Зойка появилась часа через полтора, но перед этим я
позвонила Зинке. Трубку сняла соседка. Судя по голосу. Зинка намеревалась
сиюминутно скончаться, но, узнав меня, дурака валять перестала.
— Как лодыжка? — спросила я"
— Плохо. Подруга у меня в травмопункте работает,
сказала, месяц-полтора буду в гипсе. Ухаживать за мной некому, а на одной ноге
не напрыгаешься, договорилась с соседом, он меня сейчас к матери в район
отвезет. Поживу там.
— Правильно, — согласилась я с ее доводами. —
Кроме лодыжки, ничего не беспокоит?
— Нет. Мне того, что есть, за глаза хватит.
— Дело понятное, выздоравливай.
Мы простились, и я отправилась в кухню помогать Палычу
стряпать обед. Он был еще трезв и по этой причине суров и придирчив. Раза три
начинал ворчать на меня, а потом и вовсе предложил удалиться с кухни и не
мешать. Вот тут и пришла Зойка, а я поведала ей о звонке Максима.
— Что скажешь? — спросила она, стараясь особо не
показывать своей заинтересованности.
— Не вижу повода отказываться, — пожала я плечами.
— Плохо то, что работать придется каждый день.
— Но есть и положительные стороны зарплата побольше.
— И доступ практически ко всем ключам и во все
помещения.
Я тяжело вздохнула, посмотрела на Зойку, мой взгляд она
выдержала, глазом не моргнув, и едва заметно ухмылялась, а я лишь покачала
головой.
— Выбрось всю эту чушь из головы.
— Само собой. В моей голове пусто, как у пьяницы поутру
в кармане. Ладно, пошла трудиться. А недоверие ваше. Виталия Константиновна,
меня по-прежнему больно ранит.
— Подожди, — окликнула я, когда Зойка уже взялась
за ручку двери, помедлила и предложила:
— Ты хоть пообедай. Палыч борщ сварил…
— В кабаке накормят, — насмешливо ответила Зойка и
удалилась. А я села на подоконник и мысленно принялась на чем свет костить
себя.
С этого дня мы с Зойкой виделись нечасто. Жила она у Ваньки,
сам он в ресторане появляться перестал, и это наводило меня на определенные
мысли. В четверг вечером, когда мы оказались одни в буфете. Зойка сказала:
— Все самое интересное начнется в воскресенье…
— Что интересное? — резко спросила я, сорвавшись.
Зойка широко улыбнулась.
— Извини. Я забыла золотое правило, вперед батьки, и все
такое… Ты, конечно, лучше меня знаешь…
— Вот что. Тебе выходные положены. Бери своего Ваньку и
отправляйся дня на три… куда-нибудь на природу.
— Хорошо, — взглянув на меня, неожиданно легко
согласилась Зойка. — Завтра день отработаю, и отчалим.
В пятницу у меня пропали кубики. Мы обедали, когда пришел
Людкин Сашка, как ни странно, трезвый. Людка кинулась его кормить, и за столом
мы сидели довольно большой компанией Потом Людка с возлюбленным удалилась в
подсобку, и тихое воркование через несколько минут сменилось громкими воплями.
Влюбленная пара в очередной раз скандалила. Как выяснилось. Сашка собрался
куда-то отчалить ненадолго, а Людка решила, что навсегда, и потребовала вернуть
деньги, которые возлюбленный ей задолжал. Сашка рассвирепел, и расставание
вышло впечатляющим. Когда они наконец угомонились. Зойка вдруг предложила:
— Бросим? На удачу? — И первой выбросила свои
кубики. Ей выпали две шестерки, я усмехнулась, полезла в сумку, потому что по
причине жары была в легком платье без карманов, но кубиков в сумке не
оказалось.
— Дома забыла, — стараясь скрыть беспокойство,
заметила я равнодушно. Глаза подруги потемнели.
— Ты их забыла?
— Подумаешь.. — Зойка удивленно подняла брови, а я
сочла нужным пояснить.. — Пора расставаться со старыми привычками.
— Наверное, — кивнула она.
Мысль о кубиках не давала мне покоя всю смену, что бы я ни
говорила Зойке, сама-то знала забыть кубики я не могла. Вернувшись домой,
тщательно обследовала квартиру и даже спросила у Палыча, не видел ли он их.
Палычу пришлось долго объяснять, что я ищу, а когда наконец до старика дошло,
он лишь покачал головой.
В субботу, часов в девять утра, заехала Зойка, во дворе ее
ждало такси с Ванькой на заднем сиденье.
— В Углич едем, — сообщила она. — На три дня.
Если что, телеграфируй: главпочтамт, до востребования.
— Углич это где-то на Волге? — проявила я интерес.
— Ага. У Ваньки там какая-то родня. Я тебе в самом деле
без надобности? — с усмешкой спросила она.
— Прекрати, — неожиданно для себя сорвалась я на
крик. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Ага, — кивнула Зойка, не дав мне
договорить, — Кубики нашлись?
— Что? А… нет. Не помню, куда дела…
— Но ты не расстроилась?
— Почему… жалко, это моя любимая игрушка…
— Водички мне принеси, — сказала Зойка.
— Идем чаю попьем.
— Машина ждет, денежки бегут, давай поживей.
Я принесла ей воды. Зойка выпила залпом весь стакан, вернула
его мне и сделала то, что я от нее никак не ожидала, торопливо трижды
перекрестила меня, а потом обняла и шепнула на ухо:
— Удачи. Если телеграммы не будет, вернусь в
понедельник, — Она легонько оттолкнула меня и спешно покинула квартиру, с
улицы донесся не-терпеливый автомобильный гудок. Я подошла к окну. Зойка
садилась в такси, подняла голову и махнула рукой на прощание, а я улыбнулась.
Весь день я не выходила из дома, пялилась в потолок и
пыталась понять, что меня беспокоит. Чувство такое, точно под ложечкой лежит
кусок льда. Одно хорошо. Зойка в Угличе, следовательно, в безопасности, а я
как-нибудь разберусь с тем, что здесь происходит. Палыч исправно ходил в магазин,
готовил и кормил меня, несмотря на жару. Покидать квартиру я упорно не хотела.
За два дня ни одного звонка по телефону. Впрочем, особо звонить мне некому. В
воскресенье, ближе к вечеру, неожиданно объявилась Нинка. С сестрой мы не
виделись с того самого дня, как я вернулась в город.
— Юлечка заболела, — сообщила она с порога, —
а нам на дачу надо съездить. Жара страшная, сгорит все.
— Хочешь, чтобы я с ней посидела?
— Да, — неохотно кивнула Нинка, — Одной мне
не справиться, муж дежурит, а Сережина жена в больнице, на сохранение положили.
Посидишь?
