Наступила тишина. Крис, как ни пыталась бодриться, была явно глубоко огорчена: ей не хотелось разочаровывать достопочтенного сэра Харви Хонимуна, известного ботаника, который так способствовал ее карьере. Алекс явно сосредоточился на том, что должен во что бы то ни стало удержать Крис в Лондоне. Тина с сожалением смотрела, на них, и ей отчаянно хотелось найти какой-нибудь выход.
Молчание неожиданно нарушил Алекс.
— А почему бы не послать вместо тебя Тину? — спросил он. — Ты часто восхищалась ее работой и говорила, что тебе больше нечему ее учить. Она, конечно, сумеет отыскать эти растения, которые ты так ценишь, даже если у нее не хватит опыта, чтобы найти знахаря.
Первой реакцией Тины был испуг. Она вздрогнула и посмотрела на тетю. Во взгляде ее была растерянность, и, прежде чем ответить Алексу, Крис успокаивающе потрепала ее по руке:
— У Тины свое отношение к путешествиям: она их ненавидит! Я бы и не подумала просить ее пробираться по джунглям, потому что одна мысль о пауках пугает ее, а эту старую тигровую шкуру, — она пренебрежительно толкнула ногой оскаленную морду, — Тина обходит стороной, если думает, что никто на нее не смотрит. Разве не так, дорогая? — ласково спросила она.
Тина, явно расстроенная, встала.
— Я... приготовлю еще немного кофе, — не в лад сказала она и с подносом убежала на кухню.
Когда за девушкой закрылась дверь, Алекс недоуменно поднял брови, требуя разъяснений. Крис беспомощно пожала плечами:
— Я тоже не понимаю, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Думаю, это имеет какое-то отношение к ее детству.
— Продолжай. — Алекс поискал сигару. — Расскажи мне об этом.
— Ну, как ты знаешь, ее отец — мой брат Дин — тоже был ботаником, членом Королевского института, ни больше ни меньше. — Алекс кивнул, и она продолжила: — Он настаивал на том, чтобы его жена Мойра всюду его сопровождала, и ее не нужно было уговаривать, потому что она его обожала. Когда родилась Тина, я, как и все остальные, думала, что теперь Дин перестанет, наконец, путешествовать и останется дома или будет предпринимать короткие вылазки, а Мойра будет ждать его дома с ребенком. Но, к нашему изумлению, рождение Тины никак не отразилось на их образе жизни, и девочку таскали по всему миру в самые неизведанные места, пока она не подросла настолько, что смогла оставаться в интернате.
— Даже не подозревал, что у нее такая биография! — удивленно воскликнул Алекс.
— Да, — кивнула Крис, — она успела побывать почти во всех странах мира! Конечно, мы с ними спорили, но они не могли или не хотели слышать разумных доводов. Каждый раз они отвечали: «Дети выживают в любых условиях, а наш ребенок достаточно защищен», — Крис печально улыбнулась. — И она действительно выживала; больше того, девочка расцвела! Это был прекрасный, совершенно очаровательный ребенок. И лишь перед самым поступлением в интернат и расставанием с родителями Тина превратилась из озорного восхитительного ребенка в тихую и спокойную девочку. Естественно, я делала все, чтобы в школе она была счастлива. Я навешала ее, брала к себе так часто, как позволяли, но не могла заменить Дина и Мойру. Она ужасно скучала по ним. А потом...
Алекс придвинулся к Крис и положил руку ей на плечо.
— Остальное я знаю, дорогая, — негромко проговорил он. — Не нужно продолжать. Твой брат и его жена умерли от лихорадки в индийской деревне, и ты вырастила Тину.
Крис вздохнула и положила голову на его широкое плечо. Он погладил ее яркие волосы и прошептал:
— О дорогая, если бы ты только позволила мне заботиться о тебе... заботиться о вас обеих. Тине уже двадцать лет, она почти взрослая женщина. Сколько мне еще ждать, пока ты выйдешь за меня замуж?
Тина ногой бесшумно раскрыла дверь, держа в руках поднос с кофе, и остановилась, увидев их головы рядом. Она уже собиралась предупреждающе кашлянуть, но тетя заговорила с таким отчаянием, что Тина не могла не слушать.
— Алекс, ничего не могу тебе сказать. Я нужна Тине, она цепляется за нашу совместную жизнь. Она любит эту квартиру и не захочет оставить ее и путешествовать по миру, как я или как ее родители. Наш дом — единственный островок безопасности, какой она когда-либо знала, и я не могу лишить ее его. Понимаешь, Алекс, просто не могу! — Голос ее дрогнул. — Подожди еще немного, дорогой, пока она не решит, как определиться со своей жизнью. И тогда, если ты еще захочешь, я с радостью выйду за тебя.
Онемев от неожиданности, не веря собственным ушам, Тина неслышно попятилась за дверь.
Глава вторая
Самолет вырулил к взлетно-посадочной полосе Лондонского аэропорта, и его мощные двигатели словно презрительно кричали Тине в уши: «Глупая, слепая, эгоистичная дура!» Затуманенным от слез взглядом Тина искала в иллюминаторе пару, перед которой чувствовала себя такой виноватой, но самолет неожиданно повернул, начал разбег, и через несколько секунд уже был в воздухе. Самолет летел в Майами, оттуда ей предстояло добраться до города Манауса в Бразилии и там встретиться с остальными участниками экспедиции, которую ее тетя назвала «последней великой экспедицией на Земле».
Тина откинулась в кресле, опустив голову на мягкую обивку. Чувствуя себя совершенно несчастной, она вспоминала лихорадочные дни, предшествовавшие ее отлету. Перед ее глазами возникали картины событий, которые привели к такому неожиданному перевороту в ее упорядоченной жизни. Неужели всего неделю назад она услышала там в комнате, признание в любви?
Самолет попал в воздушную яму, выровнялся, потом опять резко качнулся, но близость тошноты, которая подкатывала к горлу Тины, не прервала ее тревожных размышлений.
Первой ее реакцией на слова тети в тот вечер было поспешное отступление на кухню. Там она ошеломленно огляделась. Затем последовал приступ отвращения к собственному эгоизму, к стремлению прочно, как за якорь, держаться за женщину, лишая счастья и ее, и мужчину, которого она любит. Разве могло извинять стремление к дому, к прочным корням, если она мешала соединению двух лучших людей на свете? Тина прислонилась горящей головой к прохладной кафельной стене, пока холод не проник в сознание и заставил ее посмотреть в глаза реальности: да, решение их проблем в ее руках. Безжалостно выбросила она из сознания уютную картину: они с Крис долгие годы еще живут вместе, полностью поглощенные своей работой... Она-то думала, что Крис так же, как и она, целиком поглощена ботаникой, которую они обе любят, но, оказывается, ошибалась. И безжалостно отбрасывая свои мечты, Тина заставила себя думать о том, что она должна сделать, чтобы попасть в место, которое — знала это заранее — она возненавидит. Но это неважно. Ничего не имеет значения, кроме необходимости уговорить Крис и Алекса назначить дату своей свадьбы — через неделю же после ее возращения из Бразилии.
Ее размышления прервала стюардесса:
— Хотите кофе, мисс Доннелли?
— Нет, спасибо, — ответила Тина с такой холодной отчужденностью, что девушка отпрянула. В отчаянии от собственной грубости, но не в силах извиниться, Тина резко повернулась и посмотрела в иллюминатор. Снова нахлынули воспоминания, продолжая мучить ее. На стекле, непрозрачном от густого облака снаружи, она увидела сцену, которая последовала за неожиданным признанием тети. Словно зритель, глядящий, как разворачивается миниатюрный кинофильм, Тина снова видела удобную, мягко освещенную гостиную и золотую голову Крис на плече Алекса. Оба виновато вздрогнули, когда она, на этот раз с шумом, вошла в комнату. Она видела себя в синем платье, с деланной улыбкой направляющуюся к скамеечке, снова слышала слова Крис:
