– Мне его обрадовать или пусть будет сюрприз?
– Пусть лучше будет сюрприз, – сказала Мириам, и мать где-то далеко тяжело вздохнула.
2
Друг детства это всегда друг детства. Особенно если он жил напротив твоего дома. Ну, собственно, с одним из таких друзей Мириам и проснулась на следующий день после юбилея отца. Она соскользнула с кровати и собрала разбросанную на полу одежду. Секс был отвратительным, и громкий храп Майка усиливал чувство разочарования. Да. Похоже, иногда действительно лучше оставаться друзьями, не переступая эту тонкую грань.
Мириам оделась и подошла к зеркалу. В тридцать два бурную ночь сложно скрыть. Она топчется на твоем лице, оставляя неизгладимые следы, которые даже косметикой спрятать сложно. Мириам вышла на улицу и закурила. День обещал был жарким. День…. В памяти родилось далекое эхо барабанного боя. Два месяца назад она спасла себе жизнь. Не Джейк, а она. Она нашла его. Она заставила его поделиться с ней своей силой…. Жирная муха села ей на плечо.
– Пошла прочь, – отмахнулась от нее Мириам. Муха взвила в воздух, немного покружила над растрепанной головой и снова опустилась на плечо. Мириам замерла, занесла руку и ловко прихлопнула надоедливую тварь. Кожа на плече лопнула. – Это что еще за… – Мириам выгнула шею, пытаясь разглядеть небольшую язву на бледной коже. Крашенный ноготь сковырнул гнойную корку. Желтая слизь тонкой струйкой скатилась по руке. Боли не было. Мириам погрузила ноготь в рану и ничего не почувствовала. – Боже мой! – прошептала она, отгоняя еще одну муху.
* * *
Трупные пятна. Они начали появляться на теле Мириам, спустя месяц после того, как она обнаружила на плече язву. «Чертов Джейк!» – думала она, листая журнал приемов, когда началась ее смена. Три месяца назад его привезли в больницу. Она помнила тот день. Еще бы! Кто такое забудешь. Пикап переехал его, раздробив кости, и группа медиков, выехавшая на вызов, сказала, что ничего уже от них не зависит. Они могли только ждать. Ждать, когда за Джейком придет смерть. Но смерть не пришла. Вместо этого сломанные кости срослись, а раны затянулись. В бреду он назвал адрес своей прежней семьи. Девушка и ребенок. Мириам нашла их, после того, как узнала, что ей осталось не больше месяца. «А что собственно, терять?!» – решила она. Жули, высокая и худая, как страус, встретила ее на пороге обветшалого дома, укачивая на руках годовалого ребенка. Мириам дождалась, когда девочка заснет, и выслушала долгую историю. Историю Джейка.
– Вот возьмите, – сказала Жули, протягивая ей записи отца ребенка. – Он долгое время пытался разобраться в себе. Изучал, анализировал… А когда разобрался, то сразу ушел. Если бы я знала, что все будет так, то никогда не стала бы ему помогать, хотя, наверное, он все равно бы узнал. Узнал и ушел.
* * *
Мириам спустилась в морг, открыла холодильник и сбросила простыню с холодного тела молодой девушки. Бог Джейка не был добрым богом. Да, почему Джейка? Теперь это был и ее бог. Достав нож, Мириам перерезала мертвецу яремную вену и, припав ртом к ране, попыталась высосать кровь. Ничего. Никаких барабанов, костров и буйства ночи. Открыв отстойник под анатомическим столом, Мириам сцедила скопившую в нем кровь. Вкус был отвратительным, и ее вырвало. Все стало только хуже. Она умирала. Разлагалась, продолжая существовать. Еще неделя. Еще месяц…
Бездомный вскрикнул, когда Мириам воткнула нож ему в сердце. На этот раз кровь была теплой. Она вырывалась толчками из раны, и Мириам жадно ловила ее открытым ртом. А после, опьяненная своим безумием, она шла пошатываясь по ночным улицам и пыталась сдержать рвотные позывы переполненного желудка. Какой-то мужчина остановился и предложил вызвать неотложку.
– Нет, – сказала ему Мириам и, обняв его за шею, предложила поехать к нему. Он улыбнулся, оценивая ее, словно скаковую лошадь, но, заметив запекшую на губах кровь, спешно ретировался. «Пожалуй, я скоро сдохну, – подумала Мириам. – А если не сдохну, то сгнию заживо». Она проверила пульс. В последние дни он то появлялся, то пропадал. Она не чувствовала этого. Все тело сковывала странная немота.
– Мне нужен Джейк, – шептала Мириам, идя по ночной улице. – Только Джейк сможет мне помочь. Только Джейк.
* * *
Она нашла его в приюте для бездомных. Нашла, потому что в своих дневниках он часто рассказывал об этом месте. Он посмотрел на нее и сказал, что она плохо выглядит.
– Ты даже не представляешь насколько, – сказала ему Мириам.
– Я предупреждал тебя, – сказал ей Джейк.
– Но это лучше, чем смерть, – сказала ему Мириам и предложила поехать к ней.
– Я не останусь с тобой, – шептал Джейк, наполняя ее рот своей кровью.
– Я не отпущу тебя, – шептала Мириам, проглатывая его кровь. И барабаны снова били, разрывая ночную тишину. И костры горели, поджаривая брюхо неба. И чернокожие жрецы совершали свои старинные ритуалы. А после Джейк и Мириам лежали в постели и курили, строя планы на будущее. Странное будущее…
3
Они никуда не спешили. Особенно теперь, когда тело Мириам снова дышало жизнью и свежестью. Но барабаны звали их. И костры. И ночи. И чем чаще они отправлялись в этот мир, тем сильнее было желание найти его.
– Мы должны это сделать, – сказала Мириам, когда они шли рука об руку по залитой солнечным светом улице.
– Ты ничего мне не должна, – сказал ей Джейк. – К тому же, если я когда-то и отправлюсь туда, то я сделаю это один.
– Тогда убей меня, – Мириам схватила его руку и прижала к своей груди. – Убей, иначе, я не отпущу тебя. Ты нужен мне. Без тебя… – Мириам услышала жужжание мух и вздрогнула.
– Ты боишься, – улыбнулся Джейк. – Боишься потому что без меня ты никто.
– Да, – тихо сказала Мириам и снова вздрогнула.
* * *
Они добрались до северной Африки спустя два месяца. Морской бриз шелестел в кронах дубов и пальм. Оливки и лавры нежились в лучах раскаленного солнца. Где-то далеко племена туарегов и берберов погоняли вьючных верблюдов по великой пустыне, в поисках подземных вод, подходящих близко к поверхности, образуя оазисы. Долина Нила была наполнена жизнью и криками торговцев. Арабская речь поставила Мириам в тупик, но на помощь ей пришел Джейк.
– Не знала, что ты говоришь на этом языке, – сказала ему Мириам.
– Да я и сам не знал, – признался Джейк.
Они остановились в Каире и долго привыкали к местным обычаям и нравам. На завтрак они ели бобы, приготовленные в оливковом масле, на обед пшеничную кашу, заправленную рыбой и залитую острым соусом, на ужин пресные лепешки и тушеное мясо. Ночью они занимались любовью. А утром, проснувшись, снова продолжали свои поиски. Поиски, которые привели их из Каира в Тунис, а затем в его пригороды. Здесь, на берегу Средиземного моря, они принесли жертву своему богу. Поклялись служить ему и окропили своей кровью землю, на которой некогда стоял великий город.
