Вернувшись, он уселся напротив нее. И под его пристальным взглядом Эйвери съела два яйца и несколько бутербродов. Кристиан с удовлетворением отметил, как ее щеки снова окрашиваются румянцем.
Он смотрел на нее и думал, что никогда прежде не чувствовал себя таким беспомощным и жалким, как в тот томительно-долгий час, когда врач обследовал Эйвери. Он боялся лишиться ребенка. Лишиться ее. Все это время его мир, казалось, висел на волоске. Иногда полезно потерять самоуверенность, чтобы определить, что важно, а что нет в этой жизни. Неожиданное открытие, что не всего ему дано достичь, не все в его власти, чуть не подкосило Кристиана.
– Ну вот. А теперь я хочу сделать тебе предложение.
– Какое?
– Только пообещай выслушать меня не перебивая.
– Это порой очень трудно сделать.
– Но в данном случае необходимо. Обещаешь?
– Как я могу ответить, пока не узнаю, о чем пойдет речь?
– Ну пожалуйста!
– Полагаю, – улыбнулась Эйвери, – раз ты просишь, значит, это действительно важно.
– Воспринимаю это как согласие. – Кристиан улыбнулся в ответ, удивляясь, насколько она соткана из противоречий. – Я знаю, что ты отказалась жить в моем доме… – Он поднял руку, призывая ее к молчанию. – Вспомни, ты обещала!
– Но ничего же не изменилось.
– А вот тут ты ошибаешься. Изменилось, и очень многое. После случившегося ты не можешь позволить себе думать о собственном удовольствии. Тебе нужны покой и отдых – сама слышала слова врача, – поэтому о возвращении на работу не может быть и речи. А что, если ты проснешься посреди ночи с дикой болью или, Боже упаси, еще с одним кровотечением?
– Не надо об этом!
– Врач сказал, что это вряд ли произойдет, если, конечно, ты будешь исполнять его предписания. Но такая возможность все-таки существует. Нужен человек, который будет рядом с тобой и днем и ночью. Если ты останешься здесь, я смогу присматривать за тобой. Более того, я настаиваю на этом, иначе буду все время беспокоиться.
– Ты закончил?
– Да.
– Можно мне говорить?
Удивительно, как она умудряется быть одновременно беременной, больной, несчастной и настолько прекрасной и желанной?
– Да. Теперь ты можешь говорить.
– Кто будет управлять твоим магазином, пока ты за мной присматриваешь?
– Конечно же мой генеральный менеджер.
– Именно! – с торжеством провозгласила она. – А кто займется моим?
К счастью, Кристиан ожидал чего-то в этом духе, поэтому заранее подготовил ответ.
– Как я уже сказал, беспокоиться абсолютно не о чем. Я пошлю к тебе одного из моих продавцов-консультантов. Если не хватит, направлю еще одного. У меня работает много людей, и все они в твоем распоряжении так долго, как понадобится.
– Но ты все еще не ответил на вопрос, – заметила Эйвери с каменным лицом. – Кто будет управлять моим магазином и читальным залом?
Кристиан попытался припомнить имя женщины, рыжей, которая при встрече обдала его презрением. Джулия, что ли?
– Джуди! – вспомнил он. – Или Черил.
– Джуди одинокая мать с ребенком. У нее нет возможности работать больше, чем она это делает. А Черил молода, и у нее есть личная жизнь, которую она совершенно законно ставит выше работы.
– И что?
– Кто будет заниматься заказами, беспокоиться о клиентах и порванных книгах? Кто будет ругаться с поставщиками? Отвечать на жалобы и предложения? Иными словами, управлять.
Кристиан понимал, куда она клонит, и сознавал, что единственный человек, способный справиться со всем перечисленным, – это он, – Я, наверное.
– Вот именно! Значит, гораздо разумнее тебе перебраться ко мне.
– Как?
– Берешь чемодан, укладываешь в него вещи и вселяешься.
– А куда, собственно говоря?
– Не пойми меня превратно. Весь верхний этаж над магазином – это квартира со всем необходимым. И очень неплохая, на мой вкус. Может быть, в моем доме не пять спален, как в твоем, но две-то есть. Одна из них твоя. Все просто.
– Просто, – повторил Кристиан, догадавшись, что речь идет о той самой комнате, где они занимались любовью.
Стало быть, жилище послужит ему постоянным напоминанием об этом. Он вздохнул, начиная понимать, что жизнь в ее доме будет, по сути, изощренной формой тюремного заключения.
* * *
Джуди и Черил возбужденно захихикали, точь-в-точь как школьницы, когда Эйвери сообщила им новость.
– Кристиан Харлоу? Сам Кристиан Харлоу будет работать с нами?
– Кстати говоря, он послужит нам отличной рекламой, – заметила Черил. – Все женщины города так и рванут к нам!
– Черил! – осуждающе воскликнула Джуди.
– А что, нет?
– Оставим это, – рассмеялась Эйвери. – Если ты не можешь о нем забыть, прими холодный душ – поможет. А пока принеси-ка нам чайку.
– Давай все же уточним детали, – начала Джуди, как только Черил вышла из комнаты. – Кристиан будет выполнять твои обязанности и снабдит нас дополнительными работниками, да?
– Да. Он хочет за мной приглядывать.
– Насколько серьезно?
– Достаточно.
– Понятно. Значит, спать он будет тоже здесь, я верно понимаю?
– Этого никак не избежать. Он не хочет оставлять меня одну, и даже врач с ним согласен, поэтому, будь добра, перестань ухмыляться. Все иначе, чем ты думаешь.
– В самом деле?
– Да! У меня моя комната, у него будет своя.
– А это не станет подогревать его воображение?
– Ты, должно быть, смеешься! Не думаю, что у Кристиана могут возникнуть сексуальные фантазии в отношении беременной женщины, напоминающей кита.
– О чем это вы? – раздался заинтересованный мужской голос, и в комнату вошел Кристиан.
– Да так, пустяки, – покраснела Эйвери.
– Обсуждаете мои сексуальные фантазии?
– Если ты знал, зачем спросил?
– Хотел посмотреть, как ты смущаешься.
– Что ж, наслаждайся. Надеюсь, что скоро я привыкну к твоему чувству юмора и перестану обращать внимание на всякие шуточки.
– Раньше тебе это не удавалось.
– Но я была гораздо моложе!
Джуди поднялась.
– Пойду-ка посмотрю, как там чай.
– Не стоит, – запротестовала Эйвери.
– Нет, стоит. Знаешь, как говорится: третий – лишний. Это тот самый случай.
