— Что ж, он, безусловно, привлекательный мужчина. Правда, не такой импозантный, каким был Фальк. Тот был изящным франтом. Нет, Эмори отличала грубоватая сила. Атлетически сложенный, ловкий, быстрый, он скорее вызывал в памяти образ волка.
Наклонившись вперед, она отвела ему волосы от лица. Даже во сне оно излучало грозную силу и было мрачным. Лицо ее отца также было волевым, и Рольфа тоже, но в определенные моменты черты их смягчались, и сквозь суровый лик проступало нечто мальчишеское. В лице ее мужа не было ничего мальчишеского, и это больше, чем слова Блейка, свидетельствовало о детстве, полном обид и печали.
Она изменит его жизнь. Эмма сама не знала, почему так твердо это решила, но желание окружить его любовью и заботой, заставить гордиться своим домом и семьей овладело ею с неистовой силой. «Так все и будет, — подумала она и нахмурилась. — Если только он проживет достаточно долго, чтобы это успело произойти».
Глава 5
— Он очнулся?
Усаживаясь за обеденный стол, Эмма посмотрела на обращенное к ней с надеждой лицо Рольфа и, вздохнув, покачала головой. Она весь день просидела около Эмори, но он ни разу даже не шевельнулся. Его состояние начинало ее пугать.
— Нет, он так и не приходил в себя, — неохотно призналась она. — Сейчас за ним наблюдает Олден. Он позовет, если Эмори очнется.
Рольф нахмурился и многозначительно посмотрел на епископа, сидевшего за столом напротив.
Заметив его взгляд, Эмма недоуменно подняла брови:
— В чем дело?
Оба с сочувственным видом повернулись к ней.
— Что случилось? — с возрастающей тревогой повторила свой вопрос Эмма. — Вы смотрите на меня, как на приговоренную к казни.
— По-моему, ваш кузен и епископ озабочены тем, что станется с вами, если ваш муж умрет, — негромко объяснил Блейк.
Эмма резко обернулась к нему.
— Мой муж не умрет! — ответила она резче, чем намеревалась. — И как бы ни сложились обстоятельства, со мной ничего не случится.
— Ошибаешься! — мрачно проговорил Рольф. — Если твой муж скончается, то очень скоро в твою дверь вновь постучится Бертран.
Предостережение Рольфа прозвучало очень убедительно, и Эмма почувствовала растерянность.
— Нет, я никогда… — начала было она и смолкла.
— Ты снова станешь вдовой, владелицей земель, которые жаждет заполучить Бертран.
От этих слов Эмме стало не по себе: угроза власти леди Аскот опять нависла над ней и ее слугами. С другой стороны, неизвестно, как еще посмотрит король на возможное усиление Бертрана… А она не могла даже надеяться на то, что зачала наследника: ее месячные пришли нынче днем.
Нет, он не может, не должен умереть! И она ни за что на свете не выйдет замуж за Бертрана. Одна эта мысль была ей ненавистна.
Рольф, желая успокоить кузину, накрыл своей большой ладонью ее пальцы, но Эмма отняла, руку.
— Я должна идти к мужу, — пробормотала она и поспешно встала.
Эмори пролежал без сознания более трех дней, во время которых Эмма упорно оставалась около его постели, ухаживая за ним. Ни увещевания домашних, ни доводы Блейка, Рольфа и епископа не могли заставить ее покинуть свой пост.
И вот долгожданный момент наступил: Эмори пришел в себя. Глаза его открылись так внезапно, словно он проснулся после легкой дремоты. Прошло несколько мгновений, прежде чем Эмма поверила: то, что она видит, не плод ее разыгравшегося воображения. Она встрепенулась и упала на колени около постели мужа. Слезы радости текли по ее щекам.
Морщась от пронзительной боли, Эмори повернул голову и, прищурившись, посмотрел на нее. Лицо Эммы озарилось улыбкой.
— У тебя болит голова? — пробормотала она, скорее утверждая, чем спрашивая.
Не дождавшись ответа, Эмма вскочила и заторопилась к двери. Распахнув ее, она хотела было позвать Мод или Олдена, но, увидев проходившего мимо епископа, окликнула его.
Слушаю, миледи. Могу ли чем-то вам помочь? — Уайкхем остановился на полдороге и наклонил голову, стараясь заглянуть через ее плечо в комнату.
— Да, сэр. Не могли бы вы найти Мод и передать ей, чтобы она принесла тот чай, который я утром велела ей заварить для лорда Эмори. Он очнулся.
— Очнулся? — Епископ не скрывал облегчения, вызванного этим известием.
— Да-да!..
— Я немедленно позову ее, — пообещал епископ и уже направился исполнять ее просьбу, но неожиданно остановился: — Миледи, вы сказали, что велели заварить чай нынче утром?
— Да, я боялась, что когда Эмори очнется, у него будут сильные головные боли.
— Но… откуда вы знали, что это случится сегодня?
— Я этого не знала, поэтому и приказала заваривать чай каждое утро, на всякий случай, — объяснила Эмма и, закрыв дверь, вернулась к постели мужа.
Эмори снова смежил веки. Она не знала в точности, спит он или нет, но решила не тревожить его до прихода Мод. Это был мерзкий на вкус напиток, и, без сомнения, Эмори не захочется его глотать, но боль он снимет быстро.
Прикусив губу и не сводя глаз с мужа, Эмма присела на стул у постели. Лицо Эмори немного порозовело, однако это был единственный признак улучшения.
Вскоре раздался легкий стук в дверь, и на пороге появилась Мод, за ней следовал Олден. Все внимательно уставились на человека, которого выхаживали все эти дни. Эмма взяла из рук служанки кружку с теплым настоем.
— Миледи, это правда? — нетерпеливо осведомился оруженосец. — Он очнулся?
— Да.
— О, благодарение святому Витту! — пылко прошептала Мод.
Склонившись над мужем, Эмма нежно коснулась его лица и улыбнулась, когда глаза его приоткрылись.
— Мод принесла вам питье, милорд, оно помогает при головной боли, — тихо промолвила она. — Сможете ли вы приподняться и выпить его?
— Да, — Эмори нахмурился при звуке собственного голоса. Он хотел ответить, как обычно, громко, но услышал тихий хриплый шепот. Тогда он попытался сесть, но понял, что сил на это не хватает.
Видя его усилия, Эмма поставила кружку на столик у кровати и наклонилась над мужем, чтобы помочь. Олден поспешил зайти с другой стороны, и вдвоем, не обращая внимания на его раздраженное бурчание, они помогли ему сесть и поднесли напиток к губам.
Эмори сделал один глоток и тут же с отвращением выплюнул его.
— Вот ты и ожил!
Эмма повернулась на звук жизнерадостного голоса с недовольным видом. Она только что собиралась укорить Эмори за его нежелание лечиться. В дверях стояли Блейк и Рольф, за их плечами маячила фигура епископа.
— Ненадолго, — прохрипел еле слышным голосом Эмори. — Моя жена пытается меня отравить.
