улыбалась и тоже не собиралась уходить. Вокруг засуетились люди.
– Может быть, поужинаем? – предложил Клоузер.
– Я не против, – сказала Мередит, и ее улыбка стала еще шире.
2
Он уже не помнил, в каком именно ресторане они встретились, не помнил, что ели. Помнил только улыбку Мередит, ее голос, взгляд.
– Где ты остановился? – спросила она.
– Недалеко, – сказал он.
Она улыбнулась. Они поймали такси и расстались лишь утром, когда Мередит сказала, что ей пора на работу.
– У простых людей, в отличие от гениев плотный график, – сказала она, и Клоузер так и не понял, шутка это была или нет.
Они встречались два с половиной года. Встречались в загородном доме Клоузера. Мередит знала о его семье, знала о том, что у него есть дети. Знала и всегда молчала об этом. Молчал и Клоузер. Молчал так долго, как только мог.
3
И опять же он не помнил, кто первым начал этот разговор. Кажется, Мередит сказала, что устала и хочет уйти, но одновременно с этим убеждала Клоузера поговорить с женой, рассказать о них.
– Она поймет! – кричала она. – Она должна понять!
Клоузер молчал.
– Тогда я сама поговорю с ней, – сказала Мередит.
Она вышла из дома и пошла к своей машине.
– Сегодня же! – сказала она.
Все остальное затянулось туманом. Клоузер очнулся лишь позже, когда в руках у него была лопата, а возле старой яблони в саду за домом возвышался небольшой холмик.
– Что же я наделал? – пробормотал он и начал сравнивать могильный холмик с землей.
4
Весь последующий год прошел в ожидании. Он словно жил в долг. Словно вот-вот должен был раздаться стук в дверь и последовать арест. Но никто не пришел, никто не бросил в его сторону даже косой взгляд. Жизнь продолжилась, потекла дальше, перескакивая через подводный камень. Даже отношения с женой и детьми стали ближе, теплее. Так, по крайней мере, казалось им. Оставался лишь загородный дом и старая мертвая яблоня в саду, куда наотрез отказывался ехать Клоузер. Несколько раз он даже подумывал о том, чтобы продать этот дом, но страх, что найдут тело Мередит, заставлял его отказаться от этой идеи. Но вечно избегать этого места без подозрений было невозможно.
5
Они приехали туда все вместе – Клоузер и его семья. Старшая дочь была недовольна, младшие же просто пищали от счастья. Клоузер поставил машину и сразу сделал себе выпить. До позднего вечера он избегал даже думать о яблоневом саде на заднем дворе, но ближе к вечеру, понял, что если не сходит туда, то не сможет заснуть.
– Вот только выпью еще и обязательно схожу, – пообещал он себе, слушая, как в саду играют дети.
Но страх так и не оставил его. Страх, который действительно смог забрать сон, сколько бы ни выпил Клоузер. Он лежал в кровати и видел Мередит. Рядом лежала жена. Дыхание ее было ровным глубоким. Клоузер слушал его всю ночь и смог заснуть лишь ближе к утру, когда начало светать.
6
Возможно, он так и не осмелился бы выйти в сад, если дети не рассказали о том, что старая яблоня снова цветет.
– Не может быть, – недоверчиво проворчал он, но послал жену проверить.
– Действительно, цветет, – сказала она, вернувшись.
Клоузер вздрогнул, не зная, как расценить этот знак. Знак, в которые он никогда не верил, но за последний год научился замечать все. За последний безумный год. «Нужно посмотреть самому», – решил он, наконец, поднялся из-за стола и вышел в сад.
7
И снова он не знал, что чувствует. Все было смазанным, стертым: старая яблоня в цвету, могила Мередит, покрытая редкой травой, мысли в голове…
Клоузер вернулся в дом и сказал семье, что ему нездоровится, и они должны уехать. В городе он попытался отвлечься, но понял, что не может думать ни о чем другом, кроме цветущей яблони. Не мог он и играть. Все ноты казались фальшивыми, и он боялся даже прикасаться к клавишам. Помогал лишь алкоголь и то ненадолго и в больших дозах. Помогал бороться с туманом в голове еще более густым туманом.
8
День, когда жена подала на развод, так же стерся из сознания Клоузера. Кажется, это было на второй или третий год его беспрерывного запоя. Но одиночество, последовавшее за разводом, помогло. Он оставил жене квартиру в городе, выбрав себе загородный дом. Концертные залы давно поставили на нем крест и лишь пара старых, но удачных капиталовложений помогали держаться на плаву. На плаву в стакане скотча или водки, или бренди – неважно…
9
Клоузер вернулся в свой загородный дом, когда жить в городе стало для него, наконец-то, дорого. Он не стал заходить в главный дом, и сразу отнес свои вещи в крохотный домик для гостей. Старая яблоня в саду звала его, манила к себе. «А что если она снова мертва?» – не без надежды подумал он, вышел из дома. Страхи и тревоги заполнили грудь. И еще надежда. Странная, непонятная надежда.
Он прошел мимо других яблонь, не замечая их – ему нужна была лишь одна. Клоузер замер. Старая яблоня не только цвела, но и плодоносила. Красные спелые яблоки висели на ее ветвях, пригибая их к земле. Могильный холмик окончательно зарос травой. Клоузер уже не мог даже с точностью сказать, где именно похоронена Мередит.
Он простоял так больше часа, затем открыл сарай садовника, взял топор и срубил старую яблоню, отправив в костер все без остатка. Огонь успокаивал и помогал отвлечься. Огонь, в котором горели воспоминания… Клоузер надеялся, что горели.
