— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, если твоя бабушка говорит правду, ты найдешь кольцо и наладишь свою жизнь. А дверь, вероятно, забыла закрыть сама бабуля Джинни, — уверил он. — И внутри мы найдем полевых мышей или енота, а то и скунса.
— О, хорошо бы.
Потянувшись назад, он схватил фонарь.
— Тогда так. Мы не будем ждать шерифа. Я докажу тебе, что единственное, чего надо бояться, это только страха, дорогая. Пойдем.
Она хихикнула, решив забыть о странных чувствах, кипящих у нее внутри. Может быть, она считала само собой разумеющимся, что Дермотт всегда рядом с ней? Может быть, в этом и кроется причина их столь давней дружбы?
— До дома далеко.
— Ближе не подъедешь.
Она поглядела на дождь.
— Готов, Маг?
Маг тявкнул. Бриджит взяла свою сумку и куртку с капюшоном.
— У тебя есть зонтик?
— Нет, только фонарь.
Она подхватила Мага и выпрыгнула из открытой машины. Ее туфли погрузились в лужу, и она взвизгнула, когда ледяная вода залила лодыжки. Потом Бриджит захлопнула дверцу, следя за неярким лучом света, прыгающим, пока Дермотт вылезал из машины.
— А я-то думала, что во Флориде всегда тепло и солнечно.
— Но не в феврале и не ночью.
— И не в доме с привидениями, — добавила она. — Не будет у меня южного загара!
— Подумаешь, большое дело!
Дермотт всегда знал, что сказать. Пустяковая шутка, но какая хорошая поддержка!
Пригнув голову, Бриджит добежала до веранды, отбросила капюшон и наклонилась, чтобы поставить Мага на засыпанный листьями и ветками пол. Маг сразу же схватил ветку и начал с ней играть.
Бриджит замешкалась.
— Знаешь… ты иди первый. Веди себя как мужчина.
— То есть ты хочешь, чтобы я перенес тебя через порог?
От этой мысли ее сердце странно подпрыгнуло, вернулось на место и забилось быстрее.
— Да… нет. Привидениям это могло бы не понравиться. — Но почему он предложил это? — Я имела в виду только то, что ты пойдешь первым. Чтобы распугать привидения.
Когда Дермотт переступил порог, она поняла, что исчезающий вечерний свет не проникает внутрь. Дермотт посветил фонарем в комнату слева.
Маг заскулил с порога.
— Он не хочет входить. Думаю, боится. Ты думаешь, это знак нам…
Голос Дермотта приплыл из темноты.
— Что привидения уже здесь?
— Говорят, что собаки чувствуют их лучше, чем люди.
— Спасибо.
— Ничего личного. — Свистнув, она наклонилась и щелкнула пальцами. — Давай, Маг. Ну, всем же известно, что ты храбрец!
Маг прыгнул ей на руки. Бриджит закрыла за собой дверь, потянула носом, и у нее екнуло сердце.
— Чувствуешь, чем пахнет?
— Пылью и плесенью.
— Сигарами и виски. Бабуля Джинни говорила, что всегда чувствует этот запах. — Бриджит понизила голос:
— Значит, это Джаспер.
— Ууу-ооо-ууу, — провыл Дермотт и продолжал страшным ночным голосом, размахивая лучом фонаря:
— Я страшное привидение! Я ужасный Джаспер Хартли!
Бриджит почувствовала, что ее схватили за талию и возносят вверх. От страха она завизжала и лишь потом поняла, что это Дермотт поднял и закружил ее.
— Ты пугаешь Мага! — запротестовала она, но не прежде, чем почувствовала прижатое к ней тело Дермотта, его твердую грудь против ее груди. Когда он отпустил ее, она вздрогнула, но это уже не имело никакого отношения к привидениям. Она решила, что ей не о чем волноваться. Когда она сделает предложение Дермотту, он согласится. Обязательно. Ведь втайне он уже давно хочет ее, как и она его… Или нет?
— Я хочу найти портрет Мариссы и люстру.
— Найдем.
Она услышала щелчок, затем неяркий свет залил комнату. Бриджит увидела старую масляную лампу, в которой горела электрическая лампочка.
— Бабуля Джинни говорила, что на заднем крыльце есть ящик с дровами. И все камины в порядке. Развести огонь было бы неплохо.
А лежать с Дермоттом возле огня будет еще лучше…
Дермотт уже осматривал комнату слева, обставленную с викторианской роскошью: паркетный пол покрыт восточным ковром, мягкие диваны, кожаный стол для бриджа, торшеры с золотыми абажурами, украшенными бахромой, старинные фотографии — дагерротипы. В углу стояла старинная прялка.
Тяжелые красные бархатные шторы были подвязаны толстыми шнурами, и тонкие кружевные занавески подняты до половины окна. Бриджит вздрогнула, уловив в окне движение, но потом поняла, что видит собственное отражение. Когда снова сверкнула молния, на миг стал виден двор. Он зарос деревьями — кажется, апельсиновыми. Их ветки жутковато изгибались в темноте.
Дермотт прав. Она слышала истории бабули Джинни едва ли не со дня своего появления на свет, и теперь ее ум смущен.
— Я все думаю, нет ли тут попыток напугать ее, — внезапно сказала Бриджит.
— Кого? Твою бабушку?
Она кивнула.
— Когда она приехала к нам в Нью-Йорк, мне показалось, что она испытывает облегчение, будто и не хочет возвращаться сюда, хоть это ее дом. И если привидений нет… значит, она боится чего-то другого. Я задавала ей много вопросов…
— А сколько ей лет?
Бриджит улыбнулась.
— Ни у кого не хватило смелости посмотреть ее водительские права. Думаю, за восемьдесят. Однако она в совершенно ясном уме.
— Возможно, ей просто одиноко.
— Возможно, — согласилась Бриджит.
Она опустила Мага на пол, чтобы он побегал. Дермотт похлопал по дивану, подняв пыль, которая закружилась в застоявшемся воздухе.
— Вижу, бабуля Джинни не слишком любит наводить чистоту.
Оглянувшись, Бриджит ахнула. Грязные следы вели в комнату.
— Взгляни, Дерм. Следы!
Дермотт нагнулся.
— Это наши следы.
— О, — она была потрясена.
Что это с ней? Неужели сказалась долгая поездка? Нет!
— Здесь три следа!
— Третий след оставила твоя бабушка.
Сперва Бриджит почувствовала облегчение, но потом задумалась, поскольку Джинни была маленького роста.
— Это большие следы, Дермотт.
Он проследил за ее взглядом, его темные брови сошлись, и он послал ей дьявольскую усмешку.
— Значит, здесь прошло привидение с большими ногами!
Поглядев на свою сумку, она решила, что лучше не тащить вещи наверх прежде, чем они проведут кое-какое исследование…
