Книга Последний герой нашего времени, страница 20. Автор книги Владимир Контровский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последний герой нашего времени»

Cтраница 20

– Перестань страдать хернёй! – взорвался Мегабайт. – Идиотина! Шанс человечеству? Нам с тобой выпал шанс – грех им не воспользоваться! Жизнь коротка, люди топчут друг друга, вырывая жирный кусок, а ты взялся их жалеть, Иисусик! Нет никакого посмертия, нет ни рая, ни ада! Там, за порогом, только тьма и тлен – так проживи жизнь сочно, оттянись со вкусом, пока не пробил твой час! Мы с тобой можем поставить эту стерву по имени жизнь раком и отыметь её по полной программе! Саня, не будь кретином – не пили сук, на котором так удобно уселся!

– Жаль, – Свиридов горестно покачал головой. – Я думал, ты меня поймёшь, Василий Сергеевич. Хорошо, я подожду пару дней – обменяй золото на деньги, купи себе квартиру, что ли. Да и вообще – пока суд да дело, ты успеешь обеспечить себе безбедное будущее; мало кто вот так сразу сообразит, чем всё это кончится.

Он замолчал, и тут вдруг услышал странный звук – Алхимик не сразу понял, что его издал Зелинский, со свистом втянувший воздух сквозь стиснутые зубы.

– Придурок, – прошипел Мегабайт. – Придушу гада, так твою мать…

Он бросился на Александра так стремительно, что тот едва успел встать с кресла.

Жёсткие пальцы Василия вцепились Алхимику в шею, и Саша увидел глаза друга. Из этих глаз, в которых всегда светились ум и ирония, сейчас напрочь ушёл разум – его сменили безумие и дикая злоба. Нет, не звериная, а просто нечеловеческая злоба. Умницы Зелинского больше не было.

– Убью, с-сволочь…

Они едва не опрокинули столик, рассыпав по полу золотые капли из полиэтиленового пакета. Мегабайт заваливал Сашу, силясь ухватить его за горло. «А ведь он действительно меня убьёт, – отстранённо подумал Свиридов, отдирая пальцы Зелинского от своей шеи. – Какая глупость…».

Пытаясь сохранить равновесие, он оперся правой рукой о стол и внезапно нащупал статуэтку дракона, очень удобно лёгшую к нему в ладонь. В следующую секунду острая драконья морда с хрустом врезалась в бритую голову Мегабайта.

Зелинский обмяк, всхлипнул и повалился.

«Вася… – растерянно думал Алхимик, наблюдая, как из пробитого виска друга на паркет выбегает быстро густеющая струйка крови. – Я же не хотел, Вася… Как же так…».

Он разжал пальцы – золотой дракон глухо стукнулся об пол, однако не упал, а остался стоять, задрав вверх окровавленную морду. Саша присел на корточки возле бессильного тела Василия, взял его за руку – пульса не было. «Надо позвонить в „скорую“ – может, он ещё жив… И в милицию – как там сказал в фильме „Человек-амфибия“ старик-индеец, отец Гуттиэре: „Полиция? Приезжайте на виллу „Долорес“. Я убил человека…“. Но сначала…».

Он сел за компьютер, вышел в Интернет, нашёл заветную иконку, открыл программу, установленную Зелинским полчаса назад, подогнал курсор к нужной строчке в меню запуска и нажал «Enter».

Судьба вторая
ПОСЛЕДНИЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ МУЗ
Последний герой нашего времени
Пролог

Мутное тяжёлое забытьё лопнуло и рассыпалось на тающие осколки. За окном висела сырая темнота – там дышало то глухое время суток, когда самые отчаянные гуляки уже давно спят сном нераскаявшихся грешников.

Во рту горело, и тело казалось чужим, словно кто-то, издеваясь, приклеил к мозгу этот нелепый придаток с руками-ногами и всеми прочими деталями. Надо бы встать и пошарить окрест – а вдруг? – да вот только он совершенно точно знал, что и в холодильнике, и во всех прочих сусеках шаром покати. Истреблено всё до капельки, а до рассвета (и тем более до открытия магазинов) – как до Китая пешком. «Беломор», правда, имелся, но это слабенькое утешение для внутренностей, истерично вопящих от последствий обильного возлияния.

Очертания комнаты и рисунок обоев плыли перед глазами, и это зыбкое колыхание не прекращалось даже при смыкании век. Спасительный холодок от глотка воды жил какие-то секунды, а затем выжженная пустыня внутри снова властно вступала в свои права. Любое шевеление казалось безумием, а минуты капали и капали, беззвучно исчезая в прожорливой и вязкой тьме, заполнившей всё вокруг.

Однако сознание было на удивление ясным и чётким, каким-то даже прозрачным. И в этом холодном и отстранённом, несовместимом с мучавшимся телом сознании вдруг зазвучал Голос – размеренный и хорошо различимый Голос с неживым металлическим оттенком.

А когда до Вадима окончательно дошло, что этот непонятный Голос произносит вполне осмысленные фразы, более того, строки, связанные между собой и наполненные содержанием, страдалец вскочил и начал судорожно шарить в столе и на книжных полках.

«Листок бумаги! Листок бумаги и карандаш – полпланеты за клочок бумаги и огрызок карандаша! Только бы успеть, пока Голос продолжает звучать, потому что утром от этого магического речитатива не останется и следа!».

Неведомые боги сжалились – тетрадный лист, чистый с одной стороны, и шариковая ручка, пригодная для создания на поверхности бумаги загадочных символов, именуемых буквами, нашлись почти сразу. И настольная лампа послушно загорелась – едва ли не до того, как тихо щёлкнула кнопка выключателя.

Строчки быстро выстраивались одна за другой, без ошибок и исправлений – набело. И неудивительно: записать диктуемое – и всего-то делов! Какие уж тут муки творчества…

И он успел. Когда Голос смолк, лист был исписан сверху донизу – девять строф.


Цепких лап крепки, прочны засовы,

Не хватайте, мёртвые, живых,

Не мешайте яды в разносолы

И не бейте топором под дых


Этот бред, который мучит ночью,

Тошнотворным зелием течёт,

Взнизывая кости позвоночьи

Дьявольской игрою в «чёт-нечёт»


Выдирая ноги из трясины,

В тусклом свете призрачных зарниц,

Ожидая нож и выстрел в спину,

Не живя уже наполовину,

Отгоняешь мрачных чёрных птиц…


Миражи сгущаются химерей,

Мельтешат Бесплотные кругом,

В окруженьи призрачных мистерий

Неподвижно мечешься бегом


Под ногой прочавкает болото,

Ненадёжна зыбкая стезя…

Снова Тень за ближним поворотом

Затаилась, кистенём грозя


Светятся глазищи-головешки,

С плотоядным клацаньем клыков

Кривятся несытою усмешкой

Порожденья темени кромешной

С красными бичами языков…


Дайте покаяния и света!

Отпусти, изыйди, Сатана!

Скачут Тени в диких пируэтах,

И опять холодная стена


Сколько можно, нервы рвутся в клочья,

Финишная близится черта…

Вместо слов – цепочки многоточий,

Вместо света – мрак и пустота

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация