Корреспондент сиял.
– Вот это будет фильм, – сказал он. – Видите, – добавил он, – чиновник министерства был необходим: как же можно без них обойтись на похоронах первого класса? – припомнил он мне мой предыдущий вопрос.
– Война помогла вам только в оттачивании каламбуров? – спросил я.
– Нет, это лишь частная точка зрения. Наша военная машина слишком ускорилась, и нам грозит победа. Посмотрите, как русские разогнались. А ведь у производителей стали должно быть еще немного золотого времени. Как это хорошо, что у немцев на складе есть разные такие сюрпризы, не так ли?
– Нам грозит победа, правда? – сказал я. – Вы очень быстры в умозаключениях.
– Это только частным образом, – сказал он, – а на службе или когда пишу статью, я сама благонадежность.
Я не слушал его, потому что вертолет приземлялся. Одновременно со стороны ангара донесся треск мотоциклетного мотора: между стартовыми полосами на зеленой машине ехал Хоук. Это был наш младший чиновник из бюро.
– Привет, Хоук, – крикнул я, а он, увидев меня, помахал рукой и подкатил на своем самоваре.
– У меня для вас письмо от майора Клайвера, – подал он мне коричневый конверт.
Я почувствовал, что на лбу у меня выступает пот. Боже мой, уже! Не в силах вымолвить ни слова, я только кивнул ему и, отступив за стену, в тень барака, разорвал бумагу.
«Ученые подтвердили, что информация не совсем верная. Немецкий метод, основанный на «графитовых стержнях», позволит производить минимальное количество необходимого известного материала не раньше чем через два года. К этому времени мы будем впереди. Не падайте духом».
Я порвал белый листок на мелкие кусочки.
Приблизился корреспондент. Его карие глазки пылали огнем профессионального интереса.
– Что скажете, сэр? – начал он уже издалека мягким голосом. За его головой заходило солнце, очень горячее и красное.
– Что мы выиграем эту войну, – ответил я.
– Только это? Однако, может, хоть пару слов?
– Это самая свежая новость, – ответил я. – Пять минут назад она еще не была столь достоверной.
Он пожал плечами, как бы говоря: «Ох уж эти англичане», – и отошел.
– Эй, корреспондент, – позвал я, – имеете ли вы намерение напечатать наш прежний разговор о войне?
Он криво усмехнулся, перекидывая жвачку из одного угла рта в другой.
– За это мне Херст не заплатит, – ответил он и двинулся вперед широким шагом.
Я чувствовал, что огромное напряжение понемногу уходит.
Значит, и в этот раз повезло старушке Англии.
Перевод Язневича В.И.
Чужой
Во второй половине июня все чаще стали говорить о планируемой эвакуации детей из столицы, днем и ночью сотрясаемой взрывами немецких ракет. Убедившись у директора колледжа в правдивости слухов, мистер Джуллинс, учитель физики и природоведения в старших классах, решил организовать экскурсию на аэродром в Кройдон, чтобы хоть издали, если не удастся получить соответствующих пропусков, показать мальчикам, как воздушные силы империи стальными стаями взлетают в небо и берут курс на юг.
Воскресный день двадцать девятого июня был прекрасным и не слишком жарким. Когда двухэтажный пригородный автобус остановился в Кингстоне, его заполнила группа мальчиков в рубашках цвета хаки, навьюченных рюкзаками, фляжками и одеялами. Через неполных полчаса экскурсия оказалась в Сурбитоне, где предприимчивый мистер Джуллинс решил сократить дорогу с помощью марша по пересеченной местности.
Ландшафт был слегка холмистый. Тропинка, по которой шагала все больше растягивающаяся колонна, поднималась на широко раскинутые пригорки, пересекала серебристые капустные поля, исчезала между двумя волнами наливающейся ржи, выплывала на опрысканные белым цветом картофельные поля и вновь впадала в черно-зеленые туннели кустов. Небо было холодным и безоблачным, только по краям горизонта поднимались двойные ряды заградительных аэростатов, издали похожие на размытые бусинки, они тянулись до самого Саттона, где стояли противовоздушные батареи, и увеличивались до размеров раздутой рыбы. Скуку четырехкилометрового марша изредка нарушали далекие сигналы сирен, во время которых мальчики начинали оживленно вертеть головами и внимательно следить за небом в юго-западном направлении. Действительно, два раза в течение часа они слышали далекие частые взрывы, а затем металлический лязг, извещающий о прилете ракетного снаряда. Второй снаряд можно было заметить в виде стальной черточки, разрезающей воздух с невероятной скоростью, которая показывалась из-за линии холмов и исчезала в черном облаке шрапнели, чтобы через минуту возникнуть из дыма и исчезнуть в окрестностях Уимблдона, откуда вскоре с ветром донеслись глухие стоны взрыва.
Намечая дорогу через поля, мистер Джуллинс преследовал скрытую цель, а именно: он хотел зайти в Мидуэй-Хаус, удаленный на два километра, и забрать с собой Джима, который не прибыл на утренний сбор. Местность по мере продвижения вперед становилась все более ровной, однако группы деревьев вырастали на глазах, пока не превратились в фантастически подстриженные фигуры. Тропинка вывела к асфальту автострады, плоской петлей охватывавшей большой парк со старыми лиственницами, высоко вознесшимися над стеной больших камней. Мистер Джуллинс долгое время испытывал желание закурить сигарету, но правила запрещали делать это в присутствии мальчиков. С другой стороны, он не мог отправиться сам за отсутствующим воспитанником, поэтому через несколько секунд размышлений делегировал Бена Стирлинга, который, наделенный полномочиями пригласить Джима на экскурсию, вошел в полуоткрытую калитку железных ворот и исчез в тени широкой аллеи. Учителю казалось, что таким образом он поднимет собственный авторитет и приобретет уважение одного из богатейших землевладельцев в округе.
Бен двинулся по протоптанной в траве тропинке, стегая прутиком сильно разросшиеся кусты, продрался знакомым ему коротким путем сквозь посаженную вдоль дороги живую изгородь, сильно при этом оцарапавшись, и оценивающим взглядом окинул большие клумбы перед дворцом, представляющие собой живописное, но очень хаотичное сплетение цветочных пятен. Немногочисленная после мобилизации прислуга была не в состоянии тщательно ухаживать за садом. Дом, заросший гирляндами плюща, вырастал из обступивших его старых деревьев тремя красными башенками, слегка похожими на рожки шутовского колпака, и только на подходе к подъезду заблестели большие окна. Вокруг было ни души, поэтому Бен, оглядевшись, двинулся в сторону входа для прислуги. Возле маленького крылечка, на деревянные поручни которого усердно карабкались двугубые цветки фасоли, извиваясь во все стороны беловатыми усами, сидел в плетеном кресле старый Тройл. Опершись о стену, он в ритме дыхания пропалывал рукой с заскорузлыми пальцами траву, светя в глаза подходившему Бену верхушкой розовой лысины. Бен несколько раз кашлянул, но в конце концов потянул старика за полосатую рубашку, что вызвало сильное чихание, и покрытые морщинками, темные, как шелуха маковок, веки поднялись вверх.
