— Сегодня вернулись.
— Ага… Ну, ты все видела, все знаешь, выходит,
рассказывать нечего.
— А ты, значит, пьешь?
— Пью. Как вернулась, так и пью. И ни малейшего желания
покончить с этим пороком. Глядишь, допьюсь до белой горячки, и все само собой
кончится.
— Что все? — вздохнула я.
— Все. Жизнь моя никчемная… надоела она мне хуже
горькой редьки. — Зойка ухватила бутылку, но, заметив, что она пуста,
поморщилась, — Черт, выпить есть?
— Есть, — кивнула я, извлекая из рюкзака
поллитровку. — Закусить найдется?
— Не знаю. Пошарь в столе за занавеской. Шарить там
было совершенно нечего, банка с солью и два куска хлеба, черствого, точно
подметка.
— Придется без закуски, — сообщила я, разлила
водку в две чашки, подняла свою и сказала, — Ну что, со свиданьицем,
подруга.
Зойка к своей чашке не притронулась, сидела, тяжело
задумавшись.
— Осуждаешь? — подняла она взгляд на меня. —
Вижу, что осуждаешь. И правильно. Дура я. Была бы умной, плюнула этой падле в
морду и стала бы жить лучше прежнего, глядишь, жизнь бы и устроилась. А я не
могу. Девчонку их видела? Пятый годок. Я подсчитала, сколько ж он один прожить
сумел, месяца не вышло. Слышишь. Лийка, месяца не продержался. — Она
махнула рукой, сметая на пол чашки с бутылкой. — Вот дура, — сказала
с обидой. — Водку разлила… И черт с ней. Под кроватью — самогонки
трехлитровая банка, достань.
— Достану. Значит. Петр твой не долго страдал и
вскорости обзавелся подругой
— Ага. А какие письма писал… Хочешь покажу"?
— А то я их не видела.
— Точно. Я тебе их читала. Тем более. Ведь до
последнего врал. Приехала, а в квартире… — Зойка рукой махнула и нервно
хихикнула.
В дверь постучали, и в комнату заглянула та самая суровая
тетка с первого этажа.
— Как тут у вас? — спросила она настороженно.
— Нормально, — заверила я, идя ей навстречу.
— О. Катерина, давай за стол, — заорала Зойка. Я
вместе с Катериной вышла в коридор и попросила, протягивая деньги.
— Нельзя кого-нибудь в магазин послать? Она несколько
дней ничего не ела, оттого крыша и съезжает. Оставлять ее одну мне не хочется…
— Я сама схожу, мигом. Магазин у нас во дворе, —
заверила Катерина и вскоре вернулась с целым пакетом снеди. Мы соорудили чем
перекусить. Зойка тоже приняла в этом участие, и через полчаса втроем сели за
стол. Катерина выпила самую малость, сославшись на работу, и через час
удалилась. А мы с Зойкой продолжили бдение за бутылкой, которое закончилось во
втором часу ночи. Именно к этому времени подружка, почувствовав настоятельную
потребность вздремнуть, перебралась на кровать, а я, перемыв посуду и распахнув
окно настежь, устроилась по соседству и разглядывала потолок до самого
рассвета.
Разбудил меня осторожный шорох, я приоткрыла глаза и увидела
Зойку. Та сидела возле окна, курила и разглядывала меня.
— Привет, подруга, — сказала весело.
— Привет, — зевая, ответила я. — За бутылкой
кинемся или завяжем?
Зойка хмыкнула, посмотрела в окно, где вовсю жарило солнце,
и покачала головой:
— Паскудный у тебя характер. Виталия Константиновна.
— Мне говорили…
— Дрыхнуть будешь или экскурсию по городу тебе
устроить?
— Давай экскурсию, — пожала я плечами. Через час,
позавтракав и приняв душ (холодный, горячая вода отсутствовала), мы отправились
на прогулку, а вернулись ближе к вечеру.
— За бутылкой? — невинно спросила я. Зойка
посмотрела свирепо.
— Тошнит меня от пьянства. Думаешь, я и в самом деле с
катушек съехала?
— Кто тебя знает.
— Кто тебя знает… — передразнила Зойка, — Ну,
подурила малость… уж больно мне обидно стало, что эта… Ладно, хрен с ними,
пусть живут да радуются. Я тоже проживу.
— Ты как в этой общаге очутилась?
— Что ж мне, с ихним семейством жить? А комендантша
здесь — подруга моя, вот пустила.
— Ага. Денег у тебя, конечно, нет?
— Откуда ж им взяться? — удивилась Зойка.
— А пьешь на что?
— Самогон поставили, молочный бак… или два… Не помню.
Дешево и зло.
— Бак кончился?
— Само собой. Это браги бак, а самогонки из нее
значительно меньше выходит.
— Еще поставите?
— Виталия Константиновна, уймись ради Христа, я все
поняла и прочувствовала. И уже начала новую жизнь. Все. В завязках я, вот те
крест. — Зойка перекрестилась и тяжко вздохнула, — Не поверишь,
сегодня под утро проснулась, а на душе так тошно, думаю, сейчас пойду и
удавлюсь. Слава богу, ты на соседней койке дрыхла. Посмотрела на тебя, подумала
и решила, что помирать мне ни к чему. В общем, кризис миновал и со мной полный
порядок.
— Здорово, — кивнула я, подошла к окну и стала
разглядывать двор-колодец с тремя чахлыми березами, — Поехали со
мной, — попросила я тихо.
— Куда? — вроде бы удивилась Зойка.
— Ко мне. Чего тебя здесь держит? Квартиры и той
лишилась. Работы нет…
— Значит, спасать явилась? Согласна, раскисла я
малость, вид имею паршивый, и все такое, но ты зря решила, что я под гору… Все
нормально, пить завязала, начала новую жизнь. Со мной полный порядок.
— А со мной нет, — ответила я. Зойка долго
молчала, потом подошла и встала рядом.
— Что так? — спросила тихо.
— Не знаю… внутри точно все рушится. Вот смотрю в окно,
и очень хочется головой вниз.
— Ни к чему, — хохотнула Зойка и погладила меня по
плечу. — Если мы там не загнулись, то здесь попросту грех.
— Вот и я говорю, — отвернувшись от окна, хмыкнула
я. Зойка начала бродить по комнате, заглянула под кровать. — Ты чего
ищешь?
— Сумку. Черт знает, куда ее сунула. Вещичек у меня
немного, но и их во что-то положить надо.
