Так вот в чем дело. Я мысленно усмехнулась и впервые с
интересом посмотрела вокруг, «Девятка» приткнулась к тротуару как раз
неподалеку от здания областной прокуратуры. Должно быть, любопытство сыграло с
Борькой скверную шутку, он даже не заметил, где умудрился остановить машину.
Лично я его за это не осуждала.
— А чего ты про Медведя говорила? — вдруг
встрепенулся ой
— Думаю, вскоре придет пора ему помереть, а Еремею
потесниться. Лично я против парня ничего не имею, но Вальке он поперек души.
Умные люди считают. Медведь нас покинет случайным способом. Разобьется по
пьяному делу, или муж любовницы проломит ему башку на почве ревности, и такое
случается.
Глядя на меня очень настороженно, точно мои пророчества
неминуемо сбудутся сию же минуту. Борис достал из кармана сотовый и, торопливо
набрав номер, сказал тревожно:
— Еремей там? Чего? — Физиономия Борьки стала
совершенно потерянной, он посмотрел на Ворону и сказал? — Медведь
разбился… только что. Витек сказал — наглухо.
— Ну вот, — вздохнула я, открывая дверь, —
Что я говорила? Надо было Вальке меня пристрелить, как Хруль советовал. Но
Кувалда оказался чьим-то брательником, и все пошло наперекосяк… — Парни взирали
на меня с недоумением, а я выбралась на тротуар. — Ладно, привет Еремею.
— Ты, .. — начал Борька, а Ворона сделал попытку
покинуть машину следом за мной.
Отскочив в сторону, я ткнула пальцем в весьма примечательное
строение и сказала..
— Я ведь заорать могу.., .
— Садись в машину, — попросил Борька
жалобно, — Поговорим… никто тебя не тронет.
— В другой раз. У меня срочное дело, — ответила я
и бегом припустилась к прокуратуре. Ворона чертыхнулся и полез в кабину, а я
храбро вошла в подъезд. На счастье, двери были двойные, и я малость
притормозила перед второй, пытаясь решить, как половчее выбраться из передряги.
В прокуратуру мне хотелось так же, как и Вороне. Оттого я вновь выпорхнула на
улицу и юркнула за синие ели, росшие по соседству — сразу затевать военные
действия ребята не рискнут. У меня будет пара минут на то, чтобы оглядеться.
Справа высокий забор, слева… То, что слева, меня уже не интересовало, потому
что «девятки» напротив не было. Покрутив головой, я констатировала, что в
досягаемой близости ее не наблюдается. И что это значит? У Борьки с Вороной
отпала во мне нужда? Точнее, у пославшего их Еремея? Выходит, нашлись дела
поважней. Может, кто бы и обиделся, но уж точно не я.
Однако ребята могли укрыться где-нибудь по соседству и
ждать, когда я отойду от ненавистного учреждения. Значит, торопиться не
следует. Я устроилась на скамейке в нескольких метрах от центрального входа и
задумалась. Значит. Кувалда — Сашкин брат, то-то он в ресторане разом
скуксился, после того как братишка о чем-то с ним пошептался. Кувалда в команде
Хруля (это для меня новость), но пошел на риск, чтобы избавить меня от общения
с хозяином. Этому может быть лишь одно объяснение… Я засмеялась и даже головой покачала,
удивляясь своей глупости. Бардин, заподозрив меня в том, что я на пару с
Валькой претворяю в жизнь тщательно продуманные планы, должен был, особо не
мудрствуя, свернуть мне шею… Куда там… Парень разразился потрясающей речью и
отпустил по большой любви. А сам приставил ко мне ребятишек, очень надеясь, что
я приведу его… Как он там сказал — было нечто такое, из-за чего я решила сесть
на пять лет… А дядя Миша намекал на золотишко… Так вот что ему нужно. И
таинственная машина на даче Зинкиного любовника скорее всего от Бардина. Там
теперь два трупа и полно моих отпечатков — от забора до собачьей будки.
Повесить на меня убийства — раз плюнуть, ментам даже напрягаться не придется. И
Бардину прямая выгода — рыпаться я не рискну, когда он мне на пальцах объяснит,
что будет дальше. Я опять засмеялась и подумала о Чижике. Самое время ему
покинуть город, прихватив свое барахло. Чижик. Чижик, друг детства. Не будь я
такой дурой, давно бы сообразила… Наплевав на возможный риск, я направилась к
остановке, потом, точно опомнившись, тормознула машину. Назвала Валькин адрес.
Сунула руку в карман, с намерением узнать, есть ли у меня чем расплатиться.
Ребятишек Хруля мои деньги волновали мало. Среди смятых купюр я нащупала
кубики, взглянула на них по привычке, подбросив на ладони, и хмыкнула —
привалила удача.
— Какой дом? — спросил водитель.
— Остановите здесь. До Валькиного жилья оставалось два
квартала.
Скорее всего еду я к нему зря, вряд ли он в такое время
прохлаждается дома. Медведь помер, и Вальке по всем статьям надлежит проявлять
инициативу, чтоб наследство не уплыло. Хотя, впрочем, он парень неглупый и пока
будет сидеть тихо, терпеливо ожидая развития событий. Если Ворона с Борькой
сообщили о разговоре со мной Еремею (думаю, сообщили, не зря они так стремительно
исчезли от прокуратуры), то Еремей наверняка призовет Вальку к себе для
выяснения отношений. Обычно такие выяснения заканчиваются трагически. Я бы на
Валькином месте вызова к начальству дожидаться не стала…
Серебристый «Лексус» стоял во дворе на стоянке. Я подошла и
проверила двери, за свою собственность Чижик не переживал, заднее левое стекло
открыто до половины. Впрочем. Вальку здесь все хорошо знали, и вряд ли кому
придет в голову… Я открыла дверь и устроилась на заднем сиденье. Показалось или
в самом деле за угол юркнула темная «восьмерка»? Я достала сотовый и набрала
номер домашнего телефона Чижика. Трубку снял он сам.
— Привет, — вздохнула я.
— Ты откуда? — Он вроде бы удивился. Конечно, по
гениальному замыслу мне следует отдыхать у Хруля в компании ящиков и Кувалды.
— Я тут неподалеку. Слышь. Чижик. Медведь разбился,
говорят, наглухо.
— Откуда знаешь?
— Ваши ребята сказали.
— Какие ребята?
— Юрка Ворона, а второй… мордастый, он еще в нашей
школе учился. Борька, по-моему…
— Ворона с Борькой?
— Ага. Мы с ними немного поболтали, и мне пришлось
рассказать о том, что вы с Хрулем затеяли. Извини, сам знаешь своя рубашка
всегда к телу ближе. Ребята нервничали, должна же я была их чем-то порадовать…
А тут как раз Медведь разбился…
— Пошла ты к черту…
— Я туда и направляюсь. Просто предупредить хотела.,
позовет Еремей, так ты на встречу не спеши, ни к чему… можешь с нее вовсе не
вернуться. Поставят ножки в тазик, зальют цементом — и в Гудзон. Или у нас
проще? Но все равно, наверное, неприятно.
— Тебе никто не говорил, что ты…
— Много раз, — вздохнула я. — Только
сердишься ты зря. Тебе когти рвать надо, а не со мной базарить. Не Еремей тебя
достанет, так Бардин. Золотишко ты у Китайца увел, а он по нему скучает.
