Вопреки всем неутешительным прогнозам, Ранульф пришел в сознание, начал поправляться и уже вовсю командовал медсестрами.
— Мне уже сообщили, что ты здесь, — сказал он, проснувшись и увидев рядом Шеннон, и небрежно похлопал ее по руке. — Я рад, что Кейну удалось уговорить тебя вернуться. Ты всегда уважала его больше, чем меня.
Потому что он тоже уважает меня, хотела заявить Шеннон, но передумала. Нельзя его расстраивать, нельзя мешать процессу выздоровления. Доктора запретили Ранульфу волноваться и пообещали его скоро выписать. Шеннон надеялась, что сможет ухаживать за отцом дома и тем самым наладит отношения, но он сказал, что ей не нужно путаться у него под ногами, и нанял сиделку.
— Кейн назвал тебя ценным работником. — Он с сомнением покачал головой. — Вот и работай. Я думаю, ты сможешь быть полезной.
Просто полезной? Не необходимой, не нужной? Но это было хоть что-то. Возможно, через пару сотен лет отец сочтет, что ее слово что-то значит. Но Шеннон было все равно. Теперь у нее есть Кейн, который уважает и любит ее.
Следующие две недели прошли как во сне. Кейн публично объявил об их помолвке и подарил Шеннон кольцо с бриллиантом, которое она сама выбрала в ювелирном магазине.
Кейн, как и обещал, познакомил ее со своей сестрой. Софи оказалась очень милой девушкой, взрослой не по годам, и она обожала своего брата.
Шеннон чувствовала себя самой счастливой на свете. У нее было все, о чем она могла только мечтать. У нее был любимый мужчина, нежный, заботливый и щедрый. Она продала кое-что из своих драгоценностей, чтобы вернуть ему деньги, которые он потратил на нее в Сен-Тропе. Кейн их не взял и настоял на том, чтобы она основала фонд помощи бедным и отдала эти деньги туда.
Когда Шеннон рассказала о помолвке своему отцу и, сияя от счастья, показала ему кольцо, он ничуть не удивился.
— Мои поздравления, — сказал он сухо. Но Шеннон была уверена, что где-то в глубине души отец доволен.
— Я знаю, что ты хочешь работать в компании, — заявил он, когда его привезли домой. — Я-то растил тебя для того, чтобы ты удачно вышла замуж и стала поддержкой и опорой для своего мужа. Твоей матери этого было достаточно.
Нет, не было, — возразила Шеннон спокойно, но уверенно. — Она хотела стать профессиональной лыжницей, участвовать в Олимпийских играх. Но мама похоронила свои мечты лишь потому, что ты так хотел. Я не такая уступчивая. Я больше похожа на тебя.
Я надеюсь, Кейн сможет справиться с этим. — Этой фразы было достаточно, чтобы испортить ей настроение. — Ты получила то, чего хотела, впрочем, как и он.
Надеюсь. — Она покраснела и улыбнулась.
Я в этом уверен. — Ранульф выпил стакан апельсинового сока, который принесла сиделка. — И вы наконец подарите мне наследника. Для этого ты выбрала правильного мужчину. Он тот, кто нам обоим нужен, Шеннон, тебе и мне. Я не сомневался в его заинтересованности в делах компании и был уверен, что он сотворит для нас чудо, поэтому обратился к нему. Он знал, что получит, если привезет тебя обратно. Кейн долго искал тебя и наконец нашел. Он получит свое, когда женится на тебе.
Холодок пробежал по спине Шеннон.
Что он получит? — спросила она, еле шевеля онемевшими губами.
Контрольный пакет акций компании.
Контрольный пакет... — повторила Шеннон упавшим голосом.
— Сначала он долго отказывался, но потом согласился, — продолжал Ранульф, не замечая того, что его слова причиняют ей боль.
— Значит, ты отправил его за мной, чтобы он привез беглянку на своей яхте? — Как пирата за сокровищем. Она не могла поверить. И это был человек, которого она любила!
— Яхта? — Ранульф широко улыбнулся. — Вот, значит, как он тебя покорил. Когда Кейн позвонил мне и сказал, что нашел тебя в Барселоне, я думал, что ты снова сбежишь и у него ничего не получится. Но он умеет обращаться с женщинами. Как и с компаниями. Должен сказать, что у него своя процветающая фирма и он в нас больше не нуждается. Пара удачных сделок - и он стал мультимиллионером. Но все же самой удачной сделкой в его жизни станет женитьба на тебе.
Он женится, потому что любит меня, — возразила Шеннон.
— Вполне возможно. Но Кейн не из тех, кто руководствуется чувствами.
— Зачем ему тогда это нужно? Он и без того богат. К чему ему еще деньги?
Ты должна понять, как поняла твоя мать, что дело не в деньгах. Такие люди, как я и Кейн, наслаждаются самим процессом. Нам важен дух соперничества. Власть. Это как наркотик, Шеннон.
Она не могла поверить в это. Кейн любит ее. Он сказал бы ей, если бы отец предложил ему такое. Или нет? Ее подозрения усиливались с каждой минутой. Кейн даже никогда не говорил о своей любви. Он признался, что она сводит его с ума, что он не сможет спать без нее. Но слов «я тебя люблю» избегал.
Шеннон страшилась спрашивать его об этом. Она помнила, каким нежным он был с ней. Но кто не согласится побыть нежным, чтобы утолить свою жажду власти? Однако узнать все наверняка можно, лишь задав прямой вопрос. Но у Кейна было важное совещание, он не отвечал на звонки. Значит, она сможет поговорить с ним не раньше завтрашнего дня.
Назавтра рано утром Шеннон уже была у него в кабинете.
Привет! — Он зашел, прикрыл за собой дверь. — Что случилось? — встревожено спросил Кейн, заметив темные круги под глазами, бледное лицо.
Это правда? — чуть слышно прошептала Шеннон.
Что — правда? — Он нахмурился.
Она перевела взгляд на букет лилий, стоявший на середине длинного блестящего стола.
Правда, что мой отец предлагал тебе контрольный пакет акций?
Да, он упоминал об этом... — Кейн говорил медленно, взвешивая каждое слово.
При условии, если ты женишься на мне?
— Это он сказал тебе?
Значит, это правда? — растерянно проговорила она.
Ну... — Кейн замялся.
Почему он тянет? Почему просто не засмеется и не скажет «нет», не обнимет ее, не поцелует?
Это было очень давно. Я отказался от его предложения.
А потом передумал?
Что ты несешь? — Он холодно посмотрел на невесту, не веря, что она сказала такое.
Это правда! Как ты мог так поступить со мной?
Ради бога, Шеннон! О чем ты говоришь? — Он двинулся к ней, но она, качая головой, попятилась назад. — Я не принял всерьез его слова. Я уверен, что он думал лишь о тебе.
Обо мне? — Ее глаза светились недоверием. — Ты тоже думал только обо мне, когда вы обстряпали это дельце?
Какое дельце, Шеннон?
А что же это тогда было? Джентльменское соглашение? — Она покраснела от злости. — Ты забираешь мою дочь, подчиняешь ее своей воле, а я отдаю тебе власть над компанией, так?
