Сухие растрескавшиеся губы начинают кровоточить. Он чувствует металлический привкус во рту.
– И тебе плевать, – говорит человек солнцу. – Плевать на меня, на всех!
Он улыбается, и на мгновение ему кажется, что солнце улыбается в ответ.
– Да. Я так и думал, – кивает человек.
2
Всплеск. Дельфин выбивает хвостом сноп жемчужных брызг, кружит возле лодки.
– Хочешь подружиться? – спрашивает его человек.
Дельфин смотрит на него, кивает, снова выбивает сноп брызг.
– Видел? – спрашивает человек белое солнце. – Не то, что ты!
Он протягивает руку, трогает дельфина, называет его другом, снова смотрит на солнце – далекое нереальное солнце. Жаркое солнце, раскаленное.
– Ненавижу тебя! – кричит ему человек, смотрит на дельфина. – Ты ведь понимаешь меня?
Дельфин кивает, уплывает далеко вперед, возвращается, долго плывет рядом.
– Друг, – шепчет ему человек. – Настоящий друг.
3
Дождь. Редкие капли падают с неба. Человек чувствует их на своем лице, открывает глаза, жадно ловит открытым ртом.
– Издеваешься, да? – кричит он солнцу, которое все чаще прячется от него за синими тучами. – Любишь издеваться?!
Дождь усиливается, прогоняет дельфина.
– Он вернется! – обещает солнцу человек, но солнца уже не видно.
Пунцовые тучи начинают метаться по небу. На дне лодки скапливается вода. Человек падает на колени, пытается напиться. Кричит что-то, не особенно понимая, что происходит. Воды в лодке становится все больше. Человек пытается ее вычерпывать руками, проклинает небо, зовет дельфина, плачет, отчаивается, клянется в чем-то кому-то…
4
Утро. Штиль. Спасательный жилет помогает держаться на воде. Лодка утонула. Сознание ясное и чистое. Человек смотрит вдаль. Страха нет. Ничего нет. Лишь бесконечная водная гладь кругом. Все остальное осталось где-то ночью, утонуло вместе с лодкой во время шторма.
5
Плавник. Острый, черный.
– Нет, – человек недоверчиво вглядывается вдаль.
Казалось, что хуже уже не может быть. Казалось, что больше вообще уже ничего не будет. Казалось, что всю оставшуюся жизнь придется плыть и плыть, пока не придет медленная безболезненная смерть.
– Только не так! – шепчет человек, видя, как приближается к нему акула. – Только не так!
Он оглядывается, пытаясь найти выход, видит далекий корабль. Былые паруса. Киль разрезает море.
– Нет, – шепчет человек. – Так не бывает! Я просто схожу с ума. У меня видения…
Он оборачивается, надеясь, что акулы уже нет за спиной. Но акула по-прежнему плывет к нему, плывет за добычей. И плывет корабль. Плывет, чтобы спасти его. Люди на борту что-то кричат ему, махают раками.
– А если это на самом деле?
Человек плывет к кораблю, оглядывается, видит акулу.
– Помогите! – кричит он людям на корабле.
Белое солнце молча наблюдает за ним с синего неба.
Акула? Корабль?
Безумие? Реальность?
– Помогите! – снова кричит человек, но уже обращаясь не только к людям на корабле, но и ко всему миру, ко всему человечеству. – Помогите кто-нибудь!
И нет уже ничего кроме этого крика. И можно только плыть. Плыть вперед. Плыть, пока есть силы…
История шестьдесят первая (Плата за время)
1
Это был коммерческий проект. С самого первого вздоха он пах деньгами. С первого чертежа, с первого финансового плана. Даже первые эксперименты и те были уже заранее спланированы. Остров в Тихом океане, лаборатория.
Тебби Маршал видела, как растерт маленькая империя. Империя денег, жизни, времени. Иногда работники Тайм Инк шутили о том, сколько им лет на самом деле – время на острове удавалось замедлить, почти остановить. В газетах кричали протесты и обещания апокалипсиса, но Тебби никогда не читала газет. Лишь вначале, когда гордилась удачами, а потом… Потом вся жизнь стала другой. Особенно после того, как на острове начал строиться медицинский комплекс и появился первый пациент – девочка. Ей было четырнадцать лет. Смерть уже стояла в изголовье ее кровати, но на острове удалось дать девочке еще один шанс. Ее болезнь замерла, остановилась, перестала прогрессировать. Девочка была рекламным проектом – бесплатным вложением, за которым потянулись старики миллионеры.
– Лекарство молодости, – говорили они, но Тебби почему-то всегда казалось, что это почти одно и то же, что пытаться бежать на самолете от наступления ночи – задача вполне возможная, но глупая и ненужная. Считала так до тех пор, пока собственным родителям не потребовалась помощь, не потребовалось благословление Тайм Инк.
2
Тебби проверила наличие на острове свободных мест, подала заявление. Заявление директору Таим Инк, заявление на получения кредита для покрытия недостающих платежей. Платежи перекрыли прибыль на ближайшие два десятка лет.
– Вам сорок два года, – сказал работник в банке. – Думаете, вам удастся сохранить работу в Тайм Инк на ближайшие двадцать лет?
– Возможно.
– А личная жизнь? У вас есть дети, муж, человек, с которым вы имеете длительные связи.
– Нет.
– Значит, вы одна.
– Я и мои родители.
Работник кредитного отдела долго и задумчиво кивал, затем поставил печать с отказом.
3
Встреча с директором Тайм Инк так же не дала никаких результатов. Родители умирали. Медленно, словно угли в жаровне, после того, как закончилась вечеринка – все уже разошлись, а внутри все еще продолжают светиться красные точки. Так же светились и глаза родителей. Светились, угасая. Сначала отца. Затем матери. А все, чего смогла добиться Тебби – взять отпуск на время их болезни. Сама не зная зачем, она продолжала показывать им брошюры об острове и все еще обещала отправить их туда. Они уже не говорили, не двигались, а она все еще продолжала обещать и лелеять надежду – не для них, для себя…
Затем наступило время слез. Все что не было выплакано прежде, вылилось из глаз за несколько дней. Несколько долгих дней, за которые, казалось, умер весь мир.
4
Первый новый рабочий день. Лодка доставила Тебби на остров. Пара коллег, которые сидели рядом с ней шутили, что если продолжать работать здесь до пенсии, то через тридцать пять лет им будет не шестьдесят, а едва около сорока.
