Он открыл глаза. Ничего. Никого. Лишь фразы на руках, которые остались у него от прошлого. Десятки, сотни, тысячи слов. Они покрывали его тело, становясь историей. И память оживала. Дописывала миф все новыми и новыми подробностями. И не было уже на коже места, куда не добралась бы игла воспоминаний.
История тридцать третья (Милли)
Газеты, телевизор, журналы. Плита, диван, излишек веса.
Милли купила пачку сигарет и любовный роман в мягкой обложке.
Продавец рассказал о рукотворном острове в Тихом океане, недалеко от Понапе, который создали пришельцы.
Пакет с продуктами отправился в холодильник. Новые туфли натерли пару мозолей.
Где-то она читала о том, как размягчить грубую кожу. Кажется там же, было написано о сотворении мира за шесть дней и большом взрыве. Или же об этом рассказывал мальчишка в закусочной, которому она несла поднос с едой?
Милли набрала ванную. По телевизору говорили о весе души, и влиянии погодных условий на рост преступности. В газете Милли читала о том, как мужчина убил свою семью и заявил, что виной всему альфа-волны и плохая погода… В дешевом журнале рассказывали о лазерной хирургии и таблетках от ожирения… Где-то Милли читала о метеорите, который должен погубить Землю и парусе, который хотят развернуть на нем ученые, чтобы солнечный свет изменил его направление…
Милли сменила кошачий наполнитель для туалета. Насыпала в миску корм.
В промежутке между песнями диджей на радио рассказал о черных дырах, пятнах на солнце и временных туннелях…
Старые колготки пришлось выкинуть.
Милли смахнула со стола хлебные крошки в газету с рассказами об эффекте плацебо и болезнях, которые лечатся гипнозом.
Подруга позвонила в шесть и долго рассказывала о новом знакомом, который всю ночь говорил с ней о созвездиях.
– Главное, чтобы любил, – сказала Милли.
Она почистила зубы и легла в холодную кровать.
В любовном романе рассказывалось об ангеле, полюбившем земную женщину.
Мозоли на ногах все еще болели. Может быть, туфли разносятся завтра сами по себе?
Милли закрыла книгу. Кажется, парень в закусочной говорил о работе коллайдера и новом источнике энергии…
Она выключила свет.
В космос запустили еще одни шаттл…
Уже слишком поздно, а завтра снова рано вставать.
Где-то в ледниках обнаружили действующий вулкан и пообещали глобальное потепление…
Милли подумала, что нужно не забыть по дороге на работу зайти в аптеку и купить пластырь, чтобы залепить мозоли…
Кто-то говорил о клонировании и что овцу Долли пришлось усыпить… Кто-то говорил о лекарстве от рака и процессах старения…
За стенкой снова орал телевизор…
Милли лежала, закрыв глаза, и пыталась уснуть. Она слишком устала, чтобы думать обо всем этом…
История тридцать четвертая (Вспышки на солнце)
Двенадцатого августа 2003 года, на высоте 65 метров над уровнем моря, за 15 минут до полудня, в единственном городе, достойным быть побратимом Рима, на улице Риволи, что недалеко от Лувра, появился сгорбленный старик. Рядом с ним на черном кожаном поводке шла старая свинья йоркширской породы.
– Подождите! – остановил старика Бернард Бонне. – Эта свинья… – он смутился, разглядывая выцветшую татуировку на спине животного.
– О! – проскрипел старик. – Это очень необычная свинья!
– Меня больше интересует татуировка, – сказал Бонне, расстегивая пропитанный потом ворот рубашки.
– И татуировка тоже необычная, – согласился старик. – Помню, Уильям очень гордился этой работой… Очень гордился…
– Уильям?! – оторопел Бонне. – Уильям Макдональд?! – он промокнул платком вспотевший лоб.
– Это был его подарок, – сказал старик, кивая головой. – Хотел сделать его на моей спине, но я тогда был еще слишком мал, поэтому пришлось выбрать свинью.
– Но ведь ей должно быть не меньше восьмидесяти лет! – недоверчиво воскликнул Бонне. – Как такое возможно?!
– Я же говорю, это очень необычная свинья.
– Необычная… – Бонне заворожено сравнивал отличия. Нет, почерк был тот же. Рука мастера запечатлела шедевр на животном. Те же линии, цвета, особенности. – Если то, что вы говорите – правда, то ваша свинья должна стоить целое состояние!
– Истинная правда, месье, – склонился старик. Впервые за время разговора, Бонне посмотрел на своего собеседника. Грязные потертый плащ, щетина, гнилые зубы, стоптанные ботинки.
– Продайте мне ее, – сказал Бонне.
– Продать?! – опешил старик. Бонне достал бумажник.
– Сколько вы хотите?
– Я не могу…
– Сто франков.
– Но, месье…
– Пятьсот.
– Вы не понимаете! – затрясся старик. – Эта свинья не принадлежит мне!
– Не принадлежит вам? – Бонне снова промокнул вспотевший лоб. Сколько может стоить этот рисунок? Десятки? Сотни тысяч? – А кому она принадлежит?
– Жене.
– Жене? Вы подарили свинью жене?!
– Именно так, месье, – старик плотнее запахнул свой плащ.
– Отведите меня к ней, – сказал Бонне.
– Вы, правда, этого хотите, месье?
– Да, черт возьми! Я, правда, этого хочу!
Они шли по улице Ришелье к отелю Пьемонт, а солнце над их головами продолжало раскалять воздух.
– Вам разрешают держать в номере свинью?! – спросил Бонне, когда они вошли в холл отеля.
– Всего лишь домашнее животное, – сказал старик, вызывая лифт.
В двухместном номере было темно и прохладно. Тяжелые шторы задернуты. Кровать заправлена. Бонне перешагнул через порог и остановился. Молодая женщина в черном вечернем платье, украшенным диадемой, смотрела на него своими серыми глазами. Короткие темные волосы спадали на плечи. Длинные ноги обнажены в дерзком вырезе подола.
Старик представил их.
– Можете называть меня Морель, – сказала она. Старая свинья деловито пересекла комнату и улеглась у ее ног. – Значит, вы хотите купить у меня свинью? – спросила Морель, поглаживая животное.
– Откуда вы узнали?! – опешил Бонне.
– А разве нет? – она закурила. Тонкая длинная сигарета в черном мундштуке. Бонне вспомнил о старике. Посмотрел на кровать. Как такая женщина может быть его женой? – Так вам нужна свинья или нет? – поторопила его Морель.
– Не свинья, – признался Бонне. Посмотрел на рисунок Макдональда и попытался подобрать слова.
– Ее кожа? – помогла ему Морель. Бонне кивнул. – И вы готовы ждать, когда она умрет?
