– А!
К его большому облегчению, Уилла, казалось, потеряла к делу всякий интерес. Она выпрямилась и улыбнулась ему еще раз.
– Ну что ж, оставлю вас. Доброго вам дня, милорд.
– Доброго дня.
Хью проводил жену взглядом, не отрывая глаз от движений ее бедер. Вспомнив, что все еще держит за спиной наставление «Об особенностях замужней женщины», он успокоился, вынул его из-за спины и поднес к глазам. Вначале ему хотелось снова свернуть его и засунуть за пояс, чтобы прочитать позднее, но его внимание привлекла одна строчка, и он принялся читать.
– Доброе утро, Хью.
Хью резко выпрямился, услышав приветствие.
– Что это у тебя? – с любопытством поинтересовался Лукан.
– Да так, ничего, – ответил Хью и поморщился.
Смешной ответ, когда он прячет пергамент, как любовное послание. Сбросив напряжение, Хью вынул пергамент из-за спины и стал его раскручивать.
– Это наставление, которое мне дал отец Бреннан, о брачных отношениях.
– Священник моего отца дал моему брату точно такое же наставление вечером перед свадьбой. Насколько я помню, ты не должен вступать в брачные отношения по святым дням, воскресеньям или праздникам.
Лукан покачал головой.
– Готов поклясться, что если исключить все дни, по которым ты не можешь спать с женой, останется один день из каждого месяца.
Он положил руку на плечо Хью.
– На твоем месте я бы не стал обращать па это внимание, друг мой, иначе ты никогда не дождешься детей. И точно сойдешь с ума, – посоветовал он.
В ответ на это Хью лишь хмыкнул. Он подозревал что Лукан имеет в виду другие наставления, но если нет Хью прочтет только наставления по тому, как делить ложе Он решил, что мужчина не может идти в чистилище из-за греха, если он не знает, грех ли это. И он ни за что не будет ограничивать себя и спать с Уиллой раз в месяц. Господи, ему еще не удалось переспать с ней ни разу, а церковь уже устанавливает свои ограничения.
– Ты обдумал попытку отравления? – спросил Лукан, Хью поморщился.
– Да. Я собираюсь опросить всех и выяснить, кто принес мед в комнату. Но сначала я учрежу должность дегустатора. В рот Уиллы не попадет ничего, что не попробовал бы перед этим кто-то другой.
Лукан кивнул.
– Думаешь, это будет повариха?
– Нет. У Олснеты нет на это времени, но это должен быть кто-то близкий ей. Так уменьшается возможность того, что она отвлечется и позволит кому-либо приблизиться к пище.
В ответ на это мудрое решение его друг кивнул.
– Уайнекен упомянул о том, что среди здешних воинов служит ее племянник. Его зовут Гавейн. Он прекрасно подойдет для этого.
– Подойдет. Спасибо. Лукан поднял бровь.
– Ты собирался снова назначить Балдульфа ее охранником?
– Да, но мне потребуется, чтобы ее охраняли и другие. Едва ли я могу рассчитывать на то, что он сможет охранять Уиллу день и ночь.
Хью покачал головой. Все воины, находившиеся в Хиллкресте, состояли до этого под началом его дяди. У Хью не было никого, кроме оруженосца. Он не знал, кому можно доверять и кто опытный воин, а кто нет. Балдульф мог охранять Уиллу один, когда она жила в домике, но замок был гораздо больше.
– Балдульф станет охранять ее днем, а два других воина будут нести караул у ее двери ночью. Мне надо поговорить с людьми, выяснить, кому я могу доверить охрану.
Они не спеша прогуливались.
– Ты что-нибудь узнал о се прошлом? – спросил Лукан.
– Теперь мы знаем фамилию Эвелейк.
Хью задумчиво произнес эту фамилию, уверенный, что уже где-то ее слышал. Он попытался вспомнить, потом покачал головой.
– Думаю, надо послать несколько человек, чтобы они разузнали что-нибудь о ее семье. И осмотреть комнату дяди Ричарда – вдруг я смогу найти загадочно исчезнувшее письмо.
– Как там Вулфи и Фэн?
Уилла улыбнулась, наклонилась, чтобы поцеловать Иду в увядшую щеку, и устроилась на скамейке рядом с пей.
– С ними все хорошо. Я волнуюсь, что они находятся так близко от замка и деревни.
Уилла нашла двух волков прячущимися на границе леса, окружавшего замок. Они были слишком близко, чтобы она не волновалась за них.
– Лорд Хиллкрест нашел тебя?
– Нет. Я встретилась с ним па обратном пути. А что он меня искал?
– Да. – Ида усмехнулась. – Он страдал из-за того, что ты ушла одна. По-моему, Хью собирался сурово отчитать тебя, чтобы ты больше никогда так не делала.
Уилла удивленно взглянула на старуху.
– Странно, он не показался мне страдающим, когда, к нему подошла. Он читал какое-то наставление, которое дал ему священник.
– Хмм.
Обе ненадолго задумались над этим, потом старуха внимательно взглянула Уилле в лицо.
– Прогулка пошла тебе на пользу. По крайней мере ты не такая бледная. Как ты себя чувствуешь?
Уилла тихонько пожала плечами, дотронувшись рукой до живота.
– Мне тяжело дотронуться до живота, но я не сомневаюсь, что это последствия зачатия близнецов прошлой ночью. Во всем остальном я чувствую себя достаточно хорошо.
– Зачатия близнецов? – Ида удивленно взглянула на нее. – Вчера ночью не было никакого зачатия, ты была слишком больна для этого.
– Больна? – Уилла почувствовала смущение. – Чем?
– Тебя отравили, дитя мое, – сказала ей старуха. – Разве ты не помнишь? Тебе было плохо всю ночь. Единственное, что Дюлонже смог сделать, это положить ладонь тебе на лоб, пока ты выворачивалась наизнанку.
Уилла взглянула на нее с ужасом и изумлением.
– Но ты сказала, что зачатие близнецов…
– Я сказала, что это произойдет, когда вы будете вместе первый раз. Прошлой ночью вы не были вместе.
Уилла тяжело опустилась на сиденье, обдумывая эту неприятную новость. Она была настолько уверена, что у нее будет ребенок… ну, дети. Уилла коротко погоревала о потере, но когда раздалось еще одно восклицание Иды, она выпрямилась и призналась в том, как поступила.
– Меня никто не травил. Я приняла слишком большую дозу твоего снадобья.
– Да, именно это и спасло тебе жизнь. Оно не усвоилось и начало очищать твой организм до того, как яд смог нанести тебе вред.
Услышав это, Уилла нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что кто-то действительно пытался отравить меня?
– Да. Яд был в меде.
Уилла поморщилась, вспомнив горький вкус смеси меда и трав Иды. Она думала, что ее тошнило оттого, что большое количество пищи, нервозность и травы, которые дала ей Ида, плохо сочетаются вместе. Вместо этого оказалось, что кто-то снова пытался убить ее. Такой вывод привел девушку в уныние. Уилла выросла с мыслью о том, что кто-то ненавидит ее настолько, что желает ей смерти. Понимание этого наложило отпечаток на всю ее жизнь. Уилла лишилась тех, кого любила, и собственного детства, но ничего не могла с этим поделать. Она даже не знала, кто именно и почему жаждет ее смерти. Дядя отказывался что-либо объяснять, несмотря на все ее уговоры, боясь, что ей будет больно узнать, кто это. Это внушило ей мысль, что кто-то должен любить ее… как отец. Подозрения усиливал тот факт, что дядя отказывался обсуждать вопрос, что ее отцом был tic он, а кто-то другой. Теперь все это было не важно. Хью стал ее мужем и зашитой. Ей следует подумать о другом, например, о том, что прошлой ночью брак не был осуществлен, как она предполагала. Теперь ей предстоят еще тревожные день и ночь которые она проведет в ожидании этого акта. Ужас! Уилл: уже воображала, что она приобрела опыт, хотя сама этого не помнила. Но она была всего лишь заинтригованной невестой. Ей еще предстояло пережить страдания первой близости. Уилла почувствовала, что начинает нервничать, и заставила себя глубоко вдохнуть. Сегодня вечером все закончится. Она произведет на свет близнецов, а он будет с радостью жить и заботиться о них. Ида не сделала никаких пророчеств насчет того, что их ожидает. В сущности, старуха непонятно выразилась, сказав, что будущее неясно. Хью будет жить. С другой стороны, он может умереть. Уилла подумала, что ей лучше понести от него близнецов сегодня вечером. На тот случай, если он умрет. Уилла нахмурилась и провела рукой по животу. Она все еще чувствовала слабые спазмы.
