– Айвен… – опять позвала она шепотом. Конечно, он не ответил. Крышка контейнера плотно закрыта. Поступает ли туда воздух? Может, он уже мертв?
Миле показалось, что она слышит какое-то шуршание. Но откуда оно доносится – из контейнера или из другой комнаты?
Куда делся Астахов? Что он собирается делать? Сразу несколько забытых историй из Страшного Времени выбрались из закоулков памяти и предстали перед ней жутким кошмаром.
Насиловал ли он ее? Она прислушалась к внутренним ощущениям, но не смогла понять, мешала мелкая дрожь, которая волнами проходила по телу. Пытаясь ее унять, Мила несколько раз напрягла мышцы, но веревки впились с такой силой, что она заплакала.
Страх и боль заполнили все. Они вытеснили стыд от наготы, гордость, трезвый рассудок… Мила готова была на все ради того, чтобы этот страшный человек сохранил ей жизнь. Он не должен с ней поступать плохо. Разве она виновата в том, что оказалась в его доме? Мила и до этого была жертвой, а теперь стала ею вдвойне. Не надо было подчиняться и звонить в дверь к этому чудовищу, Айвен не был так страшен, как этот безумец. Айвен! Что с ним?
– Я иду! – послышался гулкий голос.
В дверном проеме появился Астахов и замер, наслаждаясь произведенным эффектом. Он был воплощением торжества больного воображения в апогее. Ведро с прорезями для глаз, между которыми проходила кроваво-красная линия, венчало голову. Сверху был приделан хвост из искусственного хлопка, окрашенный в такой же красный цвет и похожий на боа, какие в старину носили на плечах женщины. Дряблую грудь Астахова прикрывал панцирь из соединенных вместе металлических шайб. Это подобие древней кольчуги было окантовано подвижными лампочками, похожими на щупальца фантастического животного. Они шевелились, переливаясь алым, как языки пламени. На пузе красовался ремень с огромной, похожей на перевернутое блюдо, бляхой; на ней был изображен свирепый лик какого-то древнего бога. Все остальное покрывал черный атласный плащ, полы которого были связаны в узел ниже бляхи.
– Я – Кибераполлон! – провозгласил Астахов зычным голосом. Тут он распахнул плащ, и Мила увидела огромный металлический член, закрепленный на специальном бандаже. Металл был черный, словно вороненый, а головка размером с женский кулак.
Увидев ужас на лице Милы, Астахов захихикал и затрясся всем телом, кольчуга зазвенела, а ведро на голове накренилось. Поправив его, он грозно повторил:
– Я – Кибереполлон, я пришел, чтобы совершить ритуал.
Мила забилась на кушетке, как рыба, прижатая ко дну лодки.
– Прошу вас, не надо! – заорала она, давясь кашлем. – Не делайте этого!
– Ритуал! – повторил Астахов и схватил обеими руками металлический член. – У меня железная воля, я весь из стали! Ты узнаешь, какой я твердый!
Он выпустил болванку и, наклонившись, уперся руками в кушетку. В то же мгновение Миле вдруг стало совершенно ясно, что Астахов импотент. Он готов ей мстить за это, рвать ее плоть огромным металлическим фаллосом, сделать ее бесплодной, ущербной, а потом лишить воспоминания об этой страшной ночи.
– Не надо!!! – Она завопила таким исступленным голосом, что Астахов на секунду застыл, и Мила почувствовала слабую надежду. – Прошу вас!.. Если вы меня развяжете, я сделаю все, что попросите, только не так… Прошу вас, Кибераполлон! Я сделаю!.. Все!.. Я… – Вдруг перед ее глазами предстала фотография с изображением пожилой женщины – та, что висит на кухне. Рыдания, вырывающиеся из груди, мешали говорить, но она все же произнесла это: – Прошу вас, во имя вашей матери, которая верит, что вы действительно будете твердым!.. Она знала, что вы мужчина!.. И я тоже! Верю в это!
Астахов выпрямился, снова взял рукой металлический член, опять выпустил его, запахнулся в плащ и замер. Постояв несколько мгновений в величественной позе командора, он вдруг схватил себя обеими руками за голову, вернее, за ведро, сорвал его и отшвырнул в сторону.
– Ты меня не проведешь на этот раз, хитрая стерва. Узнаешь, какой я твердый.
Он опять откинул плащ и, гремя кольчугой, бросился к Миле. Шайбы больно ударили ее по бедрам, когда он резко нагнулся к ней. Упершись рукой в кушетку, Астахов наклонил голову, взял болванку и стал направлять ее между разведенных ног Милы.
– Нет!!! – закричала она. – Нет!!!!!!!
Но у Астахова что-то не получалось. Ее ноги слишком прилегали к поверхности кушетки, и это создавало определенные неудобства для того, чтобы маньяк смог осуществить задуманное. Через минуту он, понял, что неправильно связал жертву и со злобным ворчанием поднялся. Путаясь в плаще, Астахов полез под кушетку развязывать узлы. Мила почувствовала, что он вот-вот вывихнет ей левое колено. Она опять завопила, и тут ей почудилось, что нижняя стенка контейнера, в котором замурован Айвен, дрогнула. Продолжая вопить, чтобы маньяк не услышал треска, Мила дергалась, мешая развязывать веревки. Стенка контейнера слегка вибрировала, а может, так лишь казалось из-за крика? Астахов грязно выругался – узел оказался слишком прочным, чтобы его можно было развязать руками. Выпрямившись, он собрался куда-то идти, но так как Мила непрерывно кричала, он резко развернулся к ней и рявкнул:
– Не ори!
Мила перестала кричать, но тут же стала громко нести все, что приходило ей на ум:
– Развяжите меня, пожалуйста, господин Кибераполлон, мы займемся этим там, где вы пожелаете, и вы можете убрать эту большую штуку, она нам не понадобиться. Мы сделаем так, что вы будет твердым, твердым, точно как эта штуковина, даже еще тверже, я ведь знаю, что вы можете быть очень твердым, если захотите. Развяжите меня, господин Кимбераполлон, вы будете очень твердым, я вам это обеща!..
Астахов успел выйти из лаборатории, когда раздался треск, и нижняя стенка контейнера вывалилась. Айвен рухнул на пол. Он перекатился на бок, вскочил и бросился было к Миле. Она увидела, как у него на ходу расширяются глаза. В это время в дверном проеме показалась громадная фигура Кибераполлона. Заметив его, Смит мгновенно изменил направление движения и в два прыжка оказался рядом с маньяком. Но Кибераполлон уже занес руку для удара, и Айвен не успел как следует уклониться: толстый кулак скользнул по шее. Лицо Астахова осветила победная улыбка, в ней была неподдельная детская радость, Миле даже показалось, что сейчас Кибераполлон захлопает в ладоши, но он быстро соединил предплечья и, защищая кулаками подбородок, принял стойку боксера.
Внезапно Айвен легко отскочил назад, качнулся влево-вправо, сместился на шаг в сторону, еще качнулся и вдруг саданул Астахова ногой в живот. Противник охнул и повалился назад, стукнулся о косяк двери, но тут же снова принял стойку.
– Что за паршивый маскарад? – с презрением произнес Айвен, и нога его вновь взлетела в воздух. Удар встряхнул Астахова как куклу. Он едва удержал равновесие. Рассвирепев, Астахов махнул несколько раз кулаками, но не попал. В этот миг плащ его распахнулся и ошеломленному взгляду Айвена предстал огромный металлический фаллос с черной матовой поверхностью. Астахов не стал терять драгоценного мгновения. Воспользовавшись замешательством врага, он со всего маху ударил его в ухо. Айвен отлетел в сторону и упал набок, выбросив вперед руку, что спасло его от удара об пол. Астахов бросился следом, но Айвен, похоже, не собирался вставать. Он приподнялся на локте и странным непонимающим взглядом посмотрел на кушетку, где лежала смертельно перепуганная Мила. Подскочив, Астахов пнул его в плечо. Айвен распластался на полу, но все же поднял руки и удачно отразил два следующих удара. Перекатившись, он вскочил на колено, покачнулся, но успел отбить еще удар, а затем поднялся на ноги. Устремившийся к нему Астахов, неожиданно утратил прыть и неуверенно отступил.
