С другой стороны, по планам Клептона, механики Космополиса построили могучий воздушный корабль, похожий на Кондор, который остался на земле. Он был обшит изоляционным металлом, чтобы сделать его неуязвимым для орудий Марсиан. Он получил имя Франк. Под командой Клептона и его лейтенанта Дамприха, Франк должен был нести на себе Никталопа и Ксаверию, с частью чернокожей свиты, и кроме того Фламмариона, Мориса Реклю и г-на Франсуа, корреспондента «Matin». Аэрокорабль должен был служить подвижной штаб-квартирой.
Что касается Оксуса и женщин, то они оставались в Космополисе с достаточным гарнизоном.
В первый день тринадцатого месяца, в шесть часов утра, страшная земная армия покинула, при полной тишине, укрепления острова Аржир.
Подводные лодки, гидропланы, аэропланы-разведчики и боевые авионы двигались с одинаковой скоростью. Во главе воздушного флота Франк, блистая на солнце, как огромная фантастическая серебряная птица, ужасная и красивая в одно и то же время. Франк тянул за собой бесконечный хвост авионов, вокруг которых жужжали быстрые и резвые аэропланы-разведчики, которых называли мухами, и которые кроме этого общего названия различались по номерам.
В салоне Франка, сейчас же после отъезда, Ксаверия и Сэнт-Клер оставались одни. По кодексу, созданному для людей, основавшихся на планете Марс, они были повенчаны с большой торжественностью Оксусом за несколько дней до отъезда в экспедицию.
И теперь они были счастливы.
Теперь у них было другое сознание; они были, как король и королева. И их личное счастье, их личная радость, казалось, исчезали перед общественными обязанностями, которые они видели перед собой.
Сидя перед квадратным столом, они изучали разложенную на нем карту Марса, всю исколотую маленькими флажками.
— Надо исследовать со всех сторон архипелаг Уапиги и уничтожить армию Марсиан, которая там окопалась, — говорил Сэнт-Клер. — Таким образом, море Адриака станет для нас открытым, мы завладеем землей Геллас, где будет основан новый Космополис.
— Да, — сказала Ксаверия, — и с этими двумя точками опоры, Аржиром и Гелласом, которые нас делают господами южных земель, мы можем мало помалу завоевать обширный северный континент…
— Совершенно верно!.. Аржир на западе, Геллас на востоке… Кроме того, я надеюсь войти вскоре в сношения с Марсианами. В сущности мы о них ничего не знаем. Их нравы, их язык нам неизвестны… Мы знаем, что Марсиане делятся на две различные расы: господ, которые пользуются жизнью и ведут войны, и рабов, которые подчиняются и работают!.. Пусть нам только удастся уговориться с рабами и они наши. Возмущение их вполне возможно; оно окажет нам громадную услугу…
В три часа пополудни сирена Франка дала сигнал и все три флота остановились. Они находились на восточной оконечности пролива Пандор, в виду архипелага Уапиги…
— Ничего не видно! — сказал первый Никталоп. — Марсиане невидимы. Их разрывные воздушные змеи прячутся за группами красных деревьев, покрывающих острова.
— Надо бы послать несколько мух, — посоветовала Ксаверия.
— Там нужен был бы глаз начальника, — прошептал Сэнт-Клер.
Не показывая вида, Никталоп дрожал от сильного волнения. Никогда еще он не видел Марсиан. Он знал эту странную породу только по описанию Уэльса, дополненному Оксусом.
Ксаверия поняла и проговорила тихо:
— Лео, ты теперь не авантюрист, свободно располагающий душой и телом. Ты король!
Но еще более чем слова, глаза ее смотрели умоляюще.
Находясь в двух шагах от них, Дамприх все видел и слышал. Он подошел с улыбкой на честном лице:
— Повелитель, — сказал он, — я начальник, я пойду на разведку…
Ксаверия поблагодарила его взглядом.
— Идите, — просто сказал Сэнт-Клер.
Двадцать мух жужжали вокруг Франка. Специальным сигналом Дамприх привлек один из маленьких аэропланов, который, как птица, быстро зацепился за решетку платформы.
Мухи были снабжены движущимися лапами, которые оканчивались сильными автоматическими зацепками.
Та, которая подошла, носила номер 106. Пилот ее был высокого роста и худ. Его каска, снабженная перископом, позволяла видеть сквозь стекло только черные решительные глаза.
— Как вас зовут? — спросил Сэнт-Клер.
— Поль Вернейль! — отвечал пилот слегка измененным голосом, благодаря микрофону, через который он проходил.
— Передайте руль капитану Дамприху.
Поль Вернейль перескочил на второе седло, а Дамприх, поместившись впереди, закрыл голову изолирующей каской, которая была у него привешена к поясу.
106 разжал свои лапы: крылья забились… Аэроплан описал четверть круга и полетел к архипелагу.
— Вернейль!..
— Капитан?
— Займитесь исключительно гранатами. Бросайте их повсюду, где вы увидите змей, готовых к полету.
— А фотографический аппарат?
Я беру это на себя…
— У них есть бездымный порох, — сказал Дамприх.
— И разрывные змеи… и много других вещей, которых мы не знаем…
— Смешно право… рисковать жизнью и так мало волноваться… В Париже…
— Вы парижанин? — спросил капитан.
— Нет, но я…
— Внимание!
На зеркале своего перископа Дамприх заметил что-то, что шевелилось посередине лужайки, которая за тридцать секунд перед тем казалась пустой.
Надо поставить себя на место двух авиаторов.
Их точка зрения на внешний мир сосредоточивалась на зеркале с шестью сторонами, на котором пейзажи и предметы одушевленные или неодушевленные отражались ясно, но в сильно уменьшенном виде.
— Забавно! Можно подумать… — прошептал Вернейль.
— Спустимся к поверхности земли! — крикнул Дамприх, вдруг оживившись.
106 опустилась носом к низу.
Они очутились над самым западным островом архипелага. Это был клочок земли, покрытый гравием и темно-красным лесом, местами прорезанным прогалинами… 106 описал спираль над самой обширной прогалиной.
Когда он оказался на высоте ста метров над уровнем земли, он остановился неподвижно, с едва колеблющимися крыльями.
Посередине прогалины, как раз под авиаторами, что-то шевелилось.
— Можно подумать… — сказал Вернейль.
Предмет этот, казалось, покатился и быстро исчез в лесу.
Вдруг прогалина изменила свой вид. Розовая поверхность небольшой лужайки зажглась как газ и исчезла. Показалась большая, круглая дыра, в которой непонятные предметы, в темной глубине, блестели металлическим светом…
Казалось, две блестящие бабочки выходили из дыры… Они быстро поднимались…
— Змеи… — произнес Вернейль.
