— О чем? — спросила Мэриголд так холодно, будто в этой опасной игре у нее на руках вдруг оказались все козыри.
Линдли засмеялся, видимо посчитав ее тон слишком дерзким.
— Прежде всего нам нужно закончить наш последний разговор, — напомнил он ей.
— Мне нечего больше сказать тебе, — коротко ответила Мэриголд.
— Но у тебя же была какая-то причина, чтобы позвонить. Я так ничего и не понял.
— Тебе не нужно ничего понимать, — заверила его Мэриголд. — Я все уже выяснила.
— Неужели? О, извини. Я был бы рад оказать тебе услугу. Но все равно, я хочу кое-что с тобой обсудить.
— Тогда тебе лучше сказать об этом сейчас. — Мэриголд удивлялась и радовалась тому, что может говорить с ним так твердо.
— Боюсь, это не телефонный разговор.
— Боюсь, нам все же придется побеседовать по телефону.
Мэриголд вдруг заволновалась, не зашла ли она слишком далеко, потому что в трубке наступила подозрительная тишина. Наконец напряженные нервы Мэриголд заставили ее тревожно спросить:
— Ты еще здесь?
— О да. Я прикуривал сигарету. Она погасла.
Мэриголд ясно представила, как Линдли, улыбаясь сам себе, раздумывает, стоит ли ему и дальше выдерживать эффектную паузу или лучше все же заговорить.
— Ну, что ты хотел мне сказать?
— Мы должны встретиться.
— Это невозможно, — ответила Мэриголд со всей решительностью, на какую только была способна.
— Я так не думаю, Мэри. Я требую встречи.
Мэриголд снова почувствовала, как по ее спине пополз холодок. Он даже не тратит сил на угрозы. Только дает понять, что способен испортить ей жизнь, если она вздумает сопротивляться.
— Линдли, неужели мы не можем все обсудить по телефону? — Ей пришлось прибегнуть к уговорам, хотя она знала, что это губительно для нее.
— Полагаю, нет. Когда мы встретимся?
— Я… не знаю, — в отчаянии промолвила Мэриголд.
— Но это срочно. Я уезжаю в Штаты через день или два.
Ее сердце так подскочило, что, казалось, она вот-вот задохнется. Линдли уезжает через один или два дня! Значит, долгожданная свобода почти рядом. Если он говорит правду, то ей больше нечего бояться. Это была та самая новость, которую Мэриголд жаждала услышать. И ей даже не пришлось ничего предпринимать, чтобы услышать эту новость.
— Я… не знала, что ты скоро уезжаешь.
— Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя. И я должен поговорить с тобой, желательно в каком-нибудь спокойном месте. Ты не могла бы приехать ко мне сегодня вечером?
— Нет! — воскликнула Мэриголд. К счастью, на сей раз у нее была возможность не идти на поводу у Линдли. Пол собирался работать в этот вечер допоздна, и только десять минут назад она говорила со Стефани о том, что задержится, чтобы разобрать старые документы. Встретиться с Линдли на работе было бы гораздо проще и безопаснее, чем ехать к нему домой или отправляться в ресторан, где их мог увидеть кто-нибудь из знакомых.
— Что же ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Линдли.
— Подожди минутку, — поспешно проговорила Мэриголд. — Знаешь, я могу это устроить.
— Славная девочка! — одобрительно заметил он.
— Ты сможешь приехать ко мне на работу в семь часов?
— Смогу. Там будет еще кто-нибудь?
— Только сторож. Я скажу ему, что задержусь на работе и что за мной заедет мой друг.
— Мэри, ты весьма изобретательна, — произнес Линдли с издевкой. — Мне трудно поверить, что ты начинающая.
Она не видела смысла в том, чтобы отвечать на эти слова, и только коротко поинтересовалась:
— Ты знаешь, как сюда добраться?
— Найду. Жди меня около семи часов.
Мэриголд положила трубку, не попрощавшись. Она сидела, опустив руку на телефон, и размышляла, правильно ли она поступила, пригласив Линдли к себе на работу. Но она должна была предложить еще какой-то вариант. У нее не оставалось выбора. Кроме того, мысль о том, что придется встречаться с ним на людях, ужасала ее. Мэриголд казалось, будто судьба обязательно преподнесет ей какой-нибудь неприятный сюрприз — например, Пол зайдет в тот же ресторан, который выберут они, или Стефани и Дэвид Тревлин решат пообедать там перед походом в театр.
Она предупредила Стефани, что собирается задержаться на работе, и тут же столкнулась с непредвиденными трудностями.
— О, Мэриголд, лучше не надо! — возразила Стефани. — По вечерам здесь страшно и одиноко. Я знаю об этом по опыту. Однажды я засиделась на работе допоздна и решила больше так не делать.
— Чепуха! — засмеялась Мэриголд. — Я нисколько не боюсь. Чего мне бояться?
— Бояться, конечно, нечего. Внизу сидит Сандерсон, он все слышит, но, как бы там ни было, твоя идея мне не нравится.
— Не думай об этом, — попросила ее Мэриголд. — Я буду чувствовать себя намного спокойнее, если мне все-таки удастся сегодня разобраться с документами. Это поможет мне в работе.
— Ты уверена? — произнесла Стефани, с сомнением глядя на нее.
— Да. И сегодняшний вечер мне очень подходит. Пол сказал, что не знает, когда вернется. Возможно, он приедет очень поздно. Я позвоню домой и оставлю на автоответчике сообщение, что тоже задержусь, на случай, если он придет раньше меня.
Но Стефани все равно была недовольна.
— Я бы осталась с тобой, но встречаюсь с Дэвидом сегодня вечером, и мы собираемся вместе поужинать…
— Ну что ты, конечно! Не будь смешной, Стефани. Нет ничего особенного в том, что я немного посижу на работе. Ты пойдешь с Дэвидом в ресторан и повеселишься как следует.
Намерение Стефани составить ей компанию сделало сопротивление Мэриголд столь горячим, что Стефани наконец рассмеялась:
— Ну хорошо, оставайся, если хочешь. Пошли Сандерсона принести тебе чего-нибудь вкусненького.
Мэриголд пообещала, что так и сделает, и вздохнула с облегчением, избавившись от тягостного присутствия Стефани.
Как ни странно, она совсем не нервничала и, хотя тишина опустевшего дома наводила на нее тоску, старалась не обращать на это внимания и, сосредоточившись на работе, отвлечься от мыслей о предстоящей неприятной сцене.
Она была поражена, когда в половине седьмого к ней вошел сторож с чашкой какао и большим куском домашнего пирога.
— Я не знала, что уже так много времени, Сандерсон. — Мэриголд оторвалась от своих бумаг и улыбнулась ему.
— Миссис Марн сказала мне, что вы немного задержитесь, но, я думаю, вы вскоре уйдете?
— Я останусь еще примерно на час.
— О! — произнес сторож таким странным тоном, что Мэриголд снова взглянула на него.
