— Нет, завтра он запланировал встречу с какими-то важными шишками. Но это не страшно. — Гай пожал плечами. — Виктор поделился кое-какими идеями со мной и передал мне свои заметки. Я сказал, что поеду с тобой в Бостон и мы сможем все обсудить по дороге. Кажется, это его успокоило.
— Ты так сказал? — Беренис уставилась на него в ужасе.
— Все в порядке, не надо меня благодарить, — сказал Гай с усмешкой.
Он еще веселится! Да она бы лучше несколько часов провела в обществе грозного режиссера, чем наедине с Гаем! Все это напоминало кошмарный сон, где Гай поджидал ее за каждым поворотом, чтобы еще раз помучить.
— Я понимаю, это немного неловко. Уж как вышло. Но почему, черт возьми, ты решила не лететь?
Она хотела сказать ему прямо, что даже многочасовая поездка на автомобиле кажется ей гораздо предпочтительней, чем один час в его обществе. Но сдержалась. Грубость никогда к хорошему не приводила и сейчас ничего изменить не могла.
— Я хотела заехать по дороге к родителям, ненадолго, — ответила Беренис.
— О! — Его лицо просветлело. — Что ж, я тоже буду рад повидать Барта и Луизу.
— Ты что, шутишь? — Беренис потеряла терпение.
Китти предупредительно кашлянула.
— Э-э-э… прошу меня извинить. Мне надо принять душ. У меня через час прослушивание.
Беренис посмотрела на подругу и поняла, что та, движимая деликатностью, вознамерилась ее бросить наедине с Гаем.
— Конечно, Китти. Ни пуха тебе, ни пера!
— К черту! — Китти усмехнулась и бросила взгляд на Гая. — Тебе того же, — добавила она тихо.
Когда подруга вышла, в кухне на некоторое время воцарилась напряженная тишина.
Прервал ее Гай. Посмотрев на часы, он сказал:
— Если мы собираемся заехать к твоим родителям, то пора трогаться.
— Гай, я не собираюсь брать тебя к своим родителям. — Беренис оставалась непреклонной, ее голос прозвучал даже жестче, чем раньше.
— Но почему? — он нахмурился.
— Потому что… — Беренис покачала головой. — Слушай, мне трудно объяснять такие вещи. Это и так ведь ясно. Мы с тобой разведены. Мои родители не захотят тебя видеть.
Гая, казалось, это соображение потрясло.
— Но почему? — повторил он.
Беренис стукнула кулачком по столу от ярости.
— Я же тебе сказала. Мы развелись…
— Я думал, Луиза и Барт давно успели с этим примириться.
— Не умничай, Гай… — Голос Беренис задрожал. — Я не позволю тебе еще раз обидеть моих родителей.
— Я их никогда не обижал, — возразил он тоном искренней нежности. — Я всегда их любил и уважал.
— Да, может быть, так и было, — сказала Беренис тихим, дрожащим голосом. — Но… ты все-таки причинил им боль.
Гай встал из-за стола.
— Я понимаю, что наш развод дался им тяжело. — Гай говорил очень спокойно. — Но, в отличие от тебя, Беренис, они по-прежнему относятся ко мне хорошо.
— С чего ты это взял? — спросила она вяло.
— Когда мы разошлись, они прислали мне очень хорошее, рассудительное письмо, и они продолжают слать мне открытки на Рождество.
Ничто не могло удивить Беренис больше, даже если бы он сообщил, что ее папа, к примеру, — тайный агент ФБР.
— А они ничего не говорили мне о том, что поддерживают с тобой отношения, — заметила она.
— А как ты думаешь, почему?
— Не знаю. — Она пожала плечами.
Гай некоторое время молча смотрел на нее.
— Беренис, может быть, я был не лучшим в мире мужем, — начал он мягко, — но в том, что Летти умерла, моей вины нет.
Эти слова разорвались внутри Беренис, как бомба.
— Я не хочу говорить о… об этом. — Ее голос звучал, как механический, а лицо стало пепельного цвета. Она не хотела обсуждать это с ним. Это было выше ее сил.
Казалось, он собирался еще что-то сказать, может быть, даже поспорить, но, наткнувшись на ее тусклый взгляд, осекся.
— Ладно. — Он поглядел на кухонные часы. — Нам пора. Я возьму твои чемоданы. Это те, что стоят в коридоре?
Она молча кивнула.
— Если ты мне дашь ключи от машины, я положу их в багажник.
Она пошла к своей сумочке, по дороге заметив, что рядом с ее чемоданами в коридоре стоял еще какой-то. Явно принадлежащий Гаю.
— А где же твоя машина?
— Я приехал на такси.
Она молча положила ему в руку ключи.
— А ты уже готова? — спросил Гай, направляясь к двери.
— Нет, я сейчас.
Как только за ним захлопнулась входная дверь, Беренис подбежала к ней и закрыла ее на замок. Она даже хотела прокричать что-нибудь детское ему вслед, например: «Убирайся и никогда не возвращайся!» Но вместо этого заставила себя подняться наверх и привести себя в порядок.
Она причесалась, скрепила волосы на затылке, а затем подкрасила губы. Но все это было проделано автоматически, потому что холодное оцепенение внутри нее не проходило.
Беренис вспомнила, что точно так же чувствовала себя, когда поняла, что их брак разваливается. Ее тогда просто шатало от горя. Она чувствовала себя такой уязвимой и вместе с тем такой одинокой в этом мире. Казалось, что все происходило не с ней, а с кем-то другим. Прошло время, и раны немного затянулись.
И вот теперь Гай так неожиданно вновь вломился в ее жизнь. И вся застарелая, спрятавшаяся в тайниках души боль тоже вернулась… И это чувство недоверия к миру, такому равнодушному и жестокому… Как спасти себя от всего этого?
Ее глаза остановились на телефоне в спальне. И, словно очнувшись от сна, она бросилась к нему. Надо срочно звонить родителям, сказать, что никак не сможет приехать к ним сегодня на завтрак. Может быть, Гай сказал правду. Неужели они пишут ему, несмотря на развод и то, что за ним стояло? Но даже если и так, нельзя допустить, чтобы они встретились. Ведь это означает, что все возвращается на круги своя! Опять пройти весь скорбный путь с самого начала и еще раз пережить невыносимую боль?!
Беренис набрала родительский номер, но там было занято. Ожидая, когда линия освободится, она смотрела в окно. Гай стоял в телефонной будке через дорогу и с кем-то приветливо разговаривал. Его лицо освещало яркое утреннее солнце.
— Ну же, мам, с кем ты там заболталась? — пробормотала Беренис вслух и отвернулась от окна.
Потом линия освободилась, но трубку так никто и не взял. Наверное, они оба сразу покинули дом, как только закончили предыдущий разговор. Скорей всего, поехали в город за покупками в счастливом предвкушении совместного завтрака с дочерью. А может, мама начала пылесосить и теперь не слышит звонка. Беренис вздохнула. Они огорчатся, когда узнают, что она не заедет. Но ничего не поделаешь…
