«Я не… – он помолчал и признался: – Да, было замечательно. Мы ездили в бассейн, загорали, вечером смотрели телевизор, просто так, не помню, какие были передачи»…
«А ночью спали вместе», – сказала Дина, и он подтвердил кивком, ожидая, что сейчас…
«Наверно, – задумчиво произнесла Дина, – когда-нибудь я заставлю тебя помучиться. Это будет справедливо, верно? Ты не сразу и догадаешься, что можно сделать с отпечатками».
«О чем ты?»
«Неважно. Виталик, знаешь что? Нам нужно завести еще одного ребенка. Сэмми и Джонни уже большие».
«Если ты так считаешь»… – неуверенно согласился он.
Та ночь, наверно, была у них с Диной замечательной, но этого он не помнил. Он не мог вспомнить эпизоды, в которых не участвовал, приходилось расспрашивать Дину, и она всегда с удовольствием рассказывала, прекрасно понимая, как непросто ему приходится. О той ночи он не спрашивал никогда.
Дина больше не вспоминала об Айше, а у него не возникало желания говорить о чем бы то ни было, происходившем здесь (для него на какое-то время это становилось – там). Здесь (там?) была другая жизнь, и если Дина, зная о его отношениях с Айшей, вела себя с ним по-прежнему и даже захотела родить третьего ребенка, то почему он должен был мешать идиллии? Он и не мешал.
Неожиданно резкое ощущение голода заставило Виталия пойти на кухню и произвести инспекцию в холодильнике. Он доставал полуфабрикат бифштекса, чтобы поставить его в микроволновку, когда раздался сигнал домофона.
– Слушаю, – сказал Виталий в микрофон.
– Мэнтаг, – коротко произнес детектив.
– Это вы, – Виталий не старался скрыть разочарование.
– Мы договаривались…
– Входите.
* * *
За пару часов детектив прибавил в росте пару сантиметров. Или Виталий так устал к ночи, что предметы представлялись ему больше, чем были на самом деле? Подавая руку, он на какое-то короткое мгновение смутился, и это не осталось незамеченным – Мэнтаг задержал ладонь Виталия в своей и сказал соболезнующе:
– Тяжелый у вас был день. Не хотел бы задерживать…
– Ну, – пробормотал Виталий, отступая, – я-то у себя дома, и надеюсь…
– Нет-нет, – улыбнулся Мэнтаг, и Виталий с удивлением обнаружил, что улыбка у детектива не зловещая, как полагалось бы по должности, а скорее сочувствующая или даже немного озорная, хотя причин для веселья не было. – Вы не так поняли.
– Как говорят политики, если их понимают так, как они хотели сказать, – попытался, в свою очередь, улыбнуться Виталий, но улыбка, видимо, получилась кривой, потому что Мэнтаг покачал головой и направился к креслу, стоявшему у журнального столика. Сел, сложил руки на груди и молча стал ждать, пока хозяин квартиры придет в себя и опустится на один из стульев или на диван – это, мол, ваше дело, выбирайте и давайте поговорим.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Виталий, понимая, что получит стандартный ответ: «На службе не пью».
– А что у вас есть? – оживился Мэнтаг. – Бурбон, например?
– Н-нет, – удивившись ответу, Виталий застеснялся сказать, что не держит в доме спиртного, а предложил потому, что так, вроде бы, положено.
– Виски? – предположил Мэнтаг. – Извините, что я… Весь день мотался, устал, как собака.
– У меня только кофе, чай и соки, – признался Виталий. – Не то, чтобы я совсем не пил…
– Тогда кофе, – решительно выбрал Мэнтаг. – Покрепче, три ложечки на стакан. Не надо в чашке, стакан годится. И без сахара. Может, у вас найдется ломтик лимона?
– Да.
– Отлично, – оживился детектив. – Думаю, это приведет меня в рабочее состояние.
Пока Виталий возился на кухне, Мэнтаг, скорее всего, не терял времени даром и внимательно обследовал комнату – улики искал или просто любопытствовал. Войдя с подносом, Виталий обнаружил детектива стоявшим у секретера и разглядывавшим цветную фотографию галактики NGC 1097, удивительно красивой спирали, видимой под углом примерно в сорок пять градусов – казалось, что галактика летит прямо на наблюдателя, вращая спиральными рукавами и расталкивая пространство, будто лопастями.
– Не понимаю, – честно признался Мэнтаг, – что вы находите в этих штуках? Цветы, к примеру, или айсберги на фотографиях выглядят красивее. Впрочем, это вопрос вкуса. Или профессии.
Он взял с подноса стакан с ручкой, наполненный ароматным напитком, и несколько мгновений принюхивался, будто это был не кофе, а хороший бурбон, и опьянеть можно было от одного только запаха. Отпил маленький глоток, причмокнул от удовольствия и, к удивлению Виталия, быстро опустошил стакан, будто там был не кипяток, а холодная минералка.
– Хорошо, – сказал он, поставил стакан на поднос и, дождавшись, когда Виталий опустится на диван и возьмет в руки чашечку, перешел, наконец, к делу.
– Я хочу сказать, – начал он, – что мы пока не нашли ничего, чем можно разбить аппарат. Мисс Гилмор может сослаться на то, что у нее не было сил сделать это голыми руками. Противоречие, да. У вас есть на этот счет идеи? Мои фантазии вы выслушали, теперь я послушаю ваши.
– Вы говорите, что Айша… мисс Гилмор была в палате одна.
– Это доказано, – кивнул Мэнтаг.
– Но там находился еще один человек. Моя жена.
Мэнтаг откинулся в кресле, положил ладони на подлокотники, изучающе оглядел Виталия, раздумывая над тем, имеет ли смысл комментировать сказанную глупость.
– Продолжайте, – пробормотал детектив.
– Я понимаю, – вздохнул Виталий, – что это… Но если все возможности исключены, то оставшаяся, как бы ни фантастично это выглядело…
– Ради Бога, – взорвался Мэнтаг, – не надо цитировать Холмса, этим изречением мне в свое время журналисты все мозги задолбали! Ваша жена? Хотя бы в память о ней не выдумывайте…
– Не надо мне говорить… – Виталий не смог закончить фразу, он даже не знал, как собирался ее закончить, в глазах потемнело, стены наклонились, сердце застыло…
– Эй! – Мэнтаг стоял перед Виталием и держал в руке наполненный водой стакан. Когда он успел пойти на кухню и вернуться?
– Все в порядке? – осведомился детектив, когда Виталий сделал несколько глотков.
– Да…
– Хорошо. Вы не хотите сотрудничать со следствием, я правильно понял? Прокурор, кстати, выдал ордер на обыск в квартире мисс Гилмор. Этого можно было избежать, если бы вы оба не делали глупости.
Обыск у Айши. Ничего они не найдут. То есть, ничего такого, что можно было бы приобщить к делу, но сам факт, что полицейские копаются в вещах Айши, рассматривают ее гардероб, платья, нижнее белье… У Айши в квартире были места, куда он никогда не заглядывал, не было необходимости, и теперь Виталию было неприятно от того, что незнакомые и равнодушные (хорошо, если равнодушные, а скорее – враждебно настроенные) люди увидят то, чего он никогда не видел.
