— Желаю вам приятно провести вечер, — провожая их до двери, пролепетала на прощанье Китти.
— Постараемся изо всех сил, — ответил ей Гай игриво, но, поймав на себе суровый взгляд Беренис, добавил: — Однако не ручаемся.
Несмотря на то, что было только начало марта, вечер выдался на редкость теплый и безветренный.
Садясь в эффектную спортивную машину бывшего мужа, Беренис пыталась подсчитать положительные моменты своего положения: отсутствие ветра, отсутствие обручального кольца… К тому же на вечеринке она сможет потеряться, исчезнуть, спрятаться от Гая и появиться, когда придет время ехать домой.
— Ну и как старик Билл отреагировал на замену его мною? — спросил Гай, останавливая машину на светофоре.
— Его это не обрадовало. Но я обещала выпить с ним на вечеринке.
— Он что, все равно собирается там быть?
— Конечно. А как насчет твоей подружки? Она тоже там будет? — осмелилась дерзко спросить Беренис.
— О какой подружке ты говоришь? — бросив на нее свой пронзающий взгляд, спросил Гай. — У меня никого нет.
А как же Чармиан? Неужели она никогда не ревнует? — хотела спросить Беренис, но передумала.
— Знаешь, поскольку между нами нет ничего серьезного, нас не должна трогать глупая газетная болтовня. В конце концов, это работа. И переживать нам не стоит, — продолжал Гай.
— Говори только за себя, — раздраженно сказала она и вдруг солгала: — Между прочим, Билли очень огорчился.
— Значит, между вами что-то серьезное?
— Я же говорила тебе, что мы в достаточно близких отношениях.
— Что ж, прости, если из-за Билли я не перестану хорошо спать по ночам.
Беренис отвернулась и, глядя в окно машины, пыталась понять, почему солгала о связи с Билли. По непонятным причинам она не хотела признаться в том, что со времени развода у нее не было ни одной серьезной сердечной привязанности.
Вскоре на фоне вечерней глубокой синевы неба возникло здание театра, залитое огнями. Беренис внутренне собралась, чтобы быть готовой к атаке репортеров и фотографов.
Вход в театр был огражден веревками, сдерживающими толпу. Из подъезжающих одна за другой машин выходили популярные актеры и под выкрики и свисты толпы шли по красной дорожке ко входу в театр. Робкая по своей природе Беренис всегда ненавидела подобные события. Она не смущалась быть в центре внимания, когда играла роль или самозабвенно исполняла песню, но когда ей приходилось быть самой собой и не за что было спрятаться, ее сковывала неловкость. Ей трудно было поверить, что кому-то может быть интересно то, что она говорит или чем занимается в своей жизни. Откуда у других берется умение вести себя в подобных ситуациях, оставалось для нее загадкой.
— Тебя до сих пор воротит от всего этого? — спросил Гай и с сочувствием посмотрел на спутницу, отчего она невольно вспомнила, сколько раз он поддерживал ее в таких случаях теплым словом или обхватывал надежной рукой плечи, так что все страхи отступали. За его обаянием и уверенностью она чувствовала себя защищенной.
— Со мной все в порядке, — вскинув голову, ответила она.
Они вышли из машины и оказались в тесном кольце репортеров. На мгновение Беренис ослепили вспышки фотоаппаратов.
— Гай! Сюда, посмотри сюда! — выкрикивали журналисты и фоторепортеры, пытаясь привлечь его внимание.
Улыбаясь, Гай подошел к Беренис, бережно обхватил рукой ее плечи и повел к театру. Да, с Биллом все не так — не было оживления, всеобщего возбуждения и интереса. Вернулись ощущения, давно забытые после развода.
У входа в театр их остановила яркая блондинка.
— Можно вас на минутку, Гай? Я — Анни Фишер с кабельного телевидения. Не смогли бы вы дать короткое интервью для завтрашнего выпуска новостей?
— Только для вас, — широко улыбаясь, ответил он и притянул Беренис поближе к себе.
— Пожалуйста, расскажите коротко о фильме «Улыбка фортуны», в котором вы сейчас снимаетесь.
— Это сразу и комедия, и драма на современном материале. История бездетной супружеской пары. Они любят друг друга, но увлечены своими карьерами и пока не думают о детях. Однажды их просят приглядеть за их шестилетним племянником Джоном и его собакой. Это приводит к тому, что хорошо организованный образ жизни молодой семьи начинает разваливаться.
Анни поблагодарила его и перевела внимание на Беренис.
— Вы играете роль Джины, жены Гая. Не находите ли вы в своей роли нечто уже знакомое вам, ведь когда-то почти год вы были супругами в реальной жизни?
— Оказаться партнершей Гая в этом фильме было большой неожиданностью для меня, — спокойно сказала Беренис. — Говорят, никогда не играйте с животными и детьми. Я бы добавила, и с бывшими мужьями.
— Вы считаете, что некоторые аспекты фильма в какой-то степени отражают причины вашего развода в реальной жизни?
К такому вопросу Беренис оказалась не готова.
— Мы не можем ответить на этот вопрос, Анни, — осторожно вмешался Гай, увидев замешательство бывшей жены. — Мы решили оставить прошлое позади, поэтому можем спокойно работать вместе. Фильм, в котором мы снимаемся, по своей сути легкомысленный. Он о том, что многие вещи нельзя воспринимать слишком серьезно. Надо всему знать истинную цену. Фильм показывает, как с появлением ребенка в доме разрушаются бессмысленные стереотипы в жизни взрослых людей, которые казались им вечными и незыблемыми.
— Правда ли то, что вы снова вместе?
— Мы еще не вполне уверены в этом, правда, дорогая? — Гай одарил Беренис теплым взглядом, от которого она сразу стала таять. — Мы живем сегодняшним днем, и можем сказать, что нам необыкновенно приятно быть вместе в этот вечер.
— Не хотите ли вы что-то добавить? — Анни снова поднесла микрофон к лицу Беренис.
Но к этому моменту Беренис совершенно потеряла нить разговора, потому что пальцы Гая нежно поглаживали ее по плечу и от этого по всему телу разливалось блаженство. Срочно требовалось что-то предпринять, чтобы не потерять лицо. Нет, сцену устраивать она ему не будет — на это нет сил да и контракт держал, но оттолкнуть его от себя необходимо.
— Мы всего лишь хорошие друзья, — с трудом выдавила она из себя.
— Очень хорошие друзья, — подтвердил он, и прежде, чем она что-то сообразила, наклонился и поцеловал ее в губы. От поцелуя все тело вспыхнуло.
Из толпы послышались свисты одобрения.
— Неплохо получилось, правда? — тихо спросил Гай, наклонившись к ее уху, когда они входили в фойе.
— Ты издеваешься, — едва переведя дыхание, прошипела она. — Это было ужасно. Что ты себе позволяешь?
— Ничего личного. Я просто добросовестно работал на рекламу.
Разъяренная и растерянная Беренис не нашлась, что ему ответить.
