— Но, думаю, кто-то большой и светлый, — пропела
Зойка, подошедшая следом, наш разговор она слышала. — Охрана наша
подобралась, все жутко деятельные и серьезные. С дядей Мишей гость поздоровался
за руку, тот старался выглядеть солидно, хоть и пьян часов с восьми… А вот и
сам хозяин, — шепотом закончила Зойка.
И в самом деле, в зале появился Славка, подошел к столу, где
сидел интересующий меня тип, и поздоровался с ним. Славка, как и дядя Миша,
держался солидно, то есть старался, но получалось у него много хуже. На
героические роли Славка никогда не тянул, ему бы Буратино играть, улыбка подходящая…
— Большие люди, — прокомментировала Зойка. —
У твоего бывшего поджилки заметно трясутся. Ишь как его распирает.
— Я даже не знала, что он в ресторане.
— Я тоже не знала. Выходит, был здесь. А может,
примчался специально засвидетельствовать почтение, поди разберись.
Славку к столу не пригласили, он обменялся с Николаем
Михайловичем несколькими фразами и поспешно удалился. Из зала выходил с таким
лицом, точно его заморозили. Я хорошо знала Славку и догадывалась, что он едва
сдерживает бешенство. Сейчас влетит в кабинет, начнет швырять стулья, и столу
достанется, «Уважения не оказали», — мысленно прокомментировала я. И
правильно, между прочим, сделали — не тот Славик человек.
Друзья Кувалды выглядели слегка пришибленными и удалились
рано. Когда я в очередной раз проходила мимо. Николай Михайлович подозвал меня.
— Посиди, — кивнул на свободный стул. —
Выпей.
— Не положено.
— Ерунда.
— Я вообще-то того, в завязках. Знаете, сегодня рюмку,
завтра другую, до добра такая жизнь не доводит.
Парни взирали на меня настороженно, а Николай Михайлович
засмеялся.
— Ловко у тебя выходит, — сказал он весело.
— Что? — удивилась я.
— Косить под дурочку.
— Зря вы так.
— Извини, если обидел, — хмыкнул он.
— Что вы… если потребуется чего, позовите…
— Чего ему надо? — улучив момент, поинтересовалась
Зойка.
— В поезде — любви, сейчас не знаю.
— Хорошо хоть Кувалда свалил. Кувалда с возу, бабам
легче.
Один из парней, сидевших за столом вместе с Николаем
Михайловичем, вышел из зала, закурил и поглядывал в сторону буфета. Лишь только
я попала в поле его зрения, кивнул, приглашая подойти. Тяжело вздохнув, я
предстала перед ним с застенчивой улыбкой.
— Зря ты так, — понизив голос, по-братски
доверительно сказал он. — Николай Михайлович мужик золотой. И не обидит.
— Да я это… замуж собралась. Жених мой в зале сидит.
Сам подумай.
— Дура ты, — покачал головой доброхот-любитель, а
я слезу смахнула, так и есть тычут меня мордой в счастье, а я его в упор не
вижу, хоть ты меня режь. — Где там твой парень, я с ним сам поговорю.
— Какой умный, — обиделась я.. — Он меня
замуж берет, сам подумай, кому я еще нужна?
Он посмотрел на меня в крайнем недоумении, покачал головой и
зашагал в зал, при этом дважды обернулся и вроде бы всерьез расстроился. Где-то
через полчаса меня вновь подозвали к столу.
— Спасибо, — сказал Николай Михайлович,
расплатился по счету и оставил мне такие чаевые, что их хватило бы на всех
официанток за неделю работы.
— Я столько взять не могу, — заволновалась я.
— Бери, я не бедный, — в тон мне ответил он,
поднялся, парни тоже поднялись и прежним манером покинули ресторан. Правда,
один из парней, тот, что разговаривал со мной в холле, задержался, сунул мне в
руку листок бумаги и сказал:
— Надумаешь, позвони…
Я отвесила что-то вроде поясного поклона и, выскользнув в
холл, посмотрела в окно. Поотставший парень уже пристроился за спиной хозяина,
чуть пропустив вперед боевых друзей.
— Хорошо идут, — заметила вездесущая Зойка. —
Клином.
— Свиньей, — усмехнулась я. — Но впечатляет.
— Дядя Миша малость задремал, через часик очнется, не
худо бы его о гостях выспросить.
— Так он тебе и расскажет.
Четверка между тем достигла серебристого «Лендкруизера» и,
благополучно в него загрузившись, отбыла в неизвестном направлении.
— Вы чего глаза таращите? — прикрикнула на нас
Людка. — У тебя клиент чуть-чуть не свалил. Наколет штуки на три, будешь
тогда знать…
Мы торопливо вернулись в зал. Клиент в самом деле едва не
смылся, но был замечен бдительной охраной и водворен за стол. Сидел он с двумя
дамами лет по сорока, в вечерних платьях и с таким ядреным макияжем, что в
глазах рябило. Отдохнули они неплохо, но к этому моменту девицы успели
испариться, а мужик выворачивал карманы и клялся, что деньги у него были, а
теперь куда-то исчезли. Разбирались с ним долго и нудно, отобрали часы и
документы и выдворили за дверь. Максим лично проследил за этим.
— Деньги завтра вернет, никуда не денется, —
сказал он охране, — а кошек этих драных на порог не пускать.
— Суров, но справедлив, — констатировала Зойка.
Это был последний инцидент в тот вечер, нaрод понемногу
расходился, а мы все чаще с нетерпением заглядывали в зал.
Как и предполагала Зойка, дядя Миша, мирно дремавший в своем
углу, очнулся и, вздохнув, оглядел зал, перевел взгляд на часы, поднялся, но
тут же сел, махнул мне рукой и попросил:
— Принеси-ка пивка, дочка. — Пиво я ему принесла,
налила в стакан и собралась уходить, когда он сказал:
— Ты откуда его знаешь?
— Кого? — удивилась я.
— Бардина. Колю.
— Это тот, что со шрамом?
— Со шрамом…
— В поезде вместе ехали, познакомились.
— Ты ему, кажись, приглянулась.
— Я, дядя Миша, замуж хочу, а он вряд ли женится.
— Это точно. — Старик вроде бы обрадовался,
посмотрел на меня с улыбкой и закончил. — Держись от него подальше.
— А что он за человек? — рискнула спросить я, хоть
и знала — откровенничать старик не станет.
Дядя Миша хитро прищурился, покачал головой и заявил:
