– Жена? – растерянно пробормотал Эрик, ласково погладив ее по щеке.
Дрожащая улыбка тронула губы Розамунды, и она прикоснулась к его лицу.
– Я так рада, что мой отец выбрал вас мне в мужья. Вы действительно замечательный человек. Такой умный, милый и… – Ее слова иссякли, когда он накрыл губами ее губы, но чувства в ее душе не утихли, и Розамунда поняла, что в скором времени ей все равно придется задуматься о них. Она очень боялась, что влюбляется в этого ворчливого, упрямого, ревнивого, замечательного и милого человека. Ока не ожидала, что это случится, и ей очень не хотелось, чтобы это чувство было безответным.
Глава 13
– И как?
Эрик вытер капли пота со лба и, повернувшись, взгля-нул на отца, который пришел посмотреть, как продвигается работа по постройке конюшни. И очень вовремя, потому что Эрик как раз в этот момент закончил навешивать двери с помощью Шамбли. Осталось лишь убрать строительный мусор, и конюшня будет готова. Наконец-то.
Он мысленно улыбнулся. Строительство можно было бы закончить и раньше, если бы он торопил людей, как собирался поначалу. Но помешал дождь, а произошедшая три дня назад попытка покушения на Розамунду убедила его не очень торопиться, по крайней мере до тех пор, пока он не найдет замену Блэку для охраны их спальни. И Эрик нашел такую замену утром.
Теперь он с удвоенной энергией принялся за строительство, не жалея людей. Этой ночью Блэк будет отдыхать в новой конюшне, и не потому, что Эрик имел что-то против коня – он любил этого жеребца, как любой мужчина любит своих лошадей, но рана Блэка уже зажила. Розамунда все еще кормила его мягкой пищей. Она утверждала, что такая пища отбирает меньше сил и ускоряет выздоровление. К сожалению, хотя из Блэка и получился хороший сторож, трудно было сказать, была ли это целиком его заслуга или же жуткий запах вокруг сыграл свою роль.
Он отправит Блэка на конюшню, а рядом с Розамундой будет собака, которую он купил. И собака может везде ходить за ней днем, а Блэк этого не мог. Его оставляли в замке у камина, пока она работала на конюшне.
Когда Розамунда отказалась от того, чтобы ее охранял рыцарь, Эрик пытался убедить ее брать с собой коня. Но она посмотрела на него так, словно он лишился рассудка, а потом просто ушла. И чтобы больше не настаивать, Эрик в первый день после нападения сам ходил за ней по пятам. Но это закончилось для него не лучшим образом.
На Розамунде было серо-голубое платье, подчеркивавшее яркость глаз и светлые волосы. Однако оно явно было старое, возможно, подарок отца, когда тот временами навещал Розамунду. Платье было дорогое, но все же тесновато Розамунде, причем везде. Грудь была туго обтянута лифом и слишком приподнята, отчего казалась полнее. И хотя в талии платье было довольно свободно, оно подчеркивало изгибы фигуры, особенно когда Розамунда шла, покачивая бедрами.
Вспомнив, что король велел купить ей новые платья, Эрик рассердился на свою забывчивость. Он должен был позаботиться об этом в первую очередь! Ему следовало приобрести для Розамунды по меньшей мере дюжину платьев, и все большие и свободные, чтобы материя не грозила затрещать по швам каждый раз, когда она двигалась или тянулась к чему-то. И приглушенные, скромные тона вроде коричневого или черного подошли бы лучше всего, решил он, глядя, как она порхает в своем старом платье. Она казалась яркой птичкой во дворе, в конюшне, в замке – повсюду, где он видел ее.
И чем дольше тянулся день, тем мрачнее становился Эрик, наблюдая за ней. Ему казалось, что просто немыслимое число мужчин приходило к ней с больными животными, гораздо больше, чем женщин. Неужели у них нет другой работы? Они должны были послать вместо себя жен или дочерей, возмущенно думал он, окидывая сердитым взглядом любого, кто посмел улыбнуться Розамунде или выразить взглядом свое восхищение. И не важно, что это была скорее благодарность за ее помощь и способности. Нет, Эрик был уверен, что каждый взгляд был похотливым, и с каждым часом становился все более раздражительным.
Розамунда терпела его поведение молча, но он знал, что оба они испытали облегчение, когда настало время ужина и они вернулись в замок. По крайней мере до того момента, пока с ней не заговорил лорд Спенсер.
– Ах, миледи, – ласково сказал слепой старик. – Меня не перестает поражать, что, проработав целый день в жутком запахе конюшни, вы тем не менее умудряетесь в конце дня просто благоухать.
Эрик, не дав себе времени даже задуматься, рявкнул:
– Не суйте свой нос куда не надо!
Едва слова прозвучали, Эрик тут же пожалел, что не прикусил себе язык. Боже милостивый, только что он был невероятно груб со старым слепым человеком! И все из-за ревности, понял он с растерянностью и сожалением. Но прежде чем он успел извиниться и загладить свою вину, Розамунда ударила кружкой по столу и яростно набросилась на него;
– Ну, это уже сверх меры, милорд! С меня довольно вашей глупости на сегодня. Вам следует немедленно извиниться! Что касается меня, я не смогу есть в такой неприветливой компании. Я отправляюсь спать. Одна!
Вскочив, она бросилась наверх, оставив Эрика терзаться угрызениями совести во внезапно наступившей тишине. Остальные смотрели на него в молчаливом осуждении.
Он принес искренние извинения старику, но это не оправдало его в глазах окружающих, и Эрик понимал, что они правы. В последние дни он бывал груб и несдержан почти со всеми; с каждым воином, который посмел улыбнуться Розамунде и пожелать ей хорошего дня; с каждым фермером, который с улыбкой благодарил ее за помощь своему животному; даже с некоторыми слугами, которые застенчиво улыбались, когда она благодарила их за мелкую услугу.
Эрик тоскливо просидел весь ужин, выпив больше, чем съел, и гадал, насколько рассердилась жена. Он узнал это, когда отправился спать. Она молча лежала в постели и, как только он приблизился, тут же отвернулась, явно демонстрируя ему свое недовольство. Она холодно отвечала на все его попытки примириться весь прошедший день. И не оттаяла даже утром. Наверное, он этого заслуживал.
– Розамунда будет довольна,
Отвлекшись от своих мыслей, Эрик взглянул на отца, потом снова посмотрел на новую конюшню.
– Ты так думаешь?
– Да, – улыбнулся лорд Берхарт. – Может, она начнет снова разговаривать с тобой.
Сердито взглянув на подтрунивавшего над ним отца, Эрик взял тунику с лежавших в углу досок. Он работал с раннего утра. Наконец-то наступила настоящая летняя жара, и Эрик давно сбросил тунику. Сейчас он надел ее, взглянув на подходившего Шамбли.
– Доски уже почти убрали. Когда ты собираешься сказать Розамунде, что она может переводить сюда лошадей?
– Сейчас, – решил Эрик и направился к выходу. Его отец и Шамбли последовали за ним, и они втроем вошли в старую конюшню. Оглядев тускло освещенную старую постройку, Эрик скривился. Тут действительно царила водная разруха. Он решил, что прикажет снести старую конюшню, как только переведут лошадей в новую. Не увидев здесь жены, он нахмурился. Смизи тоже куда-то запропастился. В конце конюшни какой-то парнишка стоял к ним спиной и рылся в мусоре.
