— Ради Бога, Беренис, не шевелись. — Китти прервала поток излияний соседки, сосредоточенно укладывая волосы на ее затылке.
— Я уверена, что если бы Гай поддержал меня, они бы оставили эту идею, — не унималась Беренис.
— Да посмотри ты на дело с другой стороны, — прошепелявила Китти, держа во рту заколки. — Многие женщины мечтают постоять хоть минутку рядом с Гаем Дилэни. Знаю-знаю, что ты хочешь сказать! Но поверь, это может помочь твоей карьере.
— Речь идет не о карьере, а о моем психическом здоровье! Ты не поверишь, каким невыносимым он бывает. Не знаю, как я смогла выдержать его целую неделю. Представляешь, завтра мы летим одним рейсом в Бостон! Я чувствую, что это будет последней каплей.
— Но ведь ты когда-то любила его? — проникновенно сказала Китти, которая наконец избавилась от заколок, закрепив их на хорошенькой головке подружки. — Он не может быть только плохим.
— Не может, — печально согласилась Беренис. — И когда-то я любила его… Но это была ошибка.
— Значит, надо вспомнить, что было в нем хорошего, — рассудительно сказала Китти.
— Не знаю, забыла, — усмехнулась Беренис и оглядела беспорядок, заполнивший комнату. — Он был фанатично аккуратен.
— Ну, я бы не назвала это положительным качеством. — Китти уложила последний завиток, склонила голову набок и с явным удовлетворением спросила: — Ну как?
Увидев свое отражение в зеркале туалетного столика, Беренис даже удивилась:
— Неужели это я?
Волосы были искусно уложены в замысловатую прическу, которая подчеркивала ее женственность и стиль.
— Китти, ты кудесница! — воскликнула она. — Вот спасибо! Хоть на прием к королеве!
— Мне нужно было стать парикмахером или гримером. По крайней мере, я могла бы зарабатывать больше, чем зарабатываю как актриса.
Беренис повернулась к подруге.
— Кстати, ты получила ту роль, на которую недавно прослушивалась?
Китти покачала головой.
— Ничего страшного. Я устроилась на работу в салон красоты. Завтра у меня еще одно прослушивание. Может, на этот раз повезет. В любом случае, мне нравится работа в салоне.
— Действительно, ничего страшного. Помнишь, я тебе рассказывала, как работала поющей официанткой? — неожиданно рассмеялась Беренис.
— Помню, — улыбнулась Китти. — Это было, когда ты встретилась с Гаем?
— Нет. С ним я встретилась, когда уже была известной певицей. А он тогда был только начинающим актером. — Она немного помолчала, а затем продолжила: — Тогда все было по-другому. Мы так чудесно проводили время…
— Так что-то хорошее в нем все-таки было?
— Кое-что, — призналась Беренис и глянула на часы. — Он скоро будет здесь. Ты уверена, что я хорошо выгляжу?
Она встала из-за туалетного столика, чтобы продемонстрировать себя Китти.
На ней было длинное белое шелковое платье с большим вырезом на спине, который пересекали тонкие белые тесемки. Платье плотно облегало ее фигуру, а через боковой разрез проглядывала стройная нога.
— Как ты думаешь, это платье не слишком открытое? — вдруг засомневалась Беренис.
— Ты выглядишь сногсшибательно! — всплеснула руками Китти. — И не думай сомневаться!
В это время послышался звонок в дверь, и Беренис тревожно посмотрела на подругу.
— Если это он, то еще рано. Пусть немного подождет меня в гостиной.
— Хорошо. Пойду, открою, — сказала Китти, направляясь к двери.
Беренис снова уселась за туалетный столик. Глупость, нелепость, чушь! — сердито думала она. Ради рекламы приходится идти на свидание со своим бывшим мужем.
Она посмотрела на свои руки… Когда-то она носила обручальное кольцо. «Ты же когда-то любила его», — эхом прозвучали слова Китти. Она только думала, что любит его, ей только показалось, что это любовь с первого взгляда…
Впервые они встретились на свадьбе. Она была подругой невесты, а он — другом жениха. Она увидела его в проходе в церкви, и их взгляды пересеклись. С тех пор она и пала бесславной жертвой его чар.
Тогда он был в темно-синем костюме, который оттенял все — и глаза, и легкий загар на коже, и статную фигуру… Когда он улыбнулся Беренис, ее лицо зарделось. Она помнит, как спасалась от его пронзительных взглядов, пряча лицо под широкими полями белой шляпы.
— Кто это? — шепотом спросила она свою подругу Ирен, сидящую рядом. — Нет, нет, не смотри в его сторону, он поймет, что я интересуюсь им.
Ирен выглянула из-под своей шляпы и улыбнулась:
— Это Гай Дилэни, актер. Прошлым летом он сыграл вторую роль в одном фильме, и фильм имел грандиозный успех. Так что он явно один из выбивающихся, популярная и довольно любопытная личность.
— Еще бы. Готова согласиться с этим, — прошептала Беренис и осмелилась бросить еще один взгляд через проход. — А кто это с ним? — спросила она, заметив смазливую брюнетку, сидящую слева от него.
— Чармиан Хэрман. Она замужем за режиссером Годфри Ллойдом. Он намного старше ее, но, похоже, небу было угодно соединить их, чтобы продвинуть ее актерскую карьеру. Мне кажется, Годфри сейчас в отъезде, поэтому она здесь с Гаем. Знаешь, они только друзья.
Они были больше, чем просто друзья, теперь Беренис это знала. А тогда она была слишком ослеплена своими чувствами, слишком наивна, чтобы видеть это. К тому времени, когда она прозрела, они с Гаем уже поженились и ждали ребенка.
Беренис долго не позволяла себе вспоминать о ребенке, которого потеряла. Это было слишком мучительно. Даже теперь, спустя время, стоило ее мыслям нечаянно войти в запретную зону, в ней сразу поднялась целая буря чувств… Проснулась и боль, которую до сих пор ничто не могло исцелить.
До ее слуха долетел легкий смех Китти. Да, мистер Обольститель в своем амплуа. Беренис вздохнула, посмотрела на часы, встала и направилась к двери.
Гай, едва увидев ее, входящую в гостиную, сразу поднялся и шагнул навстречу.
Опять темный костюм, и опять та же неотразимость. А из-под белой рубашки, расстегнутой у воротника, виднелась загорелая кожа…
— До чего же ты сегодня хороша, — сказал он, окидывая ее с ног до головы взглядом знатока женской красоты.
— Благодарю. — Она старалась не смотреть на него. — Согласно расписанию, нам пора идти.
Беренис лишний раз хотела напомнить, что не по собственному желанию отправляется с ним на премьеру.
— Ты как всегда права, — ответил Гай беспечно и, улыбнувшись Китти, кивнул ей. — Приятно было познакомиться.
Беренис посмотрела на подругу и заметила, что та покраснела, как школьница, и даже немного сконфузилась. В том, что Гаю была дана такая власть над женщинами, было что-то несправедливое.
